Профессор издал горестный стон.

– Подумать только, что я вовлек вас в такие неприятности, моя принцесса. Именно вас – чистейшую и благороднейшую девушку, ту, которая так доверяла мне.

Столько сожаления было в голосе старого музыканта, что Заза пришлось как-то утешить его.

– Все в порядке, профессор, – сказала она. – Пьер нас спас. А когда мы вернемся в Дорн, никто не будет знать, где мы пребывали, а тем более о том, что мы как-то связаны с несчастьем, произошедшим во Франции.

– Нам остается только надеяться на это, – грустно покачал головой месье Дюмон. – Но какое я имел право подвергнуть вас такой опасности? Вас, которая не должна иметь ничего общего с подобными канальями из сточной канавы – я не могу подобрать другого слова, чтобы назвать этих мерзавцев.

– Тут нет вашей вины, – сказала Заза. – Вы отправились в Париж, чтобы встретиться со старыми друзьями. Ни вы, ни я не могли вообразить, что попадем в общество людей, которые только и желают уничтожать себе подобных!

– Они не человеческие создания. Они выродки, чудовища, – пробормотал профессор.

Он был настолько взбудоражен, что Заза испробовала все способы, чтобы успокоить его.

– Мы уже пересечем границу Мелхаузена, а никто еще не будет знать о том, что случилось в Лионе. Хотя Пьер и не говорил этого впрямую, но я поняла из его слов, что сообщение о покушении на президента станет известно лишь из выпусков утренних газет.

– А как же сам месье Бувье узнал о нем? – насторожился профессор.

Заза не намеревалась рассказывать старому музыканту о том, что Пьер как-то связан с полицией. Но мысли об этом факте не оставляли ее и были ей неприятны.

Впрочем, теперь она вспомнила некоторые подозрительные вещи, на которые прежде не обращала внимания. Там, на вокзале, в момент их встречи, он расхаживал в обществе официальных лиц, среди которых могли быть и сыщики, расследующие катастрофу на железной дороге.

Кроме того, он утверждал, что причастен к символистам, хотя совсем не был похож на них, а в особенности на тех, кто собирался вокруг профессора в кафе «Де Шамс». Что-то незаметное на первый взгляд, но угаданное девушкой отделяло его» от этих так называемых символистов.

Несомненно, некоторые из них сочиняли стихи или рисовали картины, но в них не было той одухотворенности, которую ожидала встретить Заза в поклонниках Маларме и Верлена.

А вот Пьер нес в себе какую-то тайну, и эта черта еще больше привлекала к нему воображение девушки.

Она со всей искренностью произнесла, когда они уже заняли место в купе и поезд тронулся от перрона, покидая крытое сумрачное здание парижского вокзала:

– Что бы ни случилось, профессор, я хочу поблагодарить вас за то, что вы взяли меня с собой в Париж, потому что это было самое чудесное и самое волнующее приключение в моей жизни, и подобного, я уверена, мне уже не придется больше испытать.

– Вы действительно так думаете, моя принцесса?

– Я говорю это от всей души. Я никогда не забуду испытанного мною потрясения. Не знаю как для вас, а для меня это было открытием новой вселенной. Память о Париже останется со мной на всю жизнь.

Комок в горле помешал ей продолжить свою речь, ее волнение было столь очевидным, что профессор глянул на нее с обостренным любопытством и на какое-то время откинул мысли о собственных заботах.

Выдержав тактичную паузу, он осторожно спросил:

– Не хотите ли вы сказать, что месье Бувье кое-что значит для вас… как бы выразиться поточнее , лично?

Они были в вагоне совсем одни, и поэтому Заза, не стесняясь никого, призналась старику:

– Я полюбила Пьера… Я полюбила его всем сердцем. Раньше, до того, как я покинула дворец, я не знала, что такое любовь и какую роль она будет играть в моей жизни. Теперь я обрела ее.

Профессор воскликнул в тревоге:

– Ваше высочество, этого не должно было случиться!

– Но это случилось, профессор. И ни вы, ни я, никто Другой ничего не смогут с этим поделать.

