Если с нижними коридорами есть проблемы, то с верхними — проблем нет. А для меня самым важным является верхний коридор. И начинать мы будет именно с него. Нужно убрать ту охрану, которая сверху. И начну я с крыши.

— Итак, что у тебя видно? — спрашиваю у Катюхи, которая сидит на крыше нужного здания.

— Всё отлично. Под тобой всего двое. А один в метрах десяти от твоей левой руки, то есть правой. Нет, левой.

То ли только у Катюхи проблемы с «лево» и «право», то ли многие девушки этим страдают — я не знаю. Но мне главное, что врагов подо мной немного.

Сам-то ведь я тоже нахожусь на крыше гостиницы, именно поэтому сканер показывает Катюхе, что подо мной трое. Видимо, это Ступницкий и два охранника.

Что касается меня, то да, я забрался на крышу гостиницы своими путями, используя ум и опыт из своего мира. А если честно, то просто залез по пожарной лестнице на крышу здания, что рядом с гостиницей. Благо здание оказалось такой же высоты.

Катюха убрала со своей крыши одного охранника, что стерёг крышу гостиницы. Ну а я применил третью стадию Смертельной Пыли и переместился на расщеплённое оружие трупика. Однако я начал кастовать свою Магию Расщепления ещё в момент, когда охранник был жив. И именно поэтому представил, что меня ждёт опасность, если я не уберу охранника. Но Катюха опередила меня чётким выстрелом мужику в лоб.

Главное — я теперь на крыше нужной мне гостиницы, а третья стадия Смертельной Пыли сработала на ура.

— Так, я спускаюсь на ярус ниже, — сообщаю Катюхе.

— Отлично. Рядом всё чисто. Двое в коридоре, — говорит телохранительница, потому что ей самой видно со своей крыши.

Я пробираюсь к нужному мне коридору. Вижу двух охранников. Понимаю, что за дверью находится Ступницкий. Вся остальная охрана где-то внизу.

У меня с собой минимум оружия: те же магические боевые перчатки стихии огня, Хеклер и ножи. Однако я пришёл сюда за признанием в убийстве сестёр Вайдемаха и за тестированием третьей стадии Смертельной Пыли. И пока что всё идёт замечательно. На крыше одного убрали, а сейчас — уберём и этих двух.

— Катюх, — шепчу я в наушник. — Как только перемещусь к одному из охранников и завалю его ножом, сразу же стреляй во второго, чтобы тот не поднял шумиху. Всё ясно?!

— Да, Дима. Я готова.

— Отлично.

Я напрягаю левую руку, чтобы расщепить оружие у Первого и Второго. Расщепляю у двоих только на случай, чтобы не стреляли и не подавали сигнал для других. Точнее, я уменьшаю количество способов зашуметь. У охраны максимум будет возможность просто закричать.

Итак, поехали.

Два автомата расщепляются, и я сразу же перемещаюсь к Первому. Бью ладонью-лодочкой по левому уху, как вчера днём учил Катюху, а правой рукой всаживаю лезвие ножа в подбородок снизу вверх. Этому я пока что Катюху не обучал, но и, скорее всего, не буду. Ну нафиг такие приёмы. Ещё полшколы перебьёт так.

Сейчас важно, чтобы Катюха убила второго. Но она этого не делает.

— Твою мать, у них на этаже пуленепробиваемое окно установлено! — на эмоциях сообщает Катюха.

Вот тебе и на. Пришли, называется, за лёгкой мишенью.

— Одного убила, — сразу же сообщает Катюха. — К тебе ещё трое бегут с нижнего этажа.

Я убиваю Второго, которого не убила Катюха и который начал орать, чего я и опасался. Сам же понимаю теперь, что на этаже пониже окна обычные.

Что же, умно. Владимир Ступницкий только своё окно сделал пуленепробиваемым, чтобы такие гады, как я, не замочили.

Однако раз нижние этажи без пуленепробиваемых окон, выходит, что по этим этажам парень не ходит. Но и лифта я не вижу. Значит, лифт ведёт прямо в номер.

— Катюха, отвлекись от винтовки, — говорю я. — Следи только за моим сканером.

Я разряжаю весь магазин, чтобы пробить замок и выбить дверь в номер.

Как я и думал, лифт находится внутри номера люкс.

— Он едет вниз, — сообщает Катюха. — Прямо только что дёрнулся.

