Чуть погодя птица еще раз позвонила.

– Иду, иду, – раздался голос откуда-то снизу. – Терпение, Ух-Ух. Позволь слепому человеку передвигаться с наиболее подходящей ему скоростью!

Словно понимая эту игру и наслаждаясь ею, филин в третий раз зазвонил в колокольчик.

На мосту показался старик с огромными щетинистыми седыми усами и белыми глазами. Пружинистой походкой он направлялся к птице. Когда-то Монтолио был знаменитым следопытом, а теперь он доживал последние годы, по собственной воле удалившись в горы и окружив себя своими самыми любимыми созданиями (в число которых не входили ни люди, ни эльфы, ни дворфы, ни представители любых других мыслящих рас). Несмотря на преклонный возраст, Монтолио оставался высоким и подтянутым, хотя годы наложили на отшельника свою печать, изогнув его пальцы так, что они стали напоминать когти птицы, к которой он теперь приближался.

– Терпение, Ух-Ух, – бормотал он.

Любой, кто увидел бы, как ловко он пробирается по ненадежному мосту, никогда не подумал бы, что этот человек слеп, а те, кто знал Монтолио, никогда не отозвались бы о нем как о незрячем. Они скорее сказали бы, что его глаза не действуют, но тут же добавили бы, что это ему ничуть не мешает. С его умениями и знаниями, а также с помощью множества друзей-животных старый следопыт «видел» окружающий мир лучше, чем большинство тех, кто обладал нормальным зрением.

Монтолио протянул руку, и большой филин немедленно взлетел на нее и осторожно примостился на рукаве из толстой кожи.

– Ты видел дрова? – спросил Монтолио.

В ответ филин издал «у-ух», а затем разразился путаной тирадой из «ухов» и «охов». Монтолио все выслушал, обдумывая каждую деталь. С помощью своих друзей, и в особенности этого разговорчивого филина, следопыт наблюдал за дровом-в течение нескольких дней, желая узнать, зачем темный эльф пришел в долину.

Сначала Монтолио решил, что дров каким-то образом связан с Граулом, вожаком здешних орков, о постепенно мнение следопыта изменилось.

– Хороший знак, – отметил Монтолио, когда филин заверил его, что дров все еще не завязал отношений с племенами орков. Граул и сам по себе был достаточно опасен, даже без таких могущественных союзников, как темные эльфы!

Однако следопыт не мог понять, почему орки не разыскали дрова. Возможно, они просто не видели его: дров старался оставаться незамеченным, он не разжигал огня (до этой самой ночи) и выбирался из убежища только после заката. Еще более вероятно, решил Монтолио после дальнейших размышлений, что орки видели дрова, но у них не хватило храбрости подойти к нему.

В любом случае следопыт воспринимал эту историю как приятное развлечение, вносящее разнообразие в повседневное хлопоты по подготовке жилища к наступающей зиме. Появление дрова его не пугало (Монтолио вообще мало чего боялся), и если дров не был союзником орков, значит, между ними мог возникнуть конфликт, за которым стоило бы понаблюдать.

– Ладно, можешь лететь, – сказал следопыт, чтобы успокоить жалобно ухающего филина. – Поймай какую-нибудь мышку!

Филин тут же взмыл вверх, поднырнул под мост и опять пролетел над ним, описав в воздухе круг, а потом скрылся в ночи.

– Только будь внимателен и не слопай мышку, которой я поручил наблюдение за дровом! – крикнул Монтолио вслед птице, фыркнул от смеха, тряхнул буйными седыми кудрями и повернулся к веревочной лестнице, прикрепленной к концу моста.

Спускаясь, он поклялся, что скоро наточит свой меч и разберется, какое такое дело привело темного эльфа в эти края.

Старый следопыт уже много раз приносил подобные клятвы.

Предупреждающие порывы осеннего ветра сменились стремительным натиском зимы. Дзирту не потребовалось много времени, чтобы понять значение серых туч, но когда в очередной раз с неба вместо дождя посыпался снег, дров испытал настоящее потрясение. Он видел белые вершины гор, но никогда не забирался достаточно высоко, чтобы рассмотреть их, и был совершенно уверен, что таков цвет камня. Теперь Дзирт с изумлением наблюдал, как белые хлопья падают в долину; они исчезали в речном потоке, но на камнях не таяли.

Когда снежный покров стал толще, а тучи еще ниже нависли над долиной, Дзирт осознал ужасную правду. Он быстро призвал к себе Гвенвивар.

– Надо найти более надежное убежище, – обяснил он утомленной пантере, которую только накануне отпустил в ее астральный дом. – И еще мы должны запастись топливом для костра.

Каменные стены ущелья по эту сторону реки были усеяны пещерами. Дзирт нашел одну, не только глубокую и темную, но и надежно защищенную высоким каменным уступом от порывистого ветра. Он вошел в нее и задержался у входа, чтобы глаза привыкли к темноте после ослепительного блеска снега.

Пол пещеры был неровным, а свод – невысоким. Повсюду беспорядочно валялись крупные валуны, а в стороне, рядом с одним из таких валунов, Дзирт заметил темное пятно-вход в другую пещеру. Он бросил связку хвороста на пол и направился к входу во внутреннюю пещеру, но внезапно остановился, одновременно с Гвенвивар почувствовав присутствие кого-то чужого.

Дзирт обнажил саблю, прокрался к валуну и выглянул из-за него. Благодаря способности видеть в инфракрасном спектре он сразу обнаружил обитателя пещеры, похожего на излучающий теплое сияние шар и значительно превосходящего по размерам самого дрова. Дзирт сразу понял, кто это, хотя и не знал, как его называть. Несколько раз он издалека наблюдал за тем, как ловко и с какой удивительной быстротой этот массивный зверь выхватывает рыбу из реки.

Каково бы ни было его имя, Дзирт не имел ни малейшего желания сражаться с ним из-за пещеры, тем более, что эта местность изобиловала подобными норами.

Но у огромного бурого медведя были, по-видимому, совсем иные соображения.

Он вдруг зашевелился и встал на задние лапы, громогласным ревом огласив всю пещеру. Его когти и зубы выглядели весьма устрашающе.

Гвенвивар, астральная сущность пантеры, знала медведя как своего давнего соперника, которого мудрая кошка всегда старательно избегала. И все-таки храбрая пантера прыгнула и встала перед Дзиртом, собираясь принять на себя нападение более крупного, чем она сама, зверя и дать хозяину возможность спастись.