— Товарищ генерал, вы… серьёзно?

— А это очень похоже на шутку? — насмешливо хмыкнул он.

— С капитанскими погонами? На полковничью должность? — вкрадчиво поинтересовался я.

— Сейчас допросишься, до младлея повышу, — проворчал генерал.

— А если не потяну? — на всякий случай уточнил я.

— Я тебе не потяну! — с угрозой процедил он, пристально меня разглядывая. — Я с тебя лично шкуру спущу, если ещё хоть раз на эту тему даже заикнёшься! Ты как думал? Всех теоретиков на уши поднял, открытием века огорошил, и домой, отдыхать? Будешь пахать как проклятый! Через месяц отчитаешься мне о работе, и только попробуй что-нибудь упустить! Понял?

— Так точно. Разрешите идти?

— Проваливай, — отмахнулся он.

Покинув генеральский кабинет, я притулился у подоконника неподалёку, прикидывая в голове план действий на ближайшие… много часов и раздумывая, с какой стороны начинать приступать к внезапно свалившимся на меня обязанностям. Одно было ясно: в следующие несколько недель можно считать громадным везением возможность вообще выбраться домой. Спать точно будет некогда, а про намеченные изменения в личной жизни, — как, впрочем, вообще про всю эту личную жизнь, — можно просто забыть, чтобы лишний раз не расстраиваться.

Всё-таки, умеет моё руководство подложить большую и жирную свинью. Причём не придерёшься же: поощрили, оказали высочайшее доверие, и стоит сказать «большое спасибо», в ножки поклониться. Как же, такое повышение, такая должность! Вот только, спрашивается, оно мне надо было?

От осознания грядущих перспектив стало грустно. Но про шкуру Мартинас не шутил, а она была мне дорога как память, поэтому пришлось срочно организовывать себя на полезную деятельность. И попытаться для начала хотя бы понять, что теперь входит в круг моей ответственности, с кем конкретно придётся работать и в каких направлениях. Но начать стоило с начала, а начало любой операции — это организация оперативного штаба. Проще говоря, надо было вспомнить, где находится теперь уже мой кабинет.

Исторически сложилось, что Иллур с его проклятущей вездесущей пылью был самым проблемным направлением, и начальники отдела надолго на своей должности не задерживались. По разным причинам, но дольше пары месяцев не выдержал никто. Например, последние полгода (те, что я ещё работал, а не находился в вынужденном загуле) направление вообще оставалось фактически без руководства. На должности числился какой-то полумифический и/о, которого никто никогда не видел живьём, а лямку эту тянул Мартинас лично. Собственно, именно потому я в последнее время довольно много общался с ним лично.

Отдел, который я до сравнительно недавнего времени возглавлял, занимался только частью направления «Иллур», в которую входил один из секторов, являющихся их территорией, и, — в сотрудничестве с контрразведкой, — отслеживание перемещений каменных друзей в нашем пространстве. Чем занимались остальные и какие имелись наработки, я не знал, но надеялся выяснить. Да у меня, в общем-то, выбора не было: меня поощрили назначением как раз на эту проклятую должность.

Организационные вопросы, — как то поиск кабинета, оформление нужных допусков и освоение новых информационных пространств, — много времени не заняли. Через два часа я уже сидел в выгоревшем скрипучем кресле, которого очень давно не касалась человеческая… ладно, пусть будет душа. И понимал, что я либо сдохну, либо поседею прежде времени, либо познакомлюсь с последними достижениями психиатрии.

Если поначалу я предчувствовал грандиозные неприятности, то теперь отчётливо понял: нет в родном языке цензурных слов, способных отразить состояние того, в чём мне предстояло разобраться.

Нельзя сказать, что направление лежало в руинах и находилось в состоянии провала, но… чёрт, так хотелось!

К начальникам на местах особых претензий не было; люди действительно работали, не бездельничали, работали очень старательно и с самоотдачей. Только давнее и основательное отсутствие общего руководства, — генерал не в счёт, у него и без этого дел выше крыши, — было заметно невооружённым взглядом. Системы не было от слова «совсем», местами, — и это только при поверхностном взгляде! — обнаружилась чудовищная путаница вплоть до увлечённой слежки разных отделов друг за другом.