Раз так, я быстро подбегаю к дверцам лифта, раздвигаю их и прыгаю вниз, на крышу движущейся кабины лифта. Там есть люк, куда я разряжаю второй магазин. Специально целюсь в боковые грани, чтобы не задеть Ступницкого. Пробиваю лючок и запрыгиваю к мудаку.

Тот достаёт пистолет.

Если бы хотел, то давно бы это сделал. А раз только достаёт, то мужик либо напуган и охреневает с меня, либо это ненастоящий пистолет.

Мужик стреляет, но я применяю вторую стадию Смертельной Пыли и ухожу вбок. Сам же понимаю, что пуля не вылетает, а из дула идёт огонёк.

Всё ясно — пистолет-зажигалка.

Улыбаюсь и бью мудака рожей о кнопки лифта. Зажимаю нужные кнопки, как читал в глобальной сети, прыгаю усиленно вниз и лифт начинает глючить.

Я с колена бью Ступницкому по роже. Понимаю, что не вырублю его, так как парень создаёт белую печать и прикрывает ею свой хавальник. Даже не использует никакой защитной сферы. Ох и ленивый. Так охренел от жизни, что уже простые вещи не делает, либо вообще разучился их делать.

Я же бью ещё раз и побиваю его белую печать, а за ней и выбиваю передние зубы.

Владимир Ступницкий скулит как собака. Только если бы собаке я помог, то этого гада прижимаю к стенке лифта и всаживаю ножик в колено.

Боль адская.

Я достаю телефон и врубаю запись.

Сразу же начинаю с такого вопроса, который делает из меня знатока. То есть того, кто уже знает правду, просто пытается в ней разобраться досконально.

— Как ты убил близняшек Вайдемаха?! Говори!

— Я их не убивал! — чуть ли не плачет Ступницкий.

Я бью с локтя ему в правый глаз, а потом резко вытаскиваю ножик с колена и всаживаю его в левое запястье.

— А-а-а-а! — орёт мудак. — Это мои люди убили девочек! Мои люди! Не я! Честно!

Я продолжаю наседать.

— Зачем они убили школьниц?! Что они сделали?!

— Йя… я не знаю… А-а-а-а! — снова орёт Ступницкий, потому что с помощью второго ножа я всаживаю лезвие в его правое запястье.

— Ты хочешь и дальше продолжать?! Я сказал: какого хера ты это сделал?! — И я вытаскиваю оба ножа и всаживаю их в стену лифта, при этом лезвия проходят ровно возле ушей Ступницкого и режут ему обе мочки.

— Господи, убей меня! — орёт Вован. — Я не…

Я зажимаю ему рот своей левой ладонью и бью кулаком правой руки в свою же ладонь, чтобы заткнуть мужика. При этом у него полный рот крови и слюней от выбитых зубов, отчего мужик давится как зубами, так и кровавой смесью.

Я отпускаю руку и спокойно говорю:

— Просто скажи и всё.

Сам же поднимаю телефон, который лежит возле меня.

Может, запись не вся будет красиво выглядеть, но будет ясно по голосу и по кадрам, что Ступницкий сознался.

— Башмак! — выкрикивает Володя. — Я хотел подставить его, чтобы босс дал мне правление в Сладком Квадрате!

— Что ещё?! — замахиваюсь я ножом, но ничего не делаю. Это лишь нужно, чтобы жертва не сбавляла в темпе выкладки нужной мне инфы.

— Там были эти девки! Я знал, что Борис Вайдемах за своих девочек порвёт! Вот и подставил Башмака! Мои парни убили красоток в сортире, когда те пытались выбежать! Там ещё был кто-то до нас! Парни как раз хотели подставить его! Пользуясь случаем, так они и сделали!

— Что за парни?! Отвечай?!

— Те, которых ты убил! Я на камеру увидел у входа в свой номер! Это они! Честно! Это их я послал в Сладкий Квадрат!

Что же, двух парней я убил. Девочки отомщены… почти. Компромат имеется, точнее, моя невиновность в убийстве сестёр Вайдемаха доказано. Это на случай, если каким-то чудом снова возобновят дело в Правлении Кланов.

— Ты каешься в том, что виновен в убийстве двух школьниц?! — громко спрашиваю я, а сам держу в одной руке телефон, а в другой Хеклер с новым магазином.

— Д-да! Да, я каюсь! Каюсь! Я виновен! Я признаюсь, что был не прав! Прости меня-я-я-я-ааа! — И парень на последнем слове аж задыхается от слёз.

Я стреляю контрольный в голову и говорю:

— Ты прощён!

Поворачиваю камеру на себя и с лёгким, но спокойным пафосом добавляю: