Пока Гарт спал, в холле на первом этаже разместился мобильный штаб, а все здание оцепила одна из штурмовых рот.

Проснулся он, когда за окном было уже темно. Приняв душ и переодевшись в заботливо оставленную возле кровати чистую форму, спустился вниз и застал спокойно ужинавшую компанию, в числе которой были все трое руководителей восстания и его ран вай.

– Мой король. – Шедон встал и с достоинством поклонился.

Гарт удивленно посмотрел на маршала и перевел взгляд на ухмыляющихся девушек.

– Я что-то пропустил?

– Всеобщим референдумом жителей Сарда было принято решение восстановить суверенную монархию и просить вас принять корону короля Сарда. – Маршал твердо посмотрел в глаза Гарту.

– Вы хоть понимаете, что это значит? – Гарт посмотрел на полковника, меланхолично обгладывающего косточку. – Имперский Совет никогда не смирится с потерей одной из центральных планет. И первые, кто будет брошен в топку этой войны, – простые жители.

– Я постарался донести эту мысль до наших граждан, но альтернатива не так уж приятна. Если мы лишимся поддержки ваших кораблей, Сард, конечно, не уничтожат, но к покорности будут приводить весьма кровавым способом. Они постараются сделать так, чтобы другим было неповадно. И это все понимают. Других вариантов я не вижу.

– И сколько проголосовало «за»?

– Девяносто пять процентов. – Сархо тоже встал. – Мы еще опубликовали все предоставленные вашим штабом документы на Временный Совет. Теперь за их жизнь никто и драной бумажки не даст.

– А если я откажусь?

– Тогда, боюсь, уже за нашу жизнь никто не даст драной бумажки, – спокойно ответил полковник, тщательно вытер руки салфеткой и ловко метнул ее в утилизатор.

Отказаться Гарт не мог. Он сам знал это, и знали люди, которые предложили ему занять трон сардских королей. Но оставалась еще одна, последняя надежда. Надежда на то, что жители Сарда отзовут свое предложение.

– Я хочу поговорить с людьми. – Гарт твердо посмотрел на полковника. – Насколько я понимаю, сеть функционирует нормально?

– Мы включили резервный серверный узел и подключили армейские ретрансляторы. Так что, да, все работает. Но если вы собираетесь отговорить людей, то сразу скажу. Бесполезная затея. Всем этот Имперский Совет вот тут уже сидит. – Старый полководец провел ладонью по горлу.

– Я все же попробую.

– Тогда поехали. – Маршал встал. – Чего тянуть. По данным мониторинга сети, большинство коммуникаторов сейчас на общепланетном канале. А кто спит, увидит все в записи.

– Ближайшая эфирная студия в Канале Денар. – Сархо тоже поднялся. – Там, насколько я знаю, ваши люди, полковник?

– Уже нет. Местная полиция, к счастью, очнулась и взяла часть зданий под охрану.

– Надо же, – Сархо улыбнулся и покачал головой. – И года не прошло.

Аккуратно опустившись в самом углу площади, ДШК-300 чуть качнулся на амортизаторах, и с шипением пневмоприводов бронированная дверца откинулась до самой земли. Несмотря на поздний вечер, на улицах города было полно людей. В ресторанах, кафе и просто за выставленными на улицах столами поминали погибших. Полицейский патруль у входа в здание, увидев столь представительную делегацию, молча отошел в сторону, давая проход, и только старший патруля, прижав пальцем ларингофон, что-то буркнул в рацию.

В холле их уже встречал руководитель канала – пожилой мужчина лет девяноста в строгом сером полувоенном костюме с эмблемой Центра на груди.

– Господа? – Он вежливо поклонился.

– Добрый вечер, господин Эгр. Прямая трансляция. Общий канал. – Полковник, как всегда, не тратил лишних слов.

Начальник Центра задумался лишь на секунду.

– Пойдемте.

Поднявшись на третий этаж, они оказались в длинном коридоре с чередой одинаковых пластиковых дверей, различающихся лишь номерами.

– Нам сюда. – Эгр распахнул одну из дверей, и Гарт попал в большой зал с высоким, более восьми метров потолком. Небольшие трибуны, амфитеатром окружавшие подковообразный стол, были пусты. – Сейчас подойдут техники, и мы можем начинать.

