— И на каких же скакунов вы посадили бы этих ваших предполагаемых кавалеристов, хикдар Каркис?

Он вновь рассмеялся — пусть не так легко, но вполне непринужденно.

— Я слышал, ваши кланнеры, князь Стромбор, скачут по Великим Равнинам Сегестеса на вавах. Думаю, эти животные вполне подойдут.

Я кивнул.

— Надеюсь, — сказал я с привычной для культурного вэллийца вежливостью, — что в один прекрасный день вам представится возможность нанести нам визит и стать нашим гостем.

В этот момент «Лорензтоун» дрогнул и накренился. Чуктар Фаррис, пролив вино, вскочил из-за стола.

— Вокс подери! — выругался он. — Хотел бы я научить этих хавилфарских растов строить, как положено честным людям!

Человек, на лицо которого я при первом знакомстве почему-то не обратил внимания — и уже одно это должно бы по идее насторожить меня — разразился бранной тирадой. Впрочем, эта брань представляла собой просто причудливое пустословие и вполне годилась для ушей дамы, даже для ушек принцессы императорской крови. Это был некий Нагхан Ванки, джен владений на одном из островов у побережья Вэллии. В отличие от чинов авиации, солдат и придворных сановников, он носил простое черно-серебряное одеяние, выдержанное в вэллийском стиле. И не одно только имя в этом человеке напоминало мне о шпионе Нагхане из Хикландуна.

Мы все вышли на палубу.

Аэробот неуклонно снижался, и никакие усилия экипажа не могли заставить его снова набрать высоту. Оставалось только одно — идти на посадку. Вот потому мы и разбили лагерь у ручья среди кустов тернового плюща, не испытывая, впрочем, особых неудобств. Нас с Делией, как и полагалось, расквартировали на солидном расстоянии друг от друга. Готовясь ко сну, мы все вполголоса ворчали на этих жадных хавилфарских торгашей. Поминался в нашем разговоре и Пандахем — обычно в сочетании с крепкими ругательствами типа «Вокс подери!».

Развели костер и мы уселись вокруг него выпить по последней чаше подогретого вина. Нагхан Ванки продолжал небрежно отпускать язвительные замечания по адресу варваров, и неких неотесанных личностей, и на все лады расхваливал цивилизацию Вэллии. Едва он раскрывал рот, Делия начинала ерзать. Ей было явно не по себе. Я прекрасно понимал, что камешки-то в мой огород, но меня это не волновало. Разве мы с моей Делией на-Дельфонд не были снова вместе, на пути в Вэллию? Пусть даже случилась эта досадная задержка — но это лишь на время, пока чинят аэробот. И разве будущее рисовалось не сплошь в розовых тонах?

— Император горы своротил, разыскивая вас, принцесса, — с улыбкой проговорил Фаррис. О да, теперь он вполне мог себе это позволить, ведь задание было успешно выполнено. — Вы очень много значите для него и для всего народа Вэллии.

— Я благодарна вам, Фаррис. И я также знаю, что очень много значу для князя Стромбора, как и он для меня. Помните об этом.

— И все же, — брякнул, явно не подумав, юный Тил Каркис, — нелегкое это будет испытание — предстать перед императором, — он развел руками. — Не хотел бы я перечить ему…

— Хикдар! — резко оборвал его Фаррис. Каркис бросил на своего чуктара короткий смущенный взгляд, залился краской и замолк.

Но семя не требовалось сеять. Всем и без того было известно, что за испытание мне предстоит. И, как я полагал, многие из этих знатных особ втайне гадали, хватит ли у меня храбрости пройти его.

Воистину, все, что я слышал о Вэллии, подсказывало мне, что от этого места надо держаться подальше.

Подогретое вино, которое мы пили, было хорошего урожая. Я это хорошо помню. Как мне сказали, этот виноград выращивали в провинции Гремивох, и в воздушных войсках Вэллии тамошнее вино пользовалось большой популярностью. Вино было сладкое, но содержало незнакомый мне горький привкус.

Как раз перед тем как отправиться спать, Делия придвинулась ко мне и тихо спросила:

— Ты и правда желаешь отправиться в Вэллию, милый?

— Как ты можешь спрашивать! — я взял её за руку. Отблески костра зажигали в её роскошных волосах неяркие блики. — Не дрейфь, я отправлюсь в Вэллию, и встречусь с твоим отцом.

— Но… — начала было она. А затем поправилась: — Да, дорогой, знаю, именно ты так и поступишь.

