Иррейн вызнал все семейные новости, с удивлением поняв, что соскучился по собственной семье, которую навещал крайне редко и в прошлой жизни. Все сплетни, что накопились за века его отсуствия были изложены ему обстоятельным родичем –что племянник теперь живет в его поместье, сосланный за распутство и драки родом, что тетушка переехала от моря в долины, что куплены еще два парусника, и что его, Иррейна и сарре Кианоайре с нетерпением ждут в Приморье, чтобы посмотреть, ради кого все таки Хранители простили смерть.
Он возращался уже в сумерках, нужно было идти мимо рынка, уже закрывающегося. Торговцы складывали свой товар, запирая лавки до следующего дня и вдруг эльфа окликнули:
- Эй, красавец с моря, купи покрывало, последнее осталось! Специально для тебя!
Когда Иррейн вернулся, Киано уже спал. В углу ложа, в волчьем облике, что означало – «Не беспокоить, устал». Иррейн все же слегка коснулся кончика уха, которое дернулось от прикосновения.
Глава 4
Киа проснулся рано, едва рассвело. Проснулся от неудобства – Иррейн во сне слишком крепко стиснул его, словно боялся, что драгоценную добычу отнимут. Волк осторожно выпутался из объятий, но эльф моментально открыл глаза.
- Спи, - тихо шепнул Киано, - рано еще.
- Что случилось? - не поддался на уговоры Иррейн, сразу почуявший неладное. Никогда Киа без особой причины не просыпался с рассветом. Расталкивать его к обеду приходилось много раз, а вот чтобы оборотень на восходе будил его – это впервые.
- Ничего. Просто в Храм хочу съездить, до Совета вернусь. Хорошо?
- Я поеду с тобой, - зевнул Иррейн, - если не возражаешь.
- Прости, я бы хотел один, слишком много ран вчера расковыряли с Фио. Пойду зализывать в одиночку. Голова раскалывается. А что это у нас так тепло? Какое одеяло красивое, горское?
- Ага, оно самое. Я рад, что тебе нравится.
- Замечательное покрывало. Спасибо. – Киано потянулся выразить свою благодарность более доказательно, - С ним и будем ездить. Большое и теплое.
- Ну с тобой и под маленьким не замерзнешь. – Иррейн ответил на поцелуй. – Собирайся давай, а то на Совет не успеешь.
Действительно, рассвет уже вставал над дворцом, а вернуться следовало как можно скорее. В спешке конечно молиться не едут, но что же делать?
Иррейн закрыл за Киано дверь, дав наставления напоследок и не желая отпускать просто так, и улегся снова. Ему спешить некуда, можно и поспать, а если на Совете сесть повыше – так и вовсе выспаться удастся всласть.
Рассветный город был непривычно тих, слышалось редкое шарканье метелок, далекое конское ржание. Киано брел медленно, наслаждаясь пустынными улочками. Надо же, сколько лет прожито в Столице, а он никогда не знал, какова она на рассвете. Тихая, ласковая, сплетенная переулками и опутанная улицами, заборы с плющом, живые изгороди, белоснежные или песчаные дома – обитатели которых видят самый сладкий утренний сон. А вот и Храм.
Храм Единого, как это забавно не звучит, был единственным Храмом вообще в эльфийских землях. Сами эльфы, особенно старшие – хорошо знавшие историю своего пребывания в мире Ора, только подсмеивались над людским культом, а те, кто помоложе, родившиеся уже на этих землях приняли веру, но неглубоко, воспринимая Храм как место, куда можно придти и поговорить – неважно с кем, с самим собой или со жрецом – о самом сокровенном. За тем же в Храм направлялся и Киано.
Храм был огромен – рассчитан на то, чтобы вместить всех желающих прихожан и дать каждому свое интимное пространство. Прихожане платили за это щедро – эльфийская Столица, один раз вложившаяся в строительство, больше не давала ничего, но зато и построено было на совесть. За остальное платили гости, верующие, гномская община и людские владыки. Храм Единого в Столице по праву считался самым красивым и самым главным, среди ему подобных во всем мире. Службы там были пышнее всего, убранство богаче, а само здании красивее – белый приморский мрамор, высокие стены и мощные колонны. Как и полагалось по традиции – в Храме не стояло статуй, не висело изображений, ничего кроме знаков Вечности и Времени, отлитых из серебра. Эти знаки – одни из символов Единого как раз были эльфийскими, по легенде, предназначенными специально для них. Огромное пространство со скамьями по стенам, освещенное тысячами свечей, с песочными часами в центре и небольшой плошкой для пожертвований при входе. Под зданием располагались обширные подвалы, где по легенде Орден Единого хранил все свои сокровища. Самыми красивыми считались шестидневные службы, когда храмовые танцоры и танцовщицы показывали свое искусство, посвященное Единому. Вставать на такие службы приходилось засветло, но оно того стоило.
Сегодня же однако, был вообще не день службы, и посему Киано очень рассчитывал, что в Храме будет тихо и малолюдно.
Иррейна разбудили второй раз, когда уже рассвело – стуком в дверь. Даже не стуком, а робким поскребыванием. Эльф встал, ворча – виделся такой прекрасный сон, что было лень вообще возвращаться в реальность, обернул вокруг бедер какую-то тряпку, наплевав на этикет и приличия, и потащился открывать дверь.
На пороге покоев стоял подросток, явно чей то оруженосец, с пунцовыми ушами, сжимая в руках бархатную коробку и конверт. Эльфенок взглянул на Иррейна с недоумением, явно ожидая увидеть кого-то другого, но не здоровенного беловолосого полуголого приморца.
- Чего тебе, отрок? – довольно невежливо поинтересовался Иррейн.
- А… - мальчик смешался, - мне бы сарре Кианоайре увидеть. Господин сарре Эрнани просил передать, вот. И письмо еще.
Мальчик показал коробку, впрочем не выпуская ее из рук.
- Не рановато ли ты на сарре Кианоайре собрался смотреть? – двусмысленно осведомился старший эльф. – И чего там за хлам с припиской?
- Господин Эрнани велел лично в руки отдать.
- Вот пусть лично в руки сам и отдаст, если храбрости хватит. А сарре Кианоайре нет, ушел он. Все, свободен.
Иррейн захлопнул дверь перед носом мальчишки и выругался. Коробка была бархатной, в такой хранили драгоценности. Ну и идиот этот Эрнани – заманивать Киано побрякушками! Вот бы лучше в темную Твердыню сходил, хлыщ придворный, может и побольше толку было. Ладно, Киа придет – сам со своими поклонниками разберется, а если нет, то Иррейн поможет. Хотя конечно можно этого Эрнани покалечить, не дожидаясь оборотня. С этими приятными мыслями эльф снова улегся подремать.
Как Киано и полагал, в святилище в это раннее время действительно никого не было, почти никого. Несколько наемников топтались по углам, то ли молясь, то ли рассматривая фрески. Оборотень опустил традиционную монету в чашу, разулся, как требовал обычай и прошел в Храм.
