— Думаю, что могу, — тихо прошептала она.

Он отошел, чтобы не мешать ей.

Облизав сухие губы, Елена обернулась к двери и подняла руку. Она выпустила несколько магических нитей. Огненные волокна потянулись из ее пальцев, сворачиваясь и сплетаясь в одну толстую нить. Одной мыслью она направила алые нити к дверному замку и вдруг почувствовала старое железо. Она ощутила, как его холодное прикосновение обволакивает ее сердце. На одно мгновение ей показалось, что она может утонуть в древней неподвижности железных руд. Но она восстала против холодного прикосновения железа, и ее кровь стала раскаленным горном.

Где-то за пределами ее чувств ахнул Джоах.

— Получается, — пробормотал Эррил словно издалека.

С каждым яростным ударом ее сердца магия наносила удар по старому железу. Словно нерешительная любовница, холодная сталь поддавалась медленно, согреваясь от ее прикосновения, поддаваясь ей.

— Ты это сделала, Елена. — Эррил схватил ее за плечо. — А теперь поскорее обуздай свою магию, пока не вспыхнуло ведьминский огонь.

От прикосновения Эррила Елена вздрогнула и заморгала, возвращаясь к реальности. Она сжала кулак, разрывая нити, связывавшие ее с расплавленным замком. Алое расплавленное железо стекало по деревянным доскам двери на пол, оставляя за собой обгорелые дымящиеся следы. Без магического нагрева железо быстро остывало.

— А теперь будьте осторожны, — предупредил Эррил. — На пути отсюда мы должны держаться вместе. — Он кивнул Джоаху.

Брат Елены медленно толкнул дверь концом посоха. Скрип просоленных петель показался им криком умирающего. Они затаили дыхание.

Пригнувшись и обходя лужицы остывающего расплавленного железа, Эррил выглянул из двери и огляделся.

— Следуйте за мной, — прошептал он и повел их в короткий темный коридор. Проход освещал один-единственный фонарь, и тот почти потухший.

Где-то несколько мужчин, отчаянно фальшивя, распевали непристойную песню. Пение сопровождалось грубым хохотом. Звуки вроде бы раздавались прямо над головой. Елена обнаружила, что невольно пытается отойти подальше от источника шума.

В этом коридоре, кроме двери, из которой они только что вышли, была еще только одна дверь. Эррил скользнул к ней и заглянул внутрь.

— Трюмные помпы и ящики, — прошептал он. — Мы, должно быть, на самой нижней палубе корабля.

— Куда теперь? — спросил Джоах. В его глазах светился страх.

— Прежде всего мне нужно оружие. Меч, топор, что угодно. — Эррил в отчаянии сжал кулак. — Затем мы освободим Флинта.

Елена вместе с Джоахем последовала за стендайцем к концу коридора. Узкая лестница вела к закрытому люку.

— Мы здесь спускались, — прошептала Елена. — Наверху камбуз.

Пение замолкло, но с той стороны люка слышались шепотки и время от времени громкие взрывы хохота. Эррил остановился у подножия лестницы. По мрачному выражению лица Эррила Елена почти могла прочитать его мысли. Этот путь вел их прямо в руки пиратов.

— Должен быть другой путь, — прошептал Джоах.

Эррил нахмурился, задумавшись.

Внезапно что-то пощекотало ногу Елены. Она слегка вздрогнула и отпрыгнула назад. Огромная крыса протестующе запищала и побежала прочь по коридору. Ее маслянистая шерсть пахла гнилой рыбой.

— Пойдемте за ней, — сказал Эррил. — Это рыболовный корабль. Где-то должен быть проход, соединяющий эту палубу с грузовым трюмом.

Джоах поспешил за крысой, шмыгнувшей в кладовку с помпами.

— Нам нужен свет! — торопливо прошептал он.

Елена подняла руку и начала призывать пламя.

Эррил ударил ее по руке и сорвал со стены фонарь. Он поднес фонарь к ее глазам, многозначительно посмотрел на нее, затем последовал за Джоахем.

Покраснев, Елена пошла за ними. Предупреждение Эррила звенело у нее в ушах. Может быть, в неразборчивом применении магии действительно таится угроза? Уже сейчас в тех случаях, когда нужно было что-то делать, она первым делом инстинктивно тянулась к своей магической силе, не думая об иных возможностях. Таким образом она ограничивала себя, сводила собственную ценность только к магии. Она покачала головой. Она — нечто большее, чем просто красная рука, решила она, и так будет и впредь.

