Кулл открыл глаза. Стены Покоя вращались вокруг него, и он невольно пошатнулся. Громкий стук в двери привел его в чувство.

— Войдите! — прорычал король и почувствовал, насколько же он устал. Хотелось пить. В глотке бушевал настоящий пожар.

Двери распахнулись, и на пороге появился Алый Страж в истерзанных доспехах, только что из боя.

— Мой король!.. — начал он и запнулся, удивленно оглядывая покои. Он ожидал увидеть короля в обществе двух прекрасных воительниц из Соединенного королевства, но девушек и след простыл. Король же стоял посреди комнаты с двумя длинными мечами в руках и выжидающе смотрел на вестника. У него был такой вид, как будто он только что выдержал тяжелый поединок.

Молчание затянулось, и Кулл стал проявлять признаки нетерпения. Алый встрепенулся и доложил:

— Мой король! Твари уничтожены, дворец очищен полностью. Обнаружено множество открывшихся тайных ходов. Внутри их стены закопчены, как от очень сильного пожара. От тварей остались лишь кучки пепла.

— Знаю. Что еще?

— В зале Славы Королей странное происшествие. Оказавшиеся там послы атлантов, их король Грайу и телохранитель Ка Ну в один голос утверждают, что статуи древних владык вдруг сошли со своих мест и уничтожили всех тварей, находившихся в зале. Наш Второй Меч — Измиагр, остававшийся там на посту и, к счастью, уцелевший, подтвердил все это и добавил, что вел древних король Эаллал, точнее, его призрак. И что последний просил передать вам следующие слова: «Мы ждем сигнала», после чего снова превратился в статую.

— Наконец-то Эаллал отомстил… — Кулл задумчиво смотрел в окно. — Это все?

— Да, мой король!

— Тогда слушай. Мне срочно нужны писцы и художники, которые занимаются зодчеством. Доставить их сюда вместе со старыми планами дворца и чистым пергаментом. Пусть Ту позаботится о рабочих. Я хочу нанести на план все обнаруженные ходы. Некоторые можно использовать, остальные — замуровать по всей глубине. Задача ясна? Отлично! — Король опустился в кресло, положив на колени обнаженные мечи. — Да! Позаботься, пусть принесут вина, и передай Келкору, чтобы зашел, как освободится. Хочу обсудить с ним кое-что…

С тех пор короля часто видели в сопровождении двух красавиц — рыжей и златовласой. Ходили слухи, что властелин Валузии наконец-то решил покончить с холостой жизнью и завести себе жен. По валузийскому обычаю, у него их могло быть несколько. Рассказывали, что брак династический и девушки — сестры короля Тула Конхобара. Правда, знающие люди утверждали, что у Конхобара всего одна сестра и та уже пять лет замужем за опальным Лабрайдом из Мунстера. Но слухи лишь ширились.

Вообще, этот день вошел в историю как День Дворцового Побоища. Тварями было убито почти триста человек придворных. Знатнейшие фамилии Валузии понесли тяжелые утраты. Кулл объявил всеобщий траур, омраченный к тому же слухами, что сам король и Алые перебили неугодных им царедворцев.

Слухи удалось быстро пресечь — нашлось множество очевидцев трагедии, а канцлер Ту приказал отрубить головы всем убитым тварям и выставить их за стенами дворца, насадив на колья. Голов оказалось больше тысячи. Народ смотрел на них и ужасался, в пояс кланяясь Алым Стражам, которые потеряли в этот день не меньше сотни убитыми. Правда, раненых было гораздо больше.

Ходил еще слух, что статуи древних королей в этот страшный день сошли со своих постаментов и выстроились в боевой порядок у ступеней Зала Славы и сам Эаллал вел их. Это расценили как благословение политики короля Кулла, направленной против культа Змея. Но это обсуждали шепотом. Слишком могущественны были жрецы и слишком страшны наказания тем, кто упоминал темного бога всуе.

Каждый думал, что как-нибудь переждет борьбу короля со Змеями. Всем казалось, что это их не касается, но перемены неумолимо надвигались на разнежившуюся в роскоши страну. Слишком быстро валузийцы забыли правление Борны и войну с Тройственным Союзом. И в скором времени им предстояло вспомнить, как держать в руках меч. Пока же все тешились слухами о красавицах из Соединенного королевства, о Союзе с атлантами Грайу Тысячеглазого и о походе на Полночь, который затевает король. А меч судьбы уже неумолимо опускался на людей, безжалостно поделив их на мертвых и живых.