И пусть сейчас, в Москве дела с финансами у нас как бы даже лучше, не смотря на гражданскую войну, спасибо тем родственникам, которые сто лет назад окопались в катакомбах столицы за их склады трофеев. Но переезд не прошёл бы так гладко, а люди небыли бы столь лояльны и покладисты, если бы брат и сестра, по возвращению из Тайного Посаде не развернули бы настоящую пропаганду «Имени меня!», в следствии которой Новгородцы к своему отъезду первой группы, уже почитали меня почти вторым Хердвигом. Может быть не таким мощным, зато не склонным к суециду, пусть даже во благо клана.

— Я честно брата не понимаю, — отмахнулась Ирвинг, когда докладывала нам со Старейшинами и обязательно теперь присутствовавшей Катериной о проделанной в ипокатастиме идеологической работе. — Я когда ваши выступления смотрела, реально брата бояться начала. Он… Ну вот Абызбика — она пронятна хитрая стерва, для которой своя шкура дороже всего. Хотя похоже, если верить письму об произошедшим с ними, совсем не трусиха как можно было подумать. Или ты, Антон! Ты делал на испытании всё возможное, порой рисковал, но никогда, даже сражаясь до самого конца, не торопился отправиться в Ирий. А вот Хердвиг, он словно бы искал красивой героической смерти! В общем был разумным! А некоторые чары которые он использовал… да я даже не представляю, где он их вообще откопал…

— Этот твой «разумный», большую часть своего арсенала придумал себе сам! — фыркнула моя будущая супруга. — Что-то по воспоминаниям подчерпнутым из особой книги для «Серых сестёр», благо она с его мужицкими мозгами работала не правильно, можно сказать наоборот. А что-то можно сказать сам придумал. А когда ему Старейшины запретили практиковать ваш телепорт Жар-Птицы из-за возраста. Он его просто украл и освоил! И это даже ничего не зная о конструировании чар!

Ну вот… женская солидарность на марше! Меня просто сдали со всеми потрохами, потому как кто-то Катерине явно на меня пожаловался! Оставалось только вздохнуть и с укором посмотреть на Астрид и Ингрид, которые тут же отвернулись. Впрочем реакция Ирвинг меня тоже удивила.

— И как, — с каким-то интересом посмотрела она на меня. — Час то руки отрывало?

— Ни разу! — буркнул я.

— Ни разу? — девушка недоверчиво уставилась на меня.

— Ни разу, — я устало вздохнул. — А что?

— И ты действительно что то придумал? — ещё более круглыми глазами посмотрела на меня девушка.

— Ага! Вот лови… — и я подхватив со стола карандаш кинул его, правда не в неё, а чуть в сторону, но реакция у чародейки была прекрасная и и она моментально протянув луку схватила канцелярскую принадлежность.

Правда за через мгновение, по её же руке уже ударило не большое кольцо зелёного цвета, которое я создал почти сразу же и отправил следом. Карандаш характерно изогнулся будучи зажатым в невредимом кулачке, но разрезанным пополам, а Ингрид аж застыла.

Затем внимательно осмотрела свою руку и даже подавила на кости которые пересекло колесо, затем внимательно осмотрела рассечённый карандаш, а потом, выдавила из себя.

— К… Как?

— Что как? — не понял я. — Обычно…

— Нет! Как ты разрезал карандаш, не повредив мне руку?

— А вот никто не знает что он там намудрил, — опять вмешалась в разговор Катерина.

— Ну… Это правда, — тяжело вздохнув, подтвердил слова Княжны Демьян и я заметил, как он в очередной раз потёр себе рукой грудь. — Я когда узнал, чем он занимается, конечно же отругал его. А уже потом, здесь, оказалось что эта штука, ещё и сопротивляющийся живице сплав режет так, словно бы масло горячим ножом.

— Это… Это потрясающе! — взволнованно воскликнула Ирвинг, а потом слегка смутившись, пояснила. — Не поймите меня неправильно… Просто изобретение новых чар, это что-то вроде моего хобби. Поэтому, мне очень, очень интересно, как собственно ты создал что-то подобное! Могу я увидеть расчётную формулу и экспериментальный журнал?

— Эм-м-м… Тут такое дело, — начал я, почесав пятернёй затылок. — Что я даже не знаю, как должна выглядеть эта «расчётная формула». На самом деле эта штука, нежеланный результат проб и ошибок, в попытке сделать что-то типа «Огненных когтей». Короче скоростных чар ближнего боя завязанных на клановое «эго». Получилась же… эта странная штука.

