— Всё хорошо, всё позади, — мягко проговорил он, аккуратно погладив меня по плечу. Я медленно кивнула и, пару секунд посидев в задумчивости, настырно полезла к нему на колени. Я вот сейчас ему покажу, как меня правильно утешать, если сам догадаться не может!

Так папа в детстве делал. Да порой и не очень в детстве…

Инг не сопротивлялся; мне кажется, он просто сначала совершенно опешил от такой вопиющей наглости, а потом меня уже поздно было стряхивать. Поэтому я обеими руками вцепилась в его рубашку, поджала ноги, сворачиваясь в компактный клубочек, уткнулась носом в воротник.

Так. Чего-то не хватает. А, знаю!

— Обними меня уже, а? — ворчливо потребовала я.

Он несколько секунд переваривал сказанное, и я уже почти решила, что мне сейчас расскажут, где и насколько я только что была неправа, и насколько сильно оскорбила и обесчестила весь окружающий мир. Отнюдь, капитан вредничать не стал, и аккуратно меня приобнял. Конечно, халтура, и без огонька, но ладно, на первый раз сойдёт.

Хм. На первый? То есть, должны быть и другие? И, самое смешное, я ведь совсем не против!

Вот вроде умная ты девка, Варвара, но… такая дура!

Какой следующий раз, он такими темпами решит, что я с большим приветом, и сбежит в панике. Представляю я, как моё поведение с его пуританской точки зрения выглядит. Практически как домогательство!

Ай, ладно, если что — спишу на аффект. Всё равно я пока ещё недостаточно успокоилась и прервать процесс морально не готова. И пусть думает, что хочет. Но мне, чёрт побери, нужна моральная поддержка! Я, может, первый раз живьём человеческую смерть вижу, и убивать меня пытаются первый раз. Конечно, я невероятно крута, и круче только горы Тибета, но перенервничала всё равно сильно.

А тут… уютно так. Тепло. И вообще никто не заставлял его проявлять инициативу, не сунулся бы утешать — не пострадал бы за собственное благородство. Ну, подумаешь, потряслась бы я в кровати, может даже поплакала немного. К тому же, если не сопротивляется, значит, всё устраивает.

«Точно, устраивает», — решила я, когда почувствовала, что меня начали аккуратно гладить по плечу и по волосам. И мне стало совсем хорошо. Была бы кошкой, начала бы мурлыкать.

Хороший всё-таки мужик этот Инг. Терпеливый, добрый, большой, сильный и тёплый. Даже, оказывается, обучаемый и не такой уж занудный. А ещё это неожиданно приятно, когда тебе по первому визгу бросаются на помощь и спасают тебе жизнь.

Эх, ещё пара таких вот приключений, и я точно влюблюсь. Особенно если после них меня будут так утешать.

— Ну что, предлагаю ложиться спать, да? Я вроде бы уже оклемалась, — через некоторое время подала я голос, когда почувствовала, что ещё немного, и, пригревшись, засну прямо здесь.

— Да, конечно, — встрепенулся капитан.

Хм. Интересно, он ходить-то сможет? Я ему все ноги небось отсидела.

Смог. Спокойно встал, подхватив меня на руки, поднялся по лестнице, посадил в кресло. Молча и невозмутимо перестелил постель, бросил грязное бельё у двери, уложил меня на кровать (прямо в полотенце, кстати) и накрыл сверху одеялом. Я тут же завозилась, освобождаясь от полотенца, — не в нём же спать, — но замерла, когда Инг от двери вернулся назад, держа в руках давешний меч.

Щедро сдвинув всё одеяло поближе ко мне, возложил холодное оружие на простыню посреди кровати и лёг по другую сторону от меча прямо в одежде.

Где-то в тот момент, когда метр заточенной стали (или из чего их сейчас делают?) оказался в одной постели со мной, я резко села, придерживая на груди одеяло и потрясённо наблюдая за действиями мужчины.

— Я понимаю, почему ты устраиваешься здесь, — осторожно начала я, обретя дар речи. — И даже полностью одобряю такую бдительность. Но вот это зачем? А если я на него ночью напорюсь? Я конечно не очень воспитанная, но отбиваться от меня холодным оружием тебе точно не придётся, — неуверенно хмыкнула я.

— Так надо, — строго проговорил он.

— Зачем?!

— Для того, чтобы сохранить Честь, — со вздохом пояснил мужчина.

