Я задрал голову, забыв придержать шляпу-ковбойку старинного фасона – у нас такие в большой моде. Шляпа, ясное дело, свалилась.

По черным небесам расплывалось синее кольцо световой ударной волны. В пространство системы Вольф 360 вошел Дальний Корабль.

Что за чертовщина? Они совсем спятили? Лететь сюда в пик солнечной активности? Ребятам надо срочно пройти тесты у психиатра – на предмет патологической склонности к суициду! Ну теперь будем ждать объявления общей тревоги и очередной спасательной операции! Черт бы их побрал!

Наизусть зная все до единой точки входа-выхода в ближайшем радиусе Гермеса, я моментально определил, что неожиданный визитер явился из системы «Сириус – Альфа Большого Пса», более того, стартовал он от звезды «Сириус-II „Щенок“, то есть крошечного белого карлика, вращающегося вокруг системообразующего небесного тела. Разница небольшая, но для человека опытного вполне заметная. Так-так...

Альфа, почуяв, что я забеспокоился, привстала и недоумевающее рыкнула. Что, мол, стряслось? Дочурки мигом выстроились боевым треугольником за спиной вожака.

– А-хре-неть! – раздельно сказал я по-русски, наблюдая за разворачивающимся на расстоянии не больше половины астроединицы от Гермеса красочным спектаклем. На французском языке аналогов данной идиоме не нашлось. – Это просто маньяки! Девочки, только гляньте!

Собак небеса не интересовали. Они смотрели на меня, ожидая приказа действовать.

От точки выхода на полнеба протянулся розовый плазменный шлейф – словно кто-то черкнул по черной бумаге люминесцентным маркером. След двигателей был тройным, значит, нас почтил своим визитом крупный разведывательный рейдер или даже тяжелый военный корабль, какие в системе Вольф 360 доселе ни разу не появлялись. Господи, у них что, авария на борту? Только не это! Экипажи судов подобного класса составляют от пятисот до двух тысяч человек, садиться на планеты они не в состоянии, слишком громоздкие...

Шлейф из темно-розового начал превращаться в белый, неизвестный корабль вновь разгонялся до световой. Секунд через десять меня ослепила новая вспышка, и владелец четырех отличных псин понял, что он ничего не понимает в этом мире, равно как и в иных других мирах – этой точки входа на стократно изученной мною подробнейшей карте системы Вольф не существовало. Корабль нырнул в неизвестность. В никуда.

И как это прикажете понимать?

– Дела-а, – буркнул я, наблюдая, как рассеивается розовая полоса плазмы. – Ну, собачки, что вы об этом думаете?

Альфа недовольно гавкнула. Ей явно не понравилось, что хозяин почем зря заставил беспокоиться стаю. Она не поняла, что случилось.

Я поднял шляпу, водрузил ее на место и вновь мельком взглянул наверх. И опять раскрыл рот, да так, что туда можно было без особых трудностей засунуть теннисный мячик.

Новый шлейф оказался сине-фиолетовым, но не менее ярким. По всему выходило, что появившийся на несколько мгновений возле нашей звезды незнакомец являлся «материнским кораблем», сбросившим или беспилотную капсулу, или десантное судно с экипажем, которое включило движки спустя пяток минут после катапультирования с борта корабля-носителя. Если верить вектору движения, «фиолетовый» на форсаже шел к Гермесу.

– Идите спать! – огрызнулся я на собак, всей компанией подошедших ко мне и начавших тыкаться холодными носами в ладони и в ремень кожаных штанов. – Отцепитесь!

Псины, уяснив, что хозяин к общению не расположен, молча улеглись у ног.

Линия плазмы исчезла за горизонтом на юго-востоке, корабль скрыла наша планета, но я продолжал ждать – интересно же! И, разумеется, дождался своего.

Далеко-далеко над северо-западом, там, где я и ожидал, зажглась яркая белоснежная звезда – странный гость входил в атмосферу Гермеса. Свечение вскоре исчезло, зато стал различим серовато-белый инверсионный след на высоте не меньше двадцати километров. Сделав два круга над Новым Квебеком, гости начали снижение. Мне окончательно стало ясно, что приземлятся они в квебекском порту и я даже смогу понаблюдать за этим своими глазами.