Весь день Мартинасу должно было сильно икаться. Я не уставал удивляться; как можно было так сильно запустить такое важное направление? Почему до сих пор не могли найти нормального начальника? Что у нас, кадров в Федерации не хватает?! Да в жизни не поверю! Неужели надо было затыкать эту дыру именно мной? Или все предыдущие руководители, которых пытались привлечь, просто опускали руки и сбегали? Да тоже ведь сомнительно…

В итоге, окончательно разогнав бесполезные мысли о смысле жизни, я погрузился в разработку информационных залежей. Но Мартинаса материть продолжал, исключительно в терапевтических целях. Давно заметил: когда есть конкретный человек, на которого можно свалить вину за свои проблемы, причём этим человеком не являешься ты сам, это почему-то облегчает жизнь.

В процессе изучения оперативных наработок совершенно случайно снялся один беспокоивший меня вопрос: откуда такой странный срок отстранения меня от службы. Оказалось, связана эта дата была как раз с намеченным в экстренном порядке контактом с Рунаром, и меня таким образом просто изолировали от вопроса. Учитывая, что теперь я без труда сумел найти отчёт о перемещениях унёсшего мою зверушку корабля, изолировали качественно. Похоже, в связях с Иллуром меня никто не подозревал, а вот с родиной Рури — вполне.

Домой я добрался глубокой ночью. Остался бы на рабочем месте, но перспектива провести ночь на жёстком столе (за неимением в кабинете иных более-менее ровных и обширных поверхностей, кроме пола) с разгромным счётом проиграла мысли об удобной кровати и уютно сопящей в плечо любимой женщине. Даже с учётом пути до дома и необходимости завтра спозаранку возвращаться обратно.

А вообще надо или угнать Ванькин аэробайк, или озаботиться приобретением собственного транспортного средства. Желательно, достаточно скоростного, чтобы тратить на метания туда-сюда минимум времени.

Дома было темно и тихо. Наскоро приняв душ, я тихонько прокрался в собственную спальню, и к собственному удивлению обнаружил там общающуюся с компьютером бодрствующую Рури.

— Ты чего не спишь? — озадаченно поинтересовался я. Женщина вскинулась, с улыбкой оборачиваясь от стола ко мне.

— Тебя жду, — улыбка сменилась выражением хмурой озадаченности. — Что случилось?

— Да всё в порядке, устал просто, — поморщился я, подходя к ней и целуя. Целовал вдумчиво, неторопливо и с огромным удовольствием.

Нет, положительно, присутствие в моей жизни Рури нравится мне чем дальше, тем больше. Был издёрганный, уставший и злой как чёрт; а вот посмотрел на её радостную мордашку, поцеловал, и жизнь как-то оптимистичней стала. Разве что усталость никуда не делась, но хоть желание набить кому-нибудь морду мистическим образом развеялось.

— Что-то я тебе уже не верю, — всё так же хмурясь, качнула головой зверушка, когда я отстранился и занялся извлечением её из кресла. — Почему ты мне не рассказал, что тебя из-за меня наказали?

— А что бы это изменило? — хмыкнул я, вместе с ней перемещаясь к кровати. — К тому же, наказание там было весьма условным. Ну, поговорили. Ну, в звании понизили. Ну, выдали продолжительный отпуск, теперь вот буду за него отдуваться.

— А тюрьма? — уже немного снисходительней уточнила она.

— Это была чистая уютная комната с трёхразовым питанием и без всякой нервотрёпки, — я насмешливо фыркнул, неторопливо стягивая с женщины одежду. И понимая, что я, конечно, устал, но со сном можно некоторое время подождать. — А Володька, оказывается, трепло, — резюмировал я.

— Почему ты думаешь, что это он? — уточнила Рури, с искренним удовольствием снимая с меня футболку.

Вот же чёрт, а про форму-то я и забыл, так и пробегал весь день в гражданском! Ладно, завтра бы вспомнить…