— Стоп! — внезапно осенило меня. — Я же читала про что-то такое, это какой-то древнючий обычай, мол, когда рыцарь вынужден делить постель с незамужней девой, он должен… Инг, это детский сад, — я ошарашенно затрясла головой. — Мы же взрослые люди, мы и без этой железки… Ты что делаешь?

— Хочу лечь на пол, — с каменной невозмутимостью ответил он.

— Всё, стой, я передумала. Давай свою дубину, надеюсь, я об неё не покалечусь ночью. Я лучше её потерплю, чем вопли собственной совести, что выгнала тебя из твоей собственной кровати на коврик у двери притом, что на кровати этой и три человека могут разминуться, не соприкасаясь.

Засыпала я практически в ужасе. Это у них, оказывается, вот такие порядки?! Мать моя женщина, а как же в их глазах должны были на самом деле выглядеть мои джинсы?!

Правда, очень быстро шок сменился злостью. Да какого чёрта, в конце концов?! Они меня спёрли, они меня притащили в эту дыру, а я ещё должна щадить их моральные нормы?

В итоге заснула я с мыслью непременно нацепить завтра свои любимые рваные штаны, свою любимую маечку и наплевать на все встречных-поперечных. Так что приснившемуся сну я даже не удивилась.

А снилось мне, что я принцесса. И томлюсь я в башне, томлюсь, а внизу, у подножия башни, благородный рыцарь на белом коне героически борется с драконом. Боролись они довольно долго, я даже успела заскучать. Но в конце концов справедливость восторжествовала: дракон сожрал рыцаря, закусил конём и, взлетев к башне, повис на ней, как ящерица на стене, помогая мне выбраться. Конец был счастливым: я верхом на сытом драконе улетела в закат.

Наверное, именно благодаря этому сну я проснулась утром в редкостно благодушном настроении. Капитана вместе с его саблей (вспомнила, как это называется!) в кровати не было. Боюсь спугнуть, но… может, он завтрак готовит? И когда я спущусь вниз, меня там будут ждать яичница и кофе?

Нет, понятно, что такого быть не может. Но вдруг?!

По лестнице я спустилась вприпрыжку. Правда, в кухню с проверкой спешить не стала, вместо этого завернула в ванную, чтобы для начала умыться. И зависла на пороге.

Ого!

Капитан не готовил, он принимал душ. Именно за этим делом я его и застала. И нет бы, как положено приличной девочке, тихонько закрыть дверь и уйти по своим делам, сделав вид, что ничего не было. Ну, подумаешь, забыл он дверку прикрыть, с кем не бывает! Человек живёт один, откуда бы у него взяться привычке запираться в ванной?

Нет, я даже подумала, что нужно сделать именно так. Но… залюбовалась. Конечно, и под одеждой спортивно-военного образца было видно, что физически Инг развит отлично. Но одно дело — под одеждой, а совсем другое, когда по смуглой гладкой коже сбегают струйки воды. Оказалось, вся спина и бёдра мужчины были покрыты сетью татуировки, напоминавшей местами трещины на камне, а местами — тонкую вязь плюща. Текущая вода и играющие под кожей при малейшем движении мышцы вместе порождали ощущение, как будто эта татуировка живая, и тоже течёт. По широким плечам на ровную сильную спину, охватывая узкую талию, очерчивая упругие ягодицы, и дальше вниз, по бёдрам и удивительно ровным икрам. Нет, я, конечно, насмотрелась в своей жизни на эффектных мужчин, но то ведь семья, на братцев можно разве что чисто эстетически любоваться. А тут…

Нет, ну до чего всё-таки красивый мужик. А бывшая его — дура!

Ужасно захотелось пощупать то, что видели глаза. Проследить пальцами контуры чёрного рисунка, насладиться прикосновениями к гладкой коже… Очень кстати вспомнилось, что я ведь знаю, какой он на ощупь, и потрогать захотелось ещё сильнее.

— Варвара, ты не могла бы выйти? Я скоро закончу, — ровным тоном вывел меня из задумчивости владелец необычной татуировки.

— Надо за собой дверь закрывать! — возмущённо рявкнула я в ответ, выскочив из ванной как от хорошего пинка. И было мне при этом чудовищно стыдно. Блин, как же я могла забыть, что он эмоции чует? Ой, позо-ор! Представляю, что обо мне сейчас подумали!