– Пардон, дамочки, я вас ненадолго оставлю, – бросил я в адрес любимых питомцев, но псины не отреагировали – предпочли безмятежно дремать на сухой траве. Я же галопом кинулся в дом, сорвал с полки антикварный цейссовский бинокль ХХ века (прекрасная оптика, ничуть не уступает лучшим электронным визорам!) и ракетой взлетел по лестнице на крышу коттеджа.

Порт находится всего в четырех километрах от нашей окраины – три взлетные полосы, бетонированное поле, большую часть года пустующее по уже понятным вам причинам. Только на самом краешке стоят ангары с нашими древними монопланами, способными летать над зелеными просторами Гермеса.

Ага! Очень интересно! На диспетчерской башенке появились огни, это явно не газовая подсветка. Задействован резервный генератор, и несмотря на все проблемы с техникой и связью, врубили радиомаяк. Только я не уверен, что гости примут сигнал – помехи невероятные. Да вот, взгляните – начинает мерцать северное сияние, точнее – его здешний аналог. Если на Земле данное явление можно увидеть лишь неподалеку от полюсов, то у нас северное сияние – обычное дело в обоих полушариях планеты, от полярных областей до тропиков. А Новый Квебек находится в тысяче шестистах километрах к северу от экватора. Солнечный ветер по-прежнему очень силен.

И тем не менее... Гость с пижонским изяществом развернулся над портом, подмигивая бортовыми огнями и сияя белым глазом посадочного прожектора, аккуратнейшим образом подошел к месту посадки, выпустил четыре опоры и нежно приземлился. Будто на показательных учениях.

Корабль скрыли кроны высоких деревьев. Теперь уже ничего не рассмотришь.

– Сумасшедшие. – Я подтвердил сам для себя исходный диагноз, отложил бинокль и, сдвинув шляпу на затылок, почесал висок. – Интересная модель, никогда ничего подобного не видел.

Спустившись вниз, я зажег лампы, взял справочник по современной космической технике и вдумчиво пролистал. Ничего похожего на силуэт приземлившегося корабля в альбоме не обнаружилось. И тем не менее я отчетливо видел на киле незнакомца подсвеченный опознавательный знак: черного орла Германского Кайзеррейха на фоне черно-бело-красного флажка. Кстати, а что немцы позабыли на Гермесе?

Хватит глупых вопросов. Будем спать? Да, спать! Обо всех событиях я узнаю завтра утром – у нас новости разносятся едва ли не со скоростью света, как и во всякой глухой деревне. Пускай эта деревня выстроена на задворках цивилизации и гордо именуется «имперским протекторатом».

Я выглянул за дверь, убедился, что псины благополучно дрыхнут там, где я их и оставил (в сарае душновато, решили вкушать отдых под открытым небом). Северное сияние полыхало вовсю, полосы и кольца всех цветов радуги сменяли друг друга в бесконечном калейдоскопе. Красиво. Только приелись эти красоты до тошноты...

Сбросив одежду и наскоро умывшись, я взгромоздился на необъятный водяной матрац, укрылся пледом и тотчас выключился. Снов не было – сплошная мягкая тьма.

– Луи, поднимайся! Вставай, черт тебя подери!

Меня самым беспардонным и наглым образом били кулаком в плечо. Точнее – кулачком, поскольку принадлежал таковой Амели Ланкло. Интересно, как она вошла? Конечно же, я вечером не закрыл калитку, а собаки отлично знают, что Амели может приходить в гости без приглашения, и воспринимают ее как члена семьи.

– Что? – вскинулся я. – Сколько на часах?

– Полдень миновал, – надменно доложила мадам Ланкло. – Ты всегда спишь по четырнадцать часов в сутки?

– Только когда работы нет, – проворчал я, с трудом пытаясь продрать глаза.

Амели сняла холщовый фартук и непринужденно уселась в плетеное кресло. На столике рядом я узрел исторгающий пар и вкусный запах кофейник.

– Я тут слегка похозяйствовала, – заявила Амели. – А именно, покормила твою ненасытную свору, выгребла из этой берлоги полторы тонны мусора и пыли, после чего приготовила завтрак. Жениться тебе пора, Луи. Двадцать пять лет – это возраст, когда положено нянчиться с детьми и всерьез заниматься хозяйством. Живешь, как... как бродяга.