Хочешь поиграть, Олег Юрьевич? Что ж давай поиграем. Посмотрим, чья возьмет.

— Олег Юрьевич, можно? Я кофе принесла, который вы просили.

Походкой от бедра дефилирую через весь кабинет к его директорскому столу. Специально не смотрю Титову в глаза. Кокетливо опустив свои вниз.

Осторожно ставлю на стол одну чашку возле Олега, а вторую подношу на достаточно близкое расстояние к его брату.

— Денис, я так полагаю, Юрьевич? Прошу, ваш кофе, — и вручаю чашку прямо в руки удивленному мужчине.

При этом прогибаюсь в пояснице, чтобы перед Титовым, который Олег, открылся «интересный» ракурс. Судя по тому, что брат Олега не говорит ни слова про мои выкрутасы, то и с ним воспитательную беседу Титов уже провел. Когда только успел. Я всего то пять минут кофе делала.

— Денис Юрьевич, вы меня простите за такой прием? — делаю самое невинное выражение лица, которое могу, и при этом еще хлопаю ресницами будто школьница. Денис лишь кивает в ответ на мои вопросы.

— Я ведь не знала кто вы. Больше такого не повторится. Буду рада вас видеть в нашем офисе всегда, — на последнем предложении специально понижаю тон голоса и говорю с придыханием.

Денис аж покраснел, и, кажется, возбудился. Начал ерзать своей пятой точкой на стуле, а одной рукой пытается быстро расстегнуть пуговицу рубашки на шее. Жарко стало, бедненький. Пусть он меня простит за эту шалость.

Затем резко поворачиваюсь к непосредственному начальнику и прикрываясь подносом, как щитом, спрашиваю:

— Я могу быть свободна, Олег Юрьевич? — уголки губ сами тянутся вверх, видя, как в глазах Олега пылает злой огонь. Он раздражен моим поведением. Закусываю нижнюю губу и жду, что он мне скажет.

— Марш отсюда. Быстро! — цедит Титов, прищуривая свой взгляд. Желваки на скулах играют, губы плотно сжаты. А костяшки пальцев побелели от того с какой силой он схватился за столешницу.

Кажется, я перестаралась. Черт. А мне ведь через десять минут оставаться с ним один на один, составлять расписание.

Что со мной происходит? Зачем я провоцирую Титова? Тем более в первый день. Сейчас вылечу, как пробка из-под шампанского, с работы и прощай моя арендованная квартира, прощай моя спокойная жизнь вдали от матери и прощай мой план по изучению Олега.

Я не понимаю откуда во мне это желание вытащить из него все плохие качества что в нем есть и от бабника, и от злого начальника. Ведь, по сути, я от него недалеко ушла. На словах тихая и скромная, а как со стороны посмотреть, так та еще развратница и соблазнительница.

Или это во мне действует та молоденькая обиженная девушка, которую не запомнил восемь лет назад Олег? Если здраво рассуждать, то в чем конкретная вина Олега передо мной?

Отсутствие защиты? Так у меня тоже голова на плечах есть, но я вместе с ним не подумала ни о чем.

Не запомнил меня? А кого было запоминать красотку, с которой проговорил пару часов и потащил в номер? Да у него этих красоток на каждом шагу было не счесть сколько. Я просто стала еще одной из списка.

Знала ведь, что были отношения длительные с девушкой у него. И мало ли, что он там во сне бормотал в бессознательности. Но это я сейчас такая умная рассуждаю, даже могу понять все.

А тогда была глупенькая влюбленная восемнадцатилетняя девушка, которая верила в сказки и любовь с первого взгляда. И как же больно было разбить впервые в жизни свои «коленки».

Но чтобы там ни было, а я благодарна Олегу за Тимура. Пусть и неосознанно, но мужчина подарил мне самый лучший подарок в мире. Было страшно, было одиноко, но я знала, что все смогу. Ради моего малыша, ради моего сына. Он стал для меня стимулом двигаться, подниматься, становиться увереннее, ответственнее.

Зубрежка правил, прочтение всех книг учебной программы, к сожалению, не дает практических навыков как жить и проживать жизнь среди людей. А вот когда у тебя есть маленький ребенок, за которого ты отвечаешь, то тут хочешь-не хочешь, а идешь вливаться в жизнь, в коллектив, в компании. Доказываешь себе и другим людям, что ты особенная, что в тебе есть характер, и что ты можешь преодолеть все.

