— Хм… А что? Мысль разумная! — задумчиво пробормотал Сердцезаров. — Бандиты чародеям вообще не соперники, а наёмников не так много как первых и их руководство обычно отличается осторожностью. Сейчас они по сути, все ловят рыбку в мутной воде, но если мы покажем, что время безвластия прошло…

— Кстати, говоря о тех, о ком чародеи обычно не думают, — улыбнувшись заговорила вдруг молчавшая до этого Катерина. — Совсем недавно помнится, мне принесли запись твоего Антон разговора с молодым Морозовым перед дуэлью…

— Правда? — я глупо посмотрел на будущую жену. — Честно говоря я даже не знал что кто-то делал запись… Разве для этого не нужно громоздкое оборудование? Там вроде бы такого ничего не было…

— Запись делалась постоянным устройством установленным в помещении ещё Морозовыми. В подвале потом нашли целую стойку со звукозаписывающими пластинами, вот мне и стало интересно, — пожала плечиками девушка. — Но это не важно. Главное, что там был разговор про силу средствой информации! Так вот, для нашего общего дела, как мне кажется, будет очень полезно если эта акция с захватом и охраной продовольственных хранилищ, будет всесторонне освещена и донесена до простых людей.

— А… Ты не думаешь, что подобное информирование, в первую очередь спровоцирует Дмитрия на ответные шаги? — нахмурившись спросил я.

— А кто сказал что информацию нужно пускать прямо сейчас? Когда единственная вещательная телевизионная вышка находится как раз в руках дяди, а с радио вообще ничего не понятно… — отмахнулась Катерина.

— Кинескопов у нас в городе сейчас всё ещё очень мало, — кивнув согласилась мать Зиновия, присутствовавшая на встрече как технический специалист. — А если говорить о трансляционном оборудовании, то рабочие похоже остались только в Кремле и по ним активно транслируется военная пропаганда. Уж не знаю, кто у них там такой умный, но по моим данным ещё в первый день все остальные радио точки в Москве были уничтожены.

— Поэтому я и говорю, что сейчас в этом смысла нет, — кивнула Княжна, — но я считаю, что нужно заранее думать о том, что будет после нашей победы! Ведь давайте говорить честно, ни мы, ни наши противники особо о жертвах среди постецов на поле боя не заботимся… Так почему бы нам заранее не подсуетиться и подготовить материал о том, что простые москвичи должны быть именно нам благодарны за то что не умерли с голоду во время кризиса. Это как минимум создаст положительную репутацию нашим кланам и сильно поможет тёте Ольге укрепиться на троне.

— Знаешь, Катя… — потирая подбородок медленно проговорила Ольга Васильевна. — Эту мысль, нужно как следует обдумать. А пока, предлагаю принять предложение Князя Бажова о формировании сводных рук для защиты не только продовольственных, но и вообще других важных для выживания точек. Ведь если нам вдруг центральное водохранилище потравят, плохо будет всем… Вы и без меня знаете, что общественная стема водоснабжения одна из самых уязвимых структур Полиса. В то время как Кремль располагает автономным источником. Так что прошу высказывать своё мнение по этому вопросу.

** *

Тихо проскользнув в комнату на третьем уровне небоскрёба, Лариса плотно закрыла за собой дверь и едва дыша прислушалась. Обычная медсестра, третий год работавшая в Лубянском Полисном Доме Презрения Душевнобольных, она даже и представить себе не могла, что однажды окажется в подобной ситуации.

Ровно в тот день, когда в Москве начались проблемы, весь небоскрёб можно сказать захватили какие-то непонятные люди, которые явно к Москве не имели никакого отношения! Многие из них выглядели настоящими казанянами и говорили на странном языке. Весь персонал насильно собрали на нескольких этажах и что там с ними сейчас стало, Лариса даже думать не смела. Но хуже всего то, что они начали методично убивать пациентов. Зачастую просто выкидывая несчастных из окон.

