Кир собирался с силами, но всё равно оставался ещё слаб. Он смог дойти до уборной самостоятельно, но затем я уговорила его вернуться в кровать. Кир немного поспорил, а затем тяжело опёрся о Маркуса.

Но он шёл на поправку, и я согласилась, что он достаточно окреп для встречи с командирами. Им же не терпелось прийти и озвучить доклады своему военачальнику. Киру нужно было всё увидеть и услышать, а командирам нужно было подтверждение, что он жив.

Я почувствовала, как бремя командования покинуло моё плечи, когда как все набились в спальне, даже исхудавшая и ослабевшая, но готовая участвовать в собрании Сэл. Ифтен занял место подле кровати Кира и постоянно бросал нервные взгляды в моём направлении.

Ни у кого не было сил на долгую беседу, поэтому все были кратки. Кир внимательно слушал, задавал вопросы, пару раз даже довольно фыркнул. Самый долгий доклад был у Йерса. Йерс заговорил, а взгляд Кира начал путешествовал по комнате, прежде чем снова остановился на Йерсе. Я заметила промелькнувшее в них удивление. Видимо, отсутствие Жодена было замечено.

Я воспряла духом, когда под испытывающим взглядом старших Гил уверенно сообщил, что число заболевших резко пошло на спад. Как сильно бы я ни гордилась Гилом, я всё же испытала чувство облегчения и вины. Облегчения, что все почти закончилось. Вины, что так много погибло, но у меня остался мой военачальник.

Доклад Гила вселил во всех надежду. Кир дал Сэл разрешение направить охотничьи отряды дальше в область и решил несколько других вопросов, прежде чем его силы стали ослабевать. Не только он, но и все остальные устали. Командиры быстро ушли с Ифтеном во главе.

Кир потянулся за шахматами, но я отняла у него доску.

— Спи, Кир.

Он театрально вздохнул, но вздох сменился на зевоту.

Маркус поставил передо мной поджаренный хлеб, гарт и кавадж. Как бы я ни устала от этих продуктов во время марша, сейчас они стали долгожданным разнообразием в череде одинаковых супов и тушёных блюд. Айсдра и Гил присоединились к нам в кладовой, и мы все поели в тишине.

Лишь после того как наелись досыта, заговорил Гил.

— Трофей, до меня дошли слухи, будто бы Ифтен утверждает, что ксианцы специально нас заразили.

Айсдра пробормотала что-то под нос, и Маркус бросил на неё предостерегающий взгляд.

— Осторожнее, воин. Ифтен второй, он отвоевал своё положение в поединках. В два раза больше тебя ростом и лучший воин.

Я напряглась, удивившись, что Маркус говорит подобное без символа, но Айсдра лишь пожала плечами. Маркус нахмурился и было открыл рот для колкого замечания, но на улице раздался шум. Айсдра воспользовалась моментом:

— Это Пислиа принесла Миру.

Она вышла из палатки.

Я посмотрела ей вслед, но Маркус покачал головой.

— Малой, ну ты хоть меня послушай?

Гил кивнул.

— Я буду держаться от него подальше. — Гил тоже встал, забирая свою сумку. — Возможно, нам и не понадобится столько лекарства от жара. Может быть, у Сэл найдётся воск, и мы запечатаем бутыли, трофей.

Я кивнула.

— Докладывай о новых заболевших, Гил. Мы должны переждать сорок дней.

Он кивнул с серьёзным видом.

— Я помню, трофей. Сорок дней.

Шум на улице стал громче. Сильнее всего слышался голос Айсдры, полный гнева. Мы все встали и вышли. Айсдра кричала на Пислиу, молоденькую девушку со светлой кожей и серьёзным взглядом.

— Айсдра, я всё правильно сделала. Она должна быть помечена!

— Ты не имела права принимать подобные решения без одобрения трофея! — возмущалась Айсдра, уперев руки в бока.

Между ними лежала Мира в корзинке и махала своими ручонками, играя с широкой лентой с колокольчиками. Я сделала шаг, наклонилась посмотреть и резко выдохнула.

Тату. Богиня дорогая, татуировка.

Маркус и Гил встали рядом, любуясь улыбающейся девочкой с двумя крошечными татуировками на предплечьях. Признаюсь, я сорвалась на крик:

— ВЫ КЛЕЙМИТЕ МЛАДЕНЦЕВ?!