А сейчас я сижу и трясусь как та маленькая девочка, и не знаю, что мне делать дальше. Сейчас Олег меня выгонит, а я даже не смогу ничего возразить. Потому что сама нарвалась. От волнения и нервов даже горло разболелось с новой силой. Бреду за горячим чаем на кухню и жду, когда директор освободится, чтобы уволить меня.

Руки трясутся так, что я не знаю, как донести чай до рабочего стола. Значит выпью быстро его тут. Едва подношу желанный напиток к губам, как за спиной раздается строгий голос Олега:

— И почему я вас должен искать по всему этажу, Яна?

Я роняю кружку на пол. Черт. Она разлетается на мелкие осколки. Мои ноги обдает горячими каплями свежеприготовленного чая.

— Ай, как горячо! — машинально наклоняюсь вниз к полу, чтобы потереть больное место на ноге. Легче не стало.

— Извините, я сейчас уберу. — так же быстро хватаю с пола валяющиеся осколки от моей любимой чашки и стараюсь не смотреть на Олега. Мне страшно.

— Да, брось ты это. — Олег присаживается рядом со мной и пытается остановить мои хаотичные движения. — Яна, остановись. Яна?

Титов берет мои ладони в свои и заставляет повернуться всем телом к нему. Ждет пока я успокоюсь и, наконец, посмотрю прямо на него.

— Успокоилась? — смотрит он без каких-либо злых эмоций на меня, очерчивает взглядом контуры моего лица. — Ничего страшного не произошло. На счастье, Ян.

Меня хватает лишь на то, чтобы кивнуть ему в ответ. Я не понимаю, почему он сидит сейчас рядом со мной, нежно держит за руки и не выгоняет меня в три шеи за тот цирк, что я устроила перед ним и его братом.

Мое тело бьет озноб. Кажется, температура повысилась. Я опускаю свой взгляд на наши руки. Сейчас мне врезается в голову мысль, что я никогда не думала какие у Олега большие руки с длинными пальцами, как у музыканта. Мои пальцы по сравнению с его ладонью кажутся еще меньше, чем есть на самом деле.

А еще только сейчас до моего мозга доходят импульсы, которые мне посылает кожа. Большими пальцами Титов прикасается и гладит тыльные стороны моих рук. Мне так спокойно от этого размеренного, неторопливого, ненавязчивого движения.

Я смотрю на его движения и молчу. Я не хочу убирать руки. Не хочу разъединять нас. Мне хорошо.

— Ты порезалась. — Олег осторожно помогает мне подняться и, не отпуская моей руки, ведет меня к дальнему шкафчику. Достает оттуда контейнер-аптечку для персонала.

— Придется тебе, Яна, походить с перебинтованным пальцем пару дней. — Олег быстро дезинфицирует мой палец и наклеивает на него ужасный текстильный пластырь. Знаю, что его потом долго отрывать придется. Он, как ириска для зубов, прилипает к коже намертво. Но мне все равно.

Мне вообще кажется, что это все происходит не со мной. Это не мне Титов заботливо обрабатывал рану. Это не вместо меня он убирает веником оставшиеся осколки от чашки.

Оказывается, он может быть заботливым, нежным, может помогать и не намекать каждые пять минут, что я его возбуждаю, как женщина.

— Что ты, застыла как статуя, Ян? Все нормально? Что-то ты бледновата стала.

— Все нормально, — сиплю я больным горлом, которому не досталось и глотка теплого чая, — просто не переношу вида крови. Даже своей собственной.

— До свадьбы заживет! — по-доброму говорит Олег, а я лишь усмехаюсь.

— Интересно чьей? — опять не смогла сдержаться, чтобы не съязвить.

— О, вижу приходишь в себя. Значит пошли работать, помощница. — Титов как ни в чем небывало указывает в сторону своего кабинета.

— Д-да! Я только блокнот возьму.

Перед тем как взять все необходимое для записей, я сначала достаю из-под стола свою сумку и ищу в ней спасительные лечебный леденцы от горла. Потому что, чувствую, что следующий чай мне придется выпить не скоро.

— А где Денис Юрьевич? — первое что вырывается из моего рта, войдя в кабинет к директору.