— Эррил?

Он моргнул несколько раз и слегка отодвинулся, прокашлявшись. Он знал цену создания кровавого оружия и знал, что девушка непременно должна была перемениться. И все же на мгновение он был потрясен ее лицом. Он не ожидал, что на него взглянет вот эта женщина.

Почувствовав его внезапное напряжение, Елена взглянула на себя и крепче обернула вокруг себя шерстяные полы рубашки Джоаха.

— Что со мной произошло?

Сглотнув, он заставил себя заговорить.

— Чтобы создать кровавое оружие, да и любое магическое оружие, магу необходимо добровольно отдать часть себя. Часть собственной жизни.

Ее брови сошлись на переносице.

— Что ты хочешь сказать?

Он попытался говорить более прямо, но обнаружил, что ясность мыслей дается ему нелегко. Он не мог отвлечься от происшедших с ней перемен.

— Посох забрал у тебя несколько лет жизни. Ты постарела, Елена. В тот момент, который потребовался тебе, чтобы создать кровавый посох Джоаха, я думаю, ты постарела по крайней мере на четыре или пять зим.

Она попыталась ощупать свое лицо, словно пытаясь почувствовать правду его слов, но длинные ногти не давали ей этого сделать.

— Мои волосы… мои ногти…

— Ты как будто проспала четыре зимы, а теперь проснулась.

Ее лицо стало еще белее, из глаз снова потекли слезы.

Прежде чем кто-либо успел что-либо сказать, вмешался Джоах. Юноша окликнул их с другой стороны палубы, размахивая посохом, чтобы привлечь их внимание. За ним была видна фигура седого Флинта, выбиравшегося из кормового люка. Он вымок с ног до головы. До них донеслись слова Джоаха:

— Мы основательно сели на риф! Вода залила нижние трюмы. Мы должны покинуть корабль!

Он наконец добежал до них, задыхаясь, его штаны пропитались морской водой.

— Надо собрать вещи и возвращаться на берег на шлюпке.

Словно для того, чтобы подтвердить его слова, корабль внезапно качнулся, и по палубе прокатился жуткий треск. Эррил помог Елене встать, потом передал ее Джоаху. Она, похоже, плохо держалась на ногах. Эррил не знал, насколько это было от усталости, а насколько — от внезапного изменения роста. Ей нужно будет привыкать к удлинившимся рукам и ногам и изменившемуся сложению.

Джоах оглядел сестру с ног до головы, потом взял ее за руку. Теперь ему нужно было поднимать голову, чтобы взглянуть сестре в лицо, а не наоборот. Юноша четырнадцати лет теперь стоял рядом с женщиной лет восемнадцати или девятнадцати.

— Отведи ее в шлюпку, — приказал Эррил. — Затем помоги мне собрать наши вещи.

Джоах кивнул и увел сестру.

Эррил быстро подошел к Флинту, стоявшему у руля и смотревшему в подзорную трубу.

— Сколько осталось времени до того, как корабль затонет? — спросил Эррил.

— Точно не знаю, — ответил Флинт, все еще осматривая окружающее море через подзорную трубу. — Если корабль сойдет с рифа, на который он сел, мы затонем в несколько мгновений. Если останется на рифе, может продержаться до заката. Но это наименьшая из наших проблем. — Он опустил подзорную трубу.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Нас заметили с другого корабля. Он только что изменил курс и направляется к нам.

Эррил нахмурился.

— В этих водах…

Флинт закончил его мысль.

— Наверняка пираты, рассчитывающие на быструю и легкую добычу. — Флинт покачал головой, уставившись на приближающийся корабль.

— Что?

— Я знаю цвета этого корабля. Мы с его капитаном когда-то дружили.

— Так что же, выходит, нам повезло?

Флинт горько сморщился.

— Я сказал, что мы когда-то дружили. Больше не дружим. Сюда идет акулоподобный морской охотник капитана Джарплина.

— Капитана Джарплина? — Это имя показалось Эррилу знакомым.

— Я тебе о нем рассказывал. Это у него я украл дракона Сайвин. Главное сокровище его жизни. Так что я не думаю, что он будет рад встрече со мной. — Флинт многозначительно взглянул на Эррила. — Или с моими друзьями.

— Мы успеем уплыть на шлюпке?

— Не в этих течениях.

— Еще есть какие-нибудь идеи?