— Я даже не знаю, что сказать, — только покачала головой в ответ Ирвинг, — Ты можешь потом научить меня этим чарам? Я тоже хочу с ними поэкспериментировать, разложить в исходную формулу и возможно улучшить. Так я заметила, что кольцо идёт по неудобной спиралевидно-цилиндрическоей траектории, без чёткой целевой точки. А это очень неудобно. Связано же это обычно связано с ошибками в движущем блоке. И это довольно легко исправить. Ведь резак, выборочно поражающий только не живую материю… Это очень перспективно!

— Да не вопрос, — пожал я плечами.

На этом собственно тот разговор трёхдневной давности и закончился. Сегодня же, спустя неделю с момента прибытия к нам пополнения в Полисе ко мне в кабинет неожиданно постучался вестовой. Война в это время постепенно сбавляла накал и почти все стороны, были заняты в первую очередь перекраиванием лоскутного одеяла, которым являлась сейчас Москва на оперативных тактических картах. И соответсвенно расширением своей подконтрольной территории.

Я же в свою очередь, как раз в это время, стоял у широкого панорамного окна, глядя на печальное и жутковатое зрелище, которое в этот момент разворачивалось перед моими глазами. Прямо на город рушилась нынче печально известная башня Самойловых. То раньше был так же вовлечённый в гонку за Катериной большой огненный клан, лишь слегка уступавший в силе и блеске славы тем же Морозовым и располагавшийся на западе Полиса.

Впрочем, начать активную фазу своей собственной игры им так и не довелось. Ещё полторы недели назад, на них обрушились ударные силы Дмитрия, который видимо после разрушения нескольких мелких кланов вроде Ефимовых и пары крупных неудач в столкновении с нашими силами решил для начала озаботиться перспективной непосредственного окружения и блокады Кремля. А потому, в то время как мы активно объединяли восточные территории Москвы, Кня’жич, нацелился на западные. А так как помимо наших союзников, там располагалось ещё несколько других самостоятельных игроков, враждебно относящихся как к нам, так и к его фракции, он целью удара выбрал самого слабого из них.

В общем-то не шибко известно, как там собственно развивались события, однако к вечеру того же дня, вся башня внезапно просто вспыхнула розоватым пламенем, которое было клановым «эго» Самойловых. Честно говоря, особенностей данного огня я не знал, потому как никогда не сталкивался ни с кем из Самойловых. Но с тех пор, небоскрёб собственно и не прекращал гореть, печально полыхая ночами, словно бы одинокая свеча и неизменно освещая город своим жутковатым пламенем.

Наконец, сегодня, здание вдруг начало рушиться. В начале от него просто отламывались куски стен, а теперь, ближе ко второй половине дня, оно вдруг накренилось и сейчас, прямо на моих глазах его часть, возвышающаяся над брильянтовыми дорогами, вдруг медленно, словно бы нехотя, начала заваливаться набок. После чего рухнула вниз, проламывая перекрытия уровней города, на самое дно.

— Жуть… — пробормотал я, глядя на высоко взмывшие в небо над Полисом белые облака пыли и бетонной крошки и именно в этот момент, в дверь кабинета постучали

— Войдите, — крикнул я и в помещение тут же проскользнул вестовой. — Докладывай.

— По вашему распоряжению, барышня Светлова — найдена, — чётко сообщил он, щёлкнув каблуками.

— Где она сейчас? — тут же поинтересовался я, подходя к парню.

— Девушка захвачена и удерживается людьми из «Сынов плача», — тут же ответил мне парень.

— Это кто вообще такие? — нахмурился я. — Первый раз слышу…

— Не могу знать, — выдал мне вестовой и протянул папку которую до этого держал в руках. — Вот, велено вам передать…

Вестовой передал мне папку с собранной и обобщённой развед-информацией по данной теме. Чуть вчитавшись в содержимое, мне оставалось только покачать головой. Складывалось впечатление, что в Полисе у нас, с началом гражданской войны, стали всплывать на поверхность, всё более и более тошнотворные каловые массы. Казалось бы — куда хуже, но вот передо мною была информация, о том, что в Москве оказывается, существует даже не второе, а третье дно о котором если в Княжеском Столе и знают, то предпочитают не распространяться.