Все уставились на меня в ужасе, но Пислиа ответила:

— Силы земные, нет! Трофей, я…

— Это краска. — Маркус опустился на колено и протянул палец, который Мила с радостью схватила. Он вытянул её ручку и показал, что две крошечные параллельные линии на розовой коже нарисованы. Теперь я вспомнила, что Айсдра про них рассказывала. Присмотревшись, я поняла, что линии похожи на тонкие листочки ивы.

— Рука мастера, — добавил Маркус, впечатленный работой.

Пислиа довольно улыбнулась.

— Спасибо.

Айсдра не унималась:

— Ты не имела права, воин. Трофей не выбирала узор.

Пислиа смутилась.

— Нет? Но я подумала… — Она указала на моё предплечье, и я поняла, что она по ошибке приняла мои шрамы за знак племени. — Я подумала, что это знак Кси.

Айсдра начала рассказывать Пислие, насколько та глупа, а я стояла в шоке. Я не могла обвинять эту девочку, я понимала её замешательство. Шрамы на руке остались у меня после нападения ксиан в лагере огненных. Как иронично, что теперь их считают символом моего племени.

Мира махала колокольчиками, булькая от смеха, а Айсдра и Пислиа никак не могли уняться.

Я прикрыла рот рукой, но плечи всё равно затряслись от смеха.

Все с тревогой посмотрели на меня, и Пислиа поспешила меня заверить:

— Трофей, простите. Краска сойдёт.

— Годков так через пять, — добавил Гил.

Это было последней каплей. Я так сильно расхохоталась, что кажется обмочила трусики.

После того как ребята забрали малышку, на меня накатила волна усталости. Это не избежало внимания Маркуса.

— В кровать. Вашество спит, и вы тоже поспите — Он окинул меня долгим взглядом. — Вы же можете спать в главной палатке, да?

— Я не хочу беспокоить Кира, Маркус. — Я уставилась на кавадж. — Я посплю здесь.

Он нахмурился, собирая тарелки. Я пожала плечами и повертела край туники.

— Что-то не так, трофей?

Пришла моя очередь вздыхать.

— Мне совестно, Маркус. Почему я не додумалась, что у них вода в лёгких? Если бы я поняла это в деревне, то, возможно, они были бы живы и ничего бы этого не произошло.

— Неужели вы думаете, что Айсдра не корит себя за то, что не предложила Эпору подобную процедуру? Если бы она только постучала ему по спине, может, он бы не умер. Никто не знает пути ветра, Лара. Ты только сойдёшь с ума, пытаясь предугадать будущее и обдумывая все «если бы».

Мне пришлось улыбнуться.

— Ты говоришь как Эльн.

— Мудрый человек.

Маркус усмехнулся и поднял гору грязных тарелок. Я понаблюдала за его действиями, но остановила, когда он направился на выход.

— Маркус? А Айсдра?..

Он вздохнул и посмотрел на меня долгим взглядом.

— Она дала обещание, Лара, а Айсдра не из тех, кто бездумно отказывается от своих слов. — Он посмотрел на вход в шатёр. — Но разрушение уз очень болезненно.

— Так было с тобой?

Он повернулся ко мне, и тарелки в его руках задрожали.

— Откуда ты знаешь?

Я сделала шаг назад, испугавшись его неожиданного гнева.

— Один человек сказал…

— Не твоё дело или чьё-либо ещё. Никогда не заговаривай об этом при мне, — выплюнул Маркус и ушёл.

Я уставилась на вход, сбитая с толку неожиданной переменой. Внезапно на меня накатила такая усталость, что я обмякла. Нам всем сейчас не хватало терпения и сил.

Моё внимание привлёк чей-то голос, и я вышла из палатки, только чтобы услышать, как меня зовёт Кир. Богиня помоги, он должен оставаться в постели.

Я подошла к палатке и увидела Рэйфа и Преста, стоящих на страже. Кир снова прокричал моё имя. Я посмотрела на них и улыбнулась.

— Никто не желает научиться одной игре?

Конечно, я недооценила их феноменальную память. Точнее не совсем память. Мне и в голову не могло прийти, что они могут вести игру в уме, не имея доски перед глазами.