Эррил знал, что они слишком устали от продолжавшейся целый день битвы с демонами, чтобы иметь дело еще с целым кораблем бодрых пиратов. Елена особенно устала и к тому же была потрясена своей трансформацией. Применять магию без должного отдыха было опасно для ее тела и души.

Эррил взглянул на Флинта, молча умоляя о помощи.

Флинт кивнул и глубоко вздохнул.

— У меня есть план. — Он снова взглянул на воду, мгновение помолчал, потом пожал плечами. — Но нам придется дать этому охотнику то, чего он хочет.

Мишель молча последовала за своими друзьями в глубину прибрежного леса. Быстро обогнав их, она повела группу по еле заметной оленьей тропе туда, где были спрятаны их лошади, и где их ждал Мерик. Мишель уже рассказала им о неожиданной перемене в своей судьбе, о смерти и возвращении к жизни. Она также сказала, что Мама Фрида намерена присоединиться к ним, так как хочет познакомиться с ведьмой. Но Могвид почти не слушал ее — он был слишком ошарашен тем, что к Мишель вернулась способность изменять облик.

Рядом с Мишель шел Толчук. Он не отходил от матери и время от времени прикасался к ней, словно боялся, что она вот-вот исчезнет снова, растает в окружающих лесных сумерках.

За Могвидом шли Крал и Фардайл. Ворота Порт Роула остались далеко позади, но в этих лесах встречались разбойники, так что необходимо было быть настороже. Могвид был со всех сторон окружен друзьями, но все равно подпрыгивал от каждого треска или шороха в кустах.

Он смотрел на Мишель, и где-то в глубине его сущности возникали странные ощущения. Он не мог отрицать, что его кровь слегка трепещет от радости, потому что впервые за много лет рядом с ним находится истинная сайлура, полностью владеющая своими способностями к перемене облика. Но эту радость заглушали терзавшие его душу гнев и досада.

Почему она?

Его сурово поджатые губы дрогнули от горечи. Это несправедливо! Некогда мечница сама решила навсегда остаться в человеческом облике. Это был ее собственный выбор — а Могвиду и его брату выбора не предоставили. Они потеряли оборотничество из-за неправильного обращения с древним заклятьем. В поисках исцеления братья прошли через множество стран и бед. Если существует избавление от этого проклятья, то нужно было избавить их!

И не все его напряжение было рождено страхом.

Фардайл неслышно проскользнул через кусты и подбежал к Могвиду, словно почувствовав внутреннюю борьбу в душе брата. Волк потерся о крепко сжатый кулак Могвида.

— Чего ты хочешь? — сердито спросил тот, взглянув на брата.

Глаза волка сияли в сумеречном лесу глубоким янтарным светом. Возникли образы: Цветок, расцветающий в пустыне. Птенец, вылупившийся в холодном гнезде. Мертворожденный щенок, возвращенный к жизни теплым языком матери-волчицы. Все это были образы новой жизни, зарождающейся в тяжелых условиях.

Могвид понял, что хочет сказать его брат. Образы Фардайла говорили о надежде. Если Мишель сумела снова обрести свои способности, то смогут и они. Могвид ухватился за эту тоненькую ниточку. Он потянулся к Фардайлу, чтобы разделить с ним новообретенную надежду. Но Фардайла уже не было рядом, он развернулся на одной лапе и скользнул обратно к Кралу.

Могвид попытался держаться за свою обновленную веру, но она улетучилась, как дым. Могвид знал цену надежде. Для того, чтобы к Мишель вернулись ее способности, ей пришлось умереть. А согласится ли он зайти так далеко? Глубоко в сердце своем Могвид знал ответ. В его груди росли досада и отчаяние.

Но для страха перед будущим была и еще одна причина.

Фардайл всегда умел отлично говорить — вслух ли, мысленно ли. Но его нынешняя передача была нечеткой, образы — грубы и размыты по краям. Возможно, отчасти это просто означало, что Фардайл взволнован, но Могвид знал, что не все так просто. В янтарном взгляде брата он разглядел что-то дикое, напоминавшее волчий вой в лесу. Фардайл начал терять способность к мысленной речи и превращаться в дикую лесную тварь. Время истекало. Не пройдет и трех лун, как проклятие полностью поглотит их и навсегда заморозит в нынешнем облике. Янтарный цвет исчезнет из их глаз, и вместе с ним исчезнет сама возможность вернуть сайлуранское наследие. Фардайл станет обыкновенным лесным волком, а Могвид — обычным человеком. И они навсегда забудут, кем были раньше.