После того, как мы, прыгая с камня на камень, пересекли ручей, Хакон остановился и начал шепотом советоваться с лесным стражем, которому была лучше известна дальнейшая дорога. Посовещавшись, они принялись внимательно осматривать кусты и подлесок, пока не нашли развилку тропы, после которой мы двинулись налево — едва видимая дорожка, петляя между мрачными стволами дубов, вела, судя по всему, прямо к болоту.

Хакон предупредил, чтобы мы удвоили осторожность, но в то же время особо не мешкали — надо было миновать лагерь пиктов до рассвета. Было очень трудно соблюдать одновременно оба этих условия, и тем не менее наш маленький отряд быстро и бесшумно продвигался к цели.

Минуло изрядное время. Лес немного поредел, и я озабоченно посматривал на восток, но, к счастью, еще не было заметно никаких признаков рассвета; звезды по-прежнему усеивали небесный шатер. Внезапно лесной страж остановился и прислушался. Мы замерли. Заглушая стрекот ночных цикад, послышались звуки, отдаленно похожие на кашель. Но Хакон успокоил нас — поблизости охотилась пантера, а эти хищники в одиночку никогда не нападают на группу вооруженных людей. Мы двинулись дальше и постепенно перешли на бег — с каждым мгновением увеличивалась вероятность встречи с пиктами.

Через некоторое время командир снова остановил отряд; теперь вдали послышался слабый шум, который не могло издавать никакое животное. Мы с тревогой вглядывались в сторону, откуда раздавалось тихое бормотание — в более спокойной обстановке я мог бы принять его за шелест дождя. Мое обострившееся в темноте зрение позволило различить слабый свет и еле заметные красноватые отблески на стволах деревьев.

Мы осторожно двинулись в ту сторону и, прислушиваясь к шелестящим звукам, углубились в лес, перебегая между деревьями и переползая небольшие поляны. Вскоре в неясном бормотании мне удалось различить гортанную речь пиктов. Хакон, подняв руку, призвал нас к бдительности. Буквально через несколько шагов мы увидели, что посреди хорошо протоптанной тропы сидят три дикаря. Это были дозорные, но к своим обязанностям они относились достаточно небрежно — коротали время за незатейливой игрой, подбрасывая вверх кусочек дерева и наблюдая, какой стороной он упадет на землю.

Я подполз к Хакону.

— Нападем на них?

— Нельзя, — прошептал он, — их вопли наведут на нас весь лагерь. Подожди, может быть, услышим что-нибудь интересное.

Мы замерли, напряженно вслушиваясь. Я, хотя и разобрал несколько знакомых слов, смог понять смысл только отдельных фраз, но меня сразу же насторожило имя Валериана, хотя и произнесенное на пиктский манер. Хакон, удовлетворенно кивнул, — видимо, он узнал все, что хотел, — пополз в сторону. Мы последовали за ним, но не успели мы преодолеть нескольких локтей и подняться, как раздался ужасающий рев. Я вздрогнул — впечатление было такое, словно какой-то великан трубит в огромный рог, скликая своих сородичей. Звук повторялся снова и снова, но — слава Митре! — постепенно отдалялся. Однако я успел заметить между стволами деревьев одного из тех монстров, о которых вспоминал так недавно. Это был мастодонт! Будучи высотой в два человеческих роста, длинными изогнутыми бивнями он едва не царапал землю и, если я не ошибся (все-таки света звезд было недостаточно), его бока были покрыты густой короткой шерстью.

Эта встреча повлекла за собой крайне неприятные последствия. От неожиданности Хакон непроизвольно сделал шаг назад и толкнул стоящего рядом лесного стража — причем так неудачно, что тот, как подкошенный, рухнул на землю. Я успел отпрыгнуть, но все равно мы наделали столько шума, что пикты не могли нас не заметить. Тут же послышался свист стрелы Хакона, ушедшей в темноту над моим плечом.

Резко обернувшись, я увидел пиктов, которые, на ходу выхватывая оружие, мчались в нашу сторону. Правда, их было всего двое — один уже лежал со стрелой Хакона в горле. Бежавший впереди дикарь метнул копье и с топором в руке ринулся на меня. Не успел я вытащить стрелу, как он оказался так близко, что мне ничего не оставалось, как схватить лук обеими руками и обрушить его на голову врага. Оглушенный пикт пошатнулся, и я успел, отбросив в сторону лук, обнажить клинок. Когда мой противник взмахнул топором, мне удалось перехватить его руку и вонзить меч под ребра дикаря. Третий удар, почти отделивший голову пикта от туловища, поверг его на землю.

