Мы выезжаем за город, на улице темнеть уже начинает, точнее темнеет так, что ничего уже разглядеть не получается. Даже огней города нет, скорее всего мы в какую-то деревню едем или вообще в другой город?

Машина сворачивает в право и тут перед моими глазами куча огоньков сверкать начинают. Кажется, что мы к кооперативу подъезжаем, вижу домики большие, двухэтажные. Куча амбалов возле ворот стоят. Значит территория охраняемая?

— Куда мы приехали? — снова не выдерживаю и к мужчине обращаюсь. Сколько он будет со мной в молчанку играть? Раньше он более разговорчивый был.

— В твой новый дом, — он все-таки отвечает. Машина возле ворот притормаживает, здоровяки Руслана увидев, тут же суетиться начинают, ворота распахивают.

— В мой? — переспрашиваю, что значит в мой? Он меня здесь поселит?

— В мой, ты гостей будешь, в моем доме теперь жить будешь. Я хотел по-хорошему, даже пытался дать тебе выбор. Но ты захотела, чтобы все так случилось, — словами меня жалит. Руками себя за плечи обнимаю.

— Но ведь ты не давал мне выбора, хотел, чтобы я все, по-твоему, сделала, — выдыхаю. Не было выбора. Точнее, наверное, он выбором считает то, что-либо я сама ему сдамся, либо он силой возьмет?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Руслан мне больше не отвечает, мы подъезжаем к громадному дому, и он, остановив машину, обходит ее и помогает мне на улицу выбраться.

Дом просто огромный, но он даже не дает мне возможности им помиловаться, в спину меня подталкивает, чтобы к дому ноги передвигала.

— Мария, — я не сразу понимаю, что он имеет в виду, но на его голос сразу же выбегает девушка, немного старше меня, но совсем немного. — Покажи Лере ее комнату.

Мария меня быстрым взглядом окидывает, отмечаю, что девушка очень красивая, глаза огромные, небесного цвета. Волосы блондинистые, крупными локонами по плечам струятся. И вся она как куколка миниатюрная, симпатичная.

Девчушка тут же головой в знак согласия кивает и на меня в ожидании смотрит. Руслан начинает отдаляться, а я понимаю, что сейчас он уйдет и непонятно, когда я снова его увижу. У меня вопросов уйма и самый главный из них про Диму.

Я улыбаюсь Марии и извинившись с места срываюсь.

— Руслан, подожди, слышишь?! Подожди, — бегу за ним, не могу понять куда он пропал, за каким поворотом скрылся. Бегу, не разбирая дороги и ногой спотыкаюсь. На коленки падаю и тут же шипеть от боли адской начинаю. Мои колени содраны в кровь еще с той секунды, когда я ими на украшения приземлилась.

— Что тебе нужно? — его голос над ухом как гром среди ясного неба гремит. Вздрагиваю от того, как его руки на талию мою опускаются и снова, прям как в квартире на ноги меня ставят.

Только теперь я на ногах стоять сама могу и ноги не подкашиваются. Радуюсь хотя бы этому.

— Руслан, я хочу поговорить, — резко развернувшись чуть в его грудь носом не впечатываюсь. Он так близко, жар его тела дрожать заставляет. Как будто кипятком ошпаривает, а после в ледяную воду окунает с головой, чтобы отрезвить немного.

Мужчина такой огромный, как будто из камня выкованный, руками в грудь его упираюсь и пытаюсь дистанцию, между нами, сохранить. Наивная. Неужели действительно верю в то, что если этот мужчина захочет в охапку меня сгрести, то ему мои ладони помешают?

— А когда мы начнем воплощать в реальность мои желания? — рычит как зверь бешеный, его руки начинают мою талию сильнее сжимать. А я уже начинаю жалеть, что вот так вот понеслась за ним, сама побежала. Он же явно разговаривать не хотел, всем своим видом мне это показывал. Опять глупость сделала, сама за ним помчалась, сама в клетку зверя этого забежала и дверцу за собой прикрыла…

Понимаю, что с огнем играю, мужчина уже не раз намекал мне какие виды на меня имеет, а я, получается, дразню его?

— Руслан… мне знать нужно, — сильнее руками в грудь его упираюсь, и он зубы стиснув меня отпускает, руки с талии моей убирает и дает мне шаг назад сделать.