В кладовке она обнаружила, что Джоах стоит на коленях около большого ящика. Эррил стоял у него над головой с фонарем.

— Она юркнула за этот ящик, — сказал Джоах.

Эррил опустил фонарь и осветил замусоренное пространство между ящиком и стеной.

— Отодвинься в сторону, мальчик.

Джоах откатился в сторону, и Эррил наклонился ближе.

— Я никакой крысы тут не вижу, — сказал стендаец.

— Я уверен, что она пробежала сюда. — Джоах сделал движение посохом, словно хотел потыкать им за ящиком и выгнать крысу оттуда.

Эррил жестом велел ему не двигаться и встал. Передав фонарь Елене, Эррил указал Джоаху на угол ящика.

— Помоги мне его сдвинуть.

Джоах воспользовался посохом как рычагом, чтобы отодвинуть тяжелый ящик от стены, а Эррил надавил плечом. Ящик со скрипом сдвинулся по грубому полу.

— А что там внутри, интересно? — жалобно спросил Джоах.

Один из сосновых досок ящика треснула под посохом Джоаха. Внезапно потеряв опору, брат Елены споткнулся и схватился за стену, чтобы не упасть. При звуке трескающегося дерева он съежился от страха. Резкий треск доски прозвучал в крохотной кладовке, словно удар грома.

Все замерли. Никто не двинулся, пока сверху не раздалась еще одна неприличная песня. Их не услышали. Елена пододвинулась поближе к остальным, напоминая себе, что надо дышать.

Подойдя к ящику, Елена поднесла фонарь к проломленной стенке ящика, не столько заинтересовавшись его содержанием, сколько просто желая отвлечься от напряжения и страха. Как и ее брат, она слышала истории о сокровищах, награбленных на море, и о сокровищницах пиратов..

Она подняла фонарь повыше и заглянула в ящик.

Внутри не было ни золотых монет, ни драгоценных камней. Из черного сердца ящика на нее смотрела пара кроваво-красных глаз.

Холодная морская вода привела Флинта в чувство. Он резко вздохнул и захлебнулся, откинув голову назад и ударившись затылком о стул с высокой спинкой, к которому он был привязан. Соленая вода жгла порез под глазом и ссадины на щеке, полученные во время поимки. У его пленителей оказались весьма твердые костяшки пальцев.

Капитан Джарплин наклонился ближе к окровавленному лицу Флинта. Это был широкоплечий человек с серебристыми волосами и зелеными глазами. Долгие зимы, проведенные на море, закалили его до твердости камня. Некогда Флинт уважал твердую решительность этого человека. Он был суровым, но справедливым капитаном. Но что-то в нем переменилось. Хотя снаружи он был тем же самым, разве что слегка бледнее, чем раньше, что-то в капитане казалось Флинту неправильным, словно от него шел запашок гнильцы.

Флинт заметил это сразу же, как только его притащили в каюту капитана. Обычного порядка в каюте больше не было. По всей каюте были раскиданы карты и планы. Нестиранная одежда валялась грудой там, где ее скинули. Очевидно, теперь Джарплин редко покидал свою каюту — а ведь раньше его было невозможно увести с капитанского мостика.

Флинт слизал кровь с разбитой нижней губы. Неужели это кража морского дракона так подействовала на его бывшего капитана? Нет, здесь было что-то еще. Если бы он это знал про это «что-то еще», он бы никогда не предложил своим друзьям ступить на палубу этого корабля.

Джарплин поднял пальцем подбородок Флинта.

— Ну что, кулаки мастера Ваала уже развязали тебе язык? — спросил он насмешливо. Это было так непохоже на человека, которого когда-то Флинт когда-то знал.

Флинт сплюнул кровь.

— Хрен что я тебе скажу про дракона, пока мы не в Роуле, — сказал он, как говорил когда-то, когда был первым помощником на этом корабле.

Зеленые глаза Джарплина видели его насквозь.

— Не изображай мне тут бедного рыбака, Флинт. Ты — нечто большее, чем я думал когда-то, но с тех пор мои глаза открылись. — Он резко рассмеялся. — О да, теперь они широко открыты.