Я осмотрелся по сторонам — схватка завершилась, все трое дикарей были мертвы, но и мы понесли серьезные потери. Рядом со мной стоял только Хакон, поразивший своего противника ударом топора. Один лесной страж лежал с разбитой головой, а другой, словно бабочка, был приколот к стволу дерева копьем, пронзившим ему живот. Но нам еще повезло — пикты напали на нас, не издав своего обычного боевого клича. В их лагере наверняка слышали рев мастодонта, и весь последующий шум могли отнести на его счет. Во всяком случае, больше никто из дикарей не появился.

— Теперь нас двое, — сказал Хакон. — Мы должны сделать все, чтобы отправить к Нергалу проклятого нобиля и Колдуна, даже если придется умереть самим! Дозорные болтали, что Валериан отправился к Колдуну с небольшим отрядом, большая часть его людей осталась в лагере. Мы обойдем лагерь, и ты засядешь у тропы — на случай, если Валериан вернется, — а я пойду к болоту и постараюсь прикончить их там.

Мне не понравился план Хакона; эта трясина была гиблым местом, где кроме дикарей можно было столкнутся с куда более опасными тварями, например, с теми же болотными демонами.

— Хакон, — возразил я, — ты опытный человек и потому твоя жизнь куда более ценна, чем моя. Будет лучше, если ты останешься в засаде, а на болото пойду я.

Однако переубедить командира мне так и не удалось — в конце концов он напомнил мне, кто здесь отдает приказы. Внезапно мы услышали слабый стон — пораженный в живот лесной страж был еще жив. Преодолевая чудовищную боль, он прохрипел:

— Не дайте мне попасть в лапы дикарей… они отомстят за своих…

— Но нам тебя не донести, мы…

Умирающий прервал Хакона:

— Я не прошу об этом… лучше легкая смерть… сразу…

Командир молча вытащил кинжал. Я отвернулся. Нашего товарища, попади он к пиктам, несомненно ждали жестокие пытки, но все равно я не мог спокойно наблюдать за подобным милосердием.

Мы пробирались лесом вокруг стана пиктов. Было видно, что скорого набега на Шохиру не предвидится — одни воины неторопливо возводили навесы, другие бездельничали, лежа на охапках свеженарубленных ветвей. Посреди поляны горел небольшой костер.

В лагере находились только воины, ни женщин, ни детей там не было. Все четыре племени расположились отдельными стойбищами — Соколы, Пантеры, Черепахи и, самое многочисленное, племя Волка. Несколько раз мы чуть было не наткнулись на бродивших по лесу дикарей. В конце концов мы опять оказались на тропе, ведущей к болоту Призраков.

Лагерь пиктов был разбит достаточно далеко от болота — видимо, дикари сами опасались обитающих там тварей. Прошло довольно много времени, прежде чем мы обнаружили подходящее место для засады — густые заросли папоротника, посреди которых торчало несколько разлапистых елей. Я взял на изготовку лук и улегся на землю, а Хакон начал осторожно спускаться вниз. В той стороне, куда он ушел, в просветах между деревьями виднелось небольшое озеро.

Мы были в пути уже достаточно долго, и мной снова овладело беспокойство, что нам может помешать наступающий рассвет. Но небеса все еще были темными. Вокруг царила тишина, и, как я ни напрягал слух, не мог различить никаких звуков, кроме тонкого гудения комаров. Усталость брала свое — все-таки за плечами был напряженный переход и две жестокие схватки. Мое внимание ослабло, и глаза стали закрываться сами собой. Это длилось мгновение, не больше — во всяком случае, именно так мне показалось. Вдруг я почувствовал, что на меня навалилось что-то тяжелое, и тут же услышал оглушающий дикий вой.

Спросонья я сопротивлялся вяло, да и силы были слишком неравны — мои руки и ноги крепко держали четверо дикарей, а пятый прижимал меня к земле. В одно мгновение я был крепко связан. Взглянув на небо, я ужаснулся — оно уже светлело. Великие боги, сколько же я спал?!