В общем, если ты меня слышишь из других миров, то знай, что я твою Катюху буду оберегать. И если вдруг мне удастся не только стать могущественным, убив японского школьника, но и попасть домой, а ты снова займёшь моё место, то оберегай её. И Ксюху. И Машу с Анжелой. И плати тем семи медсестричкам, которые работают в больнице, и которые до моего попаданчества пытались тебя вытащить из комы.

Надеюсь, ты меня понял.

А теперь погнали.

Как только наступает наш черёд, я беру Катюху на руки и тащу на арену.

— Дим, что ты делаешь?! — улыбается Катюха и в то же время чувствует себя неловко, потому что знает, что все знают, что она моя телохранительница. Как бы по статусу не положено.

Но плевать я хотел на эти статусы.

Мы выходим на арену под крики толпы, а потом резкое затишье и перешёптывание.

Катюха краснеет. Два бойца на той стороне боевого поля тоже перешёптываются и смеются.

К нам подходят маги в специальных формах и говорят:

— Дмитрий Михайлович, опустите Екатерину на землю.

— А почему это я Дмитрий Михайлович, а она просто Екатерина. У неё что, нет отчества?

Память реципиента резко подсказывает мне, что да, отчества нет у моей телохранительницы. Бабуля реципиента нашла её ещё ребёнком на помойке. Кто родители — долго не могли узнать. А может, бабуля просто узнала и решила, что лучше эту информацию скрыть. Поэтому Катя — это просто Катюха, и всё тут.

Но да и хрен с этим.

Мне главное, что маги извинились перед Катей и более уважительно попросили встать её в точку на земле, где нарисованы символы.

Нас обоих окутали защитной магией, чтобы нельзя было так просто нанести физический урон. И кто первым из боевых пар окончательно потеряет защиту, тот и проиграл. Именно поэтому можно пользоваться своей магией.

И если у Катюхи есть её оружие, которое она скастует, то у меня есть лишь нож, которым мне разрешили воспользоваться. Хеклер не дали, зная, что я обладаю лишь Феноменом. Магические боевые перчатки любой из стихий, которые я скомуниздил в фургоне Виктора Рудковского, тоже не разрешили использовать.

Может, до них уже дошёл слушок, как я использую Магию Расщепления, которую никто в этом мире не знает, как использовать и как с ней бороться?

Хотя она не такая и сильная у меня. А если учесть, сколько жизненных сил нужно отдать, так и вовсе не захочешь иметь такой дар.

Вот только никто не знает, что если я замочу японского школьника, в котором сидит боевой маг Кенджи со своей охренительной стихийной магией, а потом и замочу главного демона Болгуса, который сидит внутри Кенджи в виде тысяч и тысяч демонических душ, то тогда моя Магия Расщепления точно будет чем-то сверхмогущественным для этого мира.

— Все готовы?! — кричит в рупор судья.

Толпа орёт.

И если все настроены на бой, то я настроен быстро замочить того, кто бил Катюху до моего попаданчества. И мне хватит лишь одного ножа.

— В бой!

Толпа орёт.

Все думают, что сейчас будет что-то интересное.

И да, интересное будет. Но, увы, и трагичное.

Я понимаю, что враг хочет разнести мою защиту. Представляю, что один из двух бойцов избивал Катюху до моего попаданчества. Совмещаю всё вместе взятое и с лёгкостью расщепляю свой единственный нож, с которым мне разрешили воевать.

Второй стадии Смертельной Пыли хватает, чтобы максимально настроиться на её прохождение через защиту одного из врагов.

Смертельная Пыль пробивает защиту врага.

Все судьи в шоке. Толпа охреневает. Главный судья экает и не знает, что сказать.

Я же смотрю на врага, который испытывает когнитивный диссонанс и не понимает, как такое возможно, чтобы за один взмах рукою противник полностью уничтожил его защиту. Расщепляю его оружие. Использую третью стадию Смертельной Пыли и перемещаюсь в упор с жертвой. Бью лбом ему в нос с такой силой, что враг падает на землю и сильно ударяется затылком.

— Т-ты что натворил?! — трясётся напарник жертвы. — Он же уже был без защиты!