Наверно, подумал я тогда, возвращение в среду соотечественников, поколебало её веру в меня. А может, моя неотесанность потрясла её и заставила увидеть меня в новом свете. Я попытался отогнать эти мысли, но они не исчезали.

Я заполз под одеяла и шелка и зевнул. Мне хотелось спать, удивляться тут наверно нечему, день выдался насыщенный, но… ах, если б мы умели предсказывать будущее, тогда бы…!

Проснулся я утром, когда оба солнца Скорпиона стояли уже высоко и вонзали огненные кинжалы сквозь веки прямо мне в мозг. А проснувшись оказался закатанным в яму под терновым кустом.

Кляня на чем свет стоит колючки, я, шатаясь, вылез из ямы и огляделся вокруг.

Аэробот исчез.

Я стоял один среди кустов тернового плюща, и вокруг расстилались бескрайняя равнина Враждебных Территорий. И тут сверху раздался крик.

Я поднял голову. Там, наверху, парил, описывая широкие охотничьи круги, великолепный ало-золотой орлан Звездных Владык, неумолимо следивший за мной блестящим глазом.

Я погрозил Гдойнаю кулаком.

Миг спустя в поле моего зрения появился и белый голубь Савантов, но на сей раз птицы проигнорировали друг друга. Несколько минут они кружили, наблюдая за мной, а затем развернулись и улетели. Выходит, в какой бы переплет я ни попал, это мало интересовало как Звездных Владык, так и Савантов.

Положение мое было до крайности скверным. Голова раскалывалась от жуткой боли, да вдобавок невыносимо болел живот. Вот тут-то я — болван этакий! — и сообразил наконец, в чем дело. Вчера меня отравили подсыпав что-то то ли в пищу, то ли вино. Должна ли была эта доза быть смертельной или нет, я не знал. Я встал, полный мрачных чувств, и огляделся.

Невдалеке мой взгляд уловил нечто алевшее, как огонь. Я двинулся туда.

Остатки бивачного костра и выброшенный мусор показали место, где мы вчера разбили лагерь. Оставленные аэроботом следы были ещё свежими. Очевидно, техники экипажа, протрудившись всю ночь, отремонтировали судно. Я подошел к алому пятну.

Оно оказалось отрезом алого шелка, в котором был завернут мой длинный меч, а также рапира и мэнгош. Там же я обнаружил лук с колчаном стрел, флягу воды и сумку с провизией.

Я был не настолько глуп, чтобы поверить, будто их оставили, заботясь о моем благополучии.

Кто бы ни был тот, кто опоил меня и бросил здесь, он не случайно взял на себя труд оставить этот набор предметов. Ведь здесь как раз те вещи, которые непременно возьмет с собой человек, если хочет выжить на враждебной территории. И это должно было создать впечатление, что я ушел добровольно и тайком. И замысел удался. Люди на борту «Лорензтоуна» наверняка сочли, будто я сбежал, боясь встретиться лицом к лицу с их императором.

А в число тех кто на борту входила и Делия — моя Делия из Дельфонда!

Поверила ли она, что я добровольно покинул ее? Могла ли она поверить?

Мне не хотелось так думать — но… Но ведь столь многое указывало на мое желание уклониться от поездки к ней на родину. Я изо всех сил старался убедить себя, что мои страхи беспочвенны, что она сохранит веру в меня, но сомнения терзали все сильнее. На какой — то миг я пал духом. Каждая клеточка моих внутренностей стонала от боли, в голове стучало, словно там билось свежевырезанное сердце грэнта, руки и ноги мои дрожали, в глазах стоял туман.

Я схватил свой крозарский длинный меч.

Я верил в одно — я стал жертвой жестокой несправедливости. У меня отняли возлюбленную, и не её вина, если она поверит самому худшему, что обо мне можно подумать. Я отлично представлял себе, как будет выглядеть ситуация, и какое на неё окажут давление, чтобы заставить отказаться от любви ко мне.

Ну, Звездные Владыки тут явно ни причем. Саванты тоже в этом не замешаны. И те, и другие всего лишь удостоверились, что я по-прежнему жив. Несомненно, они готовы снова бросить меня в водоворот своих планов, когда потребует случай. Но до той поры моими врагами были люди — люди из Вэллии, вознамерившиеся отнять у меня мою Делию. Ну, что ж, значит, я отправлюсь в Вэллию. Я пройду весь путь до восточного побережья Турисмонда, сяду на корабль и сам приду во дворец этого грозного императора Вэллии, этого отца Делии. И, в доказательство моей любви к Делии, я встречусь с ними всеми лицом к лицу и брошу им вызов, потребовав у императора руки его дочери.