Гарт спокойно уселся за стол и, поглядывая на набирающую обороты суету, вспоминал, что еще полтора года назад он с друзьями отмечал свой день рождения как раз в кафе, выходившем окнами на площадь.

– Господин Дракон? – Миловидная девушка с блокнотом остановилась напротив. – Мы готовы.

– Включайте. – Красный огонек на камере загорелся, и Гарт, сдерживая рвущееся наружу волнение, поднял глаза.

– Светлого неба и крепких крыльев, дети Дракона. Я, Гарт, ахарто денайво, высокородный Сард из рода Корвонов, сегодня узнал, что всеобщим голосованием дети Дракона захотели избрать меня своим королем. Это высокая честь и огромная ответственность для меня. Но я хочу, чтобы вы еще раз подумали, перед тем как подтвердить свой выбор. Пока мы не уничтожим Имперский Совет и тех, кто его поддерживает, покоя у нас не будет. Это значит – гражданская война. Это означает гибель не только солдат, но и ни в чем не повинных мирных жителей. Война не разбирает, где солдат, а где ребенок. Но пока еще можно договориться с Империей. Конечно, многие пострадают, но в целом потерь будет меньше, чем при открытом столкновении. Я не призываю вас сдаться, я хочу, чтобы вы сделали свой выбор осознанно, понимая, что очень многие не доживут до победы, а от некоторых не останется даже могилы. А еще это означает, что никакой демократии больше не будет. Жесточайшая дисциплина, военное положение и работа по двенадцать часов в сутки. Свобода предполагает ответственность. Прежде всего перед завтрашним днем, в котором будут жить наши дети. Ни я, ни те, кто пошел за мной, не знают, будем ли мы живы завтра, и все, что у нас есть, это наша честь и белые крылья посмертия. Я буду ждать вашего решения шесть часов, начиная с этого момента. Да поможет нам всем Светлый Дракон.

Огонек камеры погас, и Гарт, прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла, а открыл их только после того, как сиявшие ярче солнца прожекторы выключили.

Сатта, увидев, что Гарт поднялся, шагнула к нему.

– Домой?

– Нет, Сатти. Хочу слетать в одно место. – Гарт улыбнулся. – Думаю, тебе там тоже будет интересно.

– Вот здесь. – Гарт коснулся пальцем точки на планшете. – Там у подножия горы небольшая площадка, но нам места хватит.

Сатта кивнула и обернулась в сторону оператора.

– Координаты принял? – И дождавшись утвердительного кивка, крутанула в воздухе указательным пальцем. – Поехали.

Через полчаса они прицепились на нижнюю площадку храмового комплекса. Построенный более пяти тысяч лет назад из огромных глыб горного хрусталя, храм Белого Дракона сверкал в лучах восходящего Аамрита всеми цветами радуги. Одобряюще кивнув своим спутникам, Гарт начал подниматься вверх по прозрачным, словно лед, ступеням, все выше и выше, пока не оказался на площадке перед огромной аркой.

Седой служитель в легком белом одеянии, не обращая ни малейшего внимания на пронизывающий холодный ветер, подошел ближе.

– Что желает воин-дракон?

– Прикоснуться к мудрости Отца-дракона, эрдано. [5]

– Пойдем. – Священник кивнул спешащему к нему монаху и, не оборачиваясь, пошел вперед. – Здесь уже неделю тихо. Дети Дракона предпочли размышлениям поступки и действия.

По тону священнослужителя было непонятно, порицает он такой выбор или, наоборот, одобряет, но Гарт все же решился ответить.

– Есть время для мыслей, есть время для слов, и есть вся жизнь для поступков.

– Я помню кодекс, – чуть ворчливо ответил эрдано, берясь за поручень крутой винтовой лестницы, уходящей, как казалось, в самое небо. – Просто, увлекшись поступками, вы начисто забываете думать.

Площадка, куда служитель его привел, располагалась на самом верху высокой башни, сливавшейся с небом. Отсюда, казалось, был виден весь Сард, а из-за прозрачности башни создавалось впечатление, что находящийся на вершине парит высоко в воздухе. Незаметно священник куда-то делся, и, усевшись прямо на отполированный хрусталь, Гарт подставил лицо холодному ветру. Постепенно суета, мешавшая сосредоточиться, отступила, и сознание растворилось в гуле ветра и сверкании Аамрита на горных пиках.