Я направляю третью стадию Смертельной Пыли во Второго, только в его ноги, и пробиваю не только защиту, но и ноги врага. Парень падает на землю и орёт от боли.

Главный судья не знает, что сказать. Вроде бы и нужно похвалить меня, что я так быстро расправился с бойцами Старшей Школы Романовых, а вроде бы тут уже не до похвалы, потому что нужно одну срочно восстанавливать ноги, а второго откачивать.

Надеюсь, что с «затылочным» всё в порядке, и он просто отрубился. Хотя, может, его это в последствии и убьёт. В любом случае я изначально настроился на убийство, но решил максимально смягчить этот процесс. Главное — привлечь к себе внимание Правления Кланов, которые не хотят выходить на связь. Что, собственно, мне и удаётся.

Какие там подбирает слова главный судья — меня это уже не волнует. Мой мозг полностью сосредоточен на представителе Правления Кланов, который безэмоционально идёт в мою сторону.

Я, чтобы решить вопрос как можно быстрее, иду ему навстречу.

— Дмитрий Михайлович, Ваше поведение в последнее время вызывает у нас массовое негодование, — шёпотом говорит андрогин. — Мы знаем про Ступницкого. Про вашу запись. И про то, что Вы тоже знаете, что Борис Вайдемах чудом выжил после нападения…

— Если оно вообще было, — перебиваю я. А после поспешно добавляю: — Либо Вы сами догадались, либо один из элитных бойцов Правления Кланов донёс до Вас или Ваших коллег информацию. Но в любом случае меня интересует сейчас подземная лаборатория моего прадеда и японский школьник, с которым мне бы хотелось поговорить.

Андрогин впервые улыбается.

— Дмитрий Михайлович, я знаком с терминологией, поэтому прекрасно знаю Ваше «поговорить», — сообщает представитель Правления Кланов. — Пожалуй, Вы всем показали, что достойны поездки в Японию даже без прохождения отборочных. Предлагаю поговорить об этом в поместье Бояровых… где, собственно, Вас ждут другие представители Правления Кланов. Они очень заинтересованы Вашим предложением о сотрудничестве с нами. И мы будем Вам очень благодарны, если Ваши действия результативно повлияют на снятие защиты, которую нам пока что никак не удаётся пробить.

На такой ноте мы и удалились с боевой арены.

Похоже, судий уже предупредили, что ничего про меня говорить не нужно. Именно поэтому, когда я, Катюха и представитель Правления Кланов удалились с боевой арены, главный судья продолжил отборочные с объявлением новых бойцов. А толпа… ну это толпа. Она «быстро» забыла, что произошло только что на арене, поэтому принялась скандировать имена новых бойцов, чьи бои очень хотела увидеть.

Мы же благополучно добрались до поместья Бояровых. Получилось гораздо раньше, чем к обеду. На входе я увидел Ксюху, которая тужилась, пытаясь забрать огромную коробку с овсяным печеньем. Лолька зря время не теряла — заказала себе пятнадцать килограмм отборной вкусняшки… по её меркам.

Я помогаю Ксюхе отнести коробку в главный дом, там же и предупреждаю:

— Итак, Катюх, Ксюх! Обе собирайтесь и приходите к лесной полянке, как только увидите летательный аппарат и услышите мою команду. Я постараюсь достать для нас два боевых костюма, которые были обещаны на отборочных.

— Мне тоже! — встревает лолька.

— Ну хорошо. Постараюсь три костюма раздобыть.

Хотя не знаю, зачем Ксюхе костюм, если для неё у меня совсем другая задача.

— Ксюх, и ещё одно! — начинаю я. — Мы вчера с тобой говорили…

— Да всё будет, не волнуйся, — подмигивает мне лоли.

Это наш с ней секретик, который не одобрит Катюха.

Дело в том, что Ксюха сказала, что умеет управлять летательным аппаратом — той огромной глыбой, которая перевозит пятиметровых роботов и десятиметровые щиты.

Я склонен верить Ксюхе, ведь она отлично управлялась с мотиком, как лолька его называет. Уверен, раз медсестричка настаивает, что легко сможет управиться с той летающей посудиной, то так тому и быть.