Сама же медсестра, спаслась только по счастливой случайности. Девушка сделала то, что было строжайше запрещено правилами Дома Презрения, и то не специально! Во время захвата, она в панике, забежала в уличные апартаменты Главврача, где с удивлением обнаружила вскрытый тайный ход оборудованный за одним из книжных стеллажей. Она никогда бы и не подумала, что в изученном за годы работы здании вообще есть что-то подобное, если бы убегая, Главврач бы нормально затворил за собой фальшивый шкаф.

В любом случае это был её шанс и она им воспользовалась. За лазом Лариса обнаружила небольшую тайную комнату, забитую разнообразными шкафами с какими-то бумагами, а так же уже умирающего начальника, который корчился на полу пуская пену изо рта. Девушка с первого взгляда поняла, по валяющемуся рядом с мужчиной шприцу, что он похоже вколол себе какой-то яд. Вот только что это за вещество, которое после инъекции делало булки человеческих глаз чёрными она не знала. Тем более, что ненормальный цвет полностью ушёл, стоило только Главврачу испустить последний вздох.

Оттащив труп в дальний угол и закидав его содержимым шкафов, Лариса пряталась в тайной комнате почти три дня, опасаясь что её найдут и убьют, но наконец голод и жажда заставили её выйти наружу, чтобы попробовать добраться до столовой, которые располагались на каждом этаже Дома Презрения.

Так собственно она и провела около двух недель, прячась и совершая набеги за едой, благо что на этаже обычно никого не было, а медсестра хорошо знала внутренние помещения отделения и успешно пряталась когда там всё-таки появлялись люди. Но вот то что она однажды подслушала из разговоров, двух периодически патрулирующих этаж мужчин, глубоко испугало её и заставило наконец принять решение и попытаться бежать.

Пожарным ходом она за несколько дней пробралась на третий уровень Небоскрёба. Ещё примерно сутки, она потратила на то, чтобы из пользованных простыней и наволочек оставшихся на койках больных, сплести что-то вроде лестницы с петлями для рук и ног… Всё же за последнее время девушка сильно ослабла, да и в нормальном состоянии Лариса совсем не была уверена в том, что удержится на просто связанных в канат тряпках.

И вот наконец, пришёл момент действовать и медсестричка проскользнув в комнату с удобным окном. Как могла крепко привязала получившуюся конструкцию к батарее и выглянув на улицу сбросила тряпки в низ.

Спуск оказался настоящим мучением. Пусть высота до платформы была где-то метров шесть, но пару раз чуть не сорвавшись и наконец то ступив на твёрдую поверхность, Лариса почувствовала что совершенно лишилась сил. Ноги были ватными, а дыхание тяжёлым и прерывистым.

Впрочем девушка понимала, что оставаться здесь — смерти подобно. А потому, собрав всю свою волю в кулак, как могла быстро побежала вниз по улице, прочь от Лубянского Полисного Дома Презрения.

Металлический бок летуна производства бывших Шнуровски, мягко блестел под мощными светляками установленными в ангаре одного из верхних этажей небоскрёба, когда двое рыжеволосых рабочих из обслуги объекта, аккуратно выкатывали машину на подъёмную платформу. Помнится… несколько лет назад, только-только пробудив свою живицу, я был потрясён, когда агенты «Шипов» забрав меня из участка жандармерии, устроили мне настоящий атракцион в виде полёта вот на такой вот штуковине.

И так тогда меня едва только вышедшего со Дна поразила эта сделанная руками человека птичка, что я в восхищении даже не понял, что на самом деле эта штуковина нормально умеет только летать! То есть по земле, она на своих маленьких колёсиках конечно тоже может ездить, но со скоростью очень медленного человеческого шага. Ведь как мне объяснили, вес устройства давящего на шасси, таким образом целенаправленно механически блокирует установленный в агрегате крутейший созданный при помощи кудесников двигатель, чтобы из-за случайных действий пилота, вообще невозможна была ситуация, при которой летун вдруг сорвётся со своего места и в мгновение ока впечатается в ближайшую стену. С летальными последствиями для всех кто находится внутри него.