– Но это невозможно! Вы… и этот молодой Бувье, который ничего из себя не представляет… Он лишь захудалый поэт, и не более…

– Заза не стала говорить учителю, что Пьер занимается не только поэзией. Но заявила со всей уверенностью:

– То, что он значит для меня, не имеет никакого отношения к его делам и общественному положению. Я знаю только, что память о нем я сохраню до самой смерти.

Произнеся это, она не могла удержать хлынувших из глаз слез, а профессор молча с сочувствием наблюдал за ней, не зная, как утешить девушку, он взял в свою руку ее тонкие пальчики и нежно сжал их. Ему показалось, что, беспомощный птенец бьется в его старческой руке.

– Дитя мое, – сказал он, начисто отбросив протокольное обращение. – Милое, бедное мое дитя! Я упрекаю себя за собственную неразумность, этого не должно было случиться. Я старый дурак и никто иной! Где был мой ум, когда я согласился взять вас со мной в Париж?

– Но я же говорила вам, учитель, что вы доставили мне самые радостные переживания в моей жизни.

– Может быть, к несчастью, это и так, но это не должно было произойти, – возразил профессор. – Вы принцесса по рождению, из семьи владетельных герцогов, но я по своей глупости забыл об этом. Я любовался вашим умом, вашими способностями, вашей отзывчивостью ко всему прекрасному и совсем не замечал, что вы при этом еще и красивая девушка.

Он всплеснул руками на французский манер, как это делают темпераментные галлы, выражая свои эмоции.

– Какой мужчина, если он достоин называться мужчиной, не влюбится в вас? Я обязан был это предвидеть. А я ничего не сделал для того, чтобы оградить вас от того, что могло произойти.

– И это произошло! Произошло, профессор, и я счастлива.

Заза произнесла это, погружаясь в свои мечты о Пьере, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

В пути их никто не тревожил, потому что профессор взял билеты в вагон первого класса; а утренний поезд с его бесчисленными остановками на каждой маленькой станции и медленной скоростью вряд ли пользовался популярностью у состоятельных и важных персон.

На станциях мелкие торговцы, коммивояжеры или крестьяне, груженные снедью и едущие на рынок, заполнили второй и третий классы, а все купе первого класса оставались пустыми.

Заза очнулась от своих грез и взглянула на профессора. Тот задремал, слегка покачивая во сне головой. Она подумала, что раннее пробуждение с известием о злодейском покушении на президента, их поспешный отъезд, похожий на бегство, а также «ужасная» новость о том, что принцесса влюблена, вконец исчерпали его силы.

Сама же Заза, несмотря на проведенную почти без сна ночь, совершенно не чувствовала себя усталой. Ей только доставляла невыносимую боль мысль, что поезд хоть и медленно, но безвозвратно отделяет ее от того единственного, что имело теперь хоть какой-то смысл в ее жизни, – от любви к Пьеру. И страшнее всего было то, что она не могла ничего с этим поделать.

Она должна будет вернуться во дворец и начать жизнь с той же страницы, на которой остановилась, лишь как-то отразив грозные нападки отца, умерив его гнев, произнеся громко слова раскаяния, а дальше готовиться к замужеству с человеком, которого она никогда не видела. Как бы он ни выглядел, она все равно не будет испытывать к нему тех чувств, которые пробудил в ее душе Пьер.

Тот ошеломляющий любовный взрыв, который ей пришлось испытать к человеку, который как бы стал частью ее самой, уже никогда не повторится в ее жизни;

Такое может случиться только один раз.

Заза размышляла о том, чувствует ли Пьер нечто подобное. Вероятно, мужчины все-таки совсем другие, чем женщины, ведь она совершенно не знала мужчин. Но одно было несомненно, что их разделяет теперь пропасть, через которую никогда не будет перекинут мост.

Он пообещал, что обязательно появится в Мелхаузене. Заза полагала, что Пьер первым делом отыщет профессора, что сделать, конечно, было нетрудно.

А затем профессор поведает ему всю правду, и Пьер будет вынужден покинуть страну, так и не повидавшись с ней. Она будет хранить память о нем в своем сердце, а Пьера безжалостное время заставит забыть про нее, потому что ему надо делать карьеру, да и, вероятно, у него еще есть множество разных интересов.