— Что знать нужно?! — огрызается и развернувшись в комнату какую-то заходит. И я не раздумываю, за ним ступаю. Дура! Да, я дура! Хоть Дима меня и подставил, хоть и люди эти из-за него меня чуть не убили, но я так не могу. Я знаю, что Руслан помочь ему может, если конечно там еще можно помочь.

— Дима, — тихонько имя его произношу и сердце моё кровью обливается. Сжимается так туго, до пульсирующей боли слезы на глаза мои наворачиваются, как о нем вспоминаю. Что они с ним сделали?

— Сдохнет. Кровью захлебнется и подохнет как тварь последняя. Другой участи для него не будет. — голосом отстраненным говорит и на кресло за столом опускается. Глазами меня на куски режет как лезвием острой бритвы. Эмоции мои изучает, ждет что я дальше делать буду.

— Ну за что? За что он умереть должен?! Вы все, что ты, что упыри те, слова страшные говорите, только угрожаете, но никто из вас ничего не объясняет. Почему они пришли?! Чего хотели?! — вперед шаг делаю и глазами в глаза его смотрю. Ответ хочу получить. Раз он приехал, пришел, значит знал все. Меня из ресторана отпустил чтобы собственными глазами все увидела, проучить за непослушание хотел? Это его урок был?

— За что? За то что бабло чужое взял. На твои цацки его просрал и на развлечения. Когда в руки бандитский общак попадает, то этот человек за него головой отвечает. Глотку под нож должен готов в любую секунду подставить. Но твой Дима лох голимый, его на понт взяли, бабло в руки всучили и прекрасно знали, что он поедет его транжирить на право и на лево. А такие люди такого не прощают. Специально дебилов таких ищут, чтобы потом на проценты его поставить и шестеркой ему их быть до последнего вздоха. А бабу такого мужика, — меня глазами сканирует, — шалавой делают, шлюхой своей, к клиентам подсылают, под мразей последних подкладывают и там уже от ситуации, либо просто дыркой будет общей, либо еще и убивать, травить заставлять будут.

Жадно воздух губами хватаю. Легкие как от кислоты жжет. Что же это такое? Как все это получилось?

— Подожди, но он же на тебя работал. Мы же в кафе отмечали его работу, что ты его устроил, — неужели Руслан его так подставил, специально отправил и знал о его участи?

— Он попросил меня с людьми его свести, и я свел. А дальше уже каждый сам своей головой думает. Я не нянька и не фея крестная, чтобы за мужиком взрослым следить и уму — разуму его учить. Он попросил, я по старому знакомству ему помог. Но только я его с главарями свел, а как он себя уже там подал не моё дело. Скорее всего голимо подал, раз так все случилось.

— Ты знал, что его там ждет! Знал же и все равно помог?! — смеяться начинаю, громко, страшно, сама себя не узнаю, ужасающим смехом заливаюсь. — Это помощью называется? Когда человек умирает, как ты говоришь кровью своей захлебываясь? Это цена твоей дружбы? Так ты помогаешь?!

— Послушай меня, девочка, — Руслан сжимает руками столешницу и цедит сквозь сжатые зубы, — я никому ничего не должен, запомни это раз и навсегда. Он взрослый мужик, который понимал, о чем меня просит. Он знал, что это за люди и как они свои дела решают. А когда понял, что жопу он свою спасти не сможет тебя предложил в расход пустить. Сдал адрес твоей работы и все твои маршруты. Сказал, что отработаешь за него по первое число, что любишь его так, что хоть пять банд обслужить.

Головой трясти начинаю, хочу не слышать его вранья, слов его гнусных. Не правда, Дима так не мог, никогда, он меня любит! Никогда бы так не поступил!

— Врешь! — кричу. Слезы опять по щекам льются, но я внимания на них не обращаю.

— Серьезно? — усмехается, веселиться, хохотать начинает так, что мурашки на коже появляются.

— Твоё право, считай, как хочешь. Не так давно, чуть в штаны от страха не наложила. Но пускай будет, по-твоему, он сдал тебя от большой и чистой любви. Не потому, что тварь и гнида последняя, а потому что любит тебя так, что скорее твою шею под нож подставит, чем свою.