– Я считаю, что ваше образование уже закончено. Учителя по литературе и истории ничего нового преподать вам не могут. Они забивают ваш ум только банальными истинами. А ваши уши и ваши глаза должны воспринять все богатство культуры окружающего мира. Вы, дорогая, стоите на пороге жизни, и вам решать – идти ли вперед или отступить назад.

Заза понимала, что жизнь ее в Валуаре будет такой же, как и в родительском дворце, и ничего нового она не увидит, и никаких новых чувств, кроме скуки, она не испытает. Но ведь она была женщиной, а судьбу женщин решают мужчины, поэтому она спросила у профессора:

– Скажите, учитель, как мне поступить?

– У вас нет выбора, – твердо заявил он. – Или стать заживо погребенной, или бежать.

– Как бежать?! И куда? – воскликнула Заза.

– Куда угодно! Наша планета велика… И беглянке вроде вас в этом огромном мире найдется место. И оно будет не хуже, чем ваша увешанная гобеленами тюрьма, поверьте мне.

– И все же, куда я могу уехать? – задала вполне разумный вопрос принцесса Мария-Селеста.

– Без сомнения, в Париж! – воскликнул профессор. – Это самый гостеприимный город на свете. Там вы встретите людей, которые думают так же, как и мы с вами. Людей, которые верят в прогресс и которые хотят жить полной жизнью, вдыхать воздух свободы, а не дворцовую пыль.

Заза чуть не задохнулась, представив себе эту картину.

Увидеть Париж – разве не снилось ей это по ночам? Она много читала об этом городе в книгах, которые давал ей профессор, и знала, наверное, каждый его памятник, каждую достопримечательность, рынки, бульвары, кафе и мастерские художников.

Одно дело – печатное слово, а другое – пройтись по этим улицам самой, насладиться ароматами утреннего рынка, так красочно описанного Золя, и хотя бы краем глаза увидеть соблазнительных женщин, о которых поведал миру Мопассан.

Решение в ней созрело внезапно, словно вспышка озарила мозг.

– Если я должна ехать в Париж, то почему бы там, учитель, не взять меня с собой завтра?

Тут же она увидела, как побледнел профессор, как его лицо выразило величайшее изумление, потому что, вероятно, впервые он столкнулся с тем, что его идеи вдруг получили реальное воплощение.

Раньше он мог говорить все, что угодно, призывать к свободе мышления и поступков и не нести за это никакой ответственности, а вот теперь все, что он говорил, воплотилось в реальную юную особу, которая захотела претворить его идеи в жизнь.

На некоторое время воцарилось напряжение, после которого профессор осторожно поинтересовался:

– Вы действительно желаете поехать со мной?

– А почему бы нет? – спросила Заза. – Если ваша племянница захворала и не будет сопровождать вас, я могла бы занять ее место.

Принцессе показалось, что седые волосы профессора стали дыбом. Потом он взял себя в руки и уже более спокойным тоном задал ей вопрос:

– А как вы, интересно, ваше высочество, надеетесь пересечь границу?

– С паспортом вашей племянницы, – нашлась Заза. – По-моему, все девушки похожи друг на друга и вряд ли кто заподозрит, что принцесса решила сбежать из такого процветающего государства, как Мелхаузен.

Профессор издал такой стон, что даже рояль отозвался в ответ. Он яростно теребил свою шевелюру.

– Да, это возможно… конечно, возможно, – бормотал он. – Я смогу показать вам Париж! Париж, о котором мы с вами столько говорили. Настоящий Париж… не книжный, а реальный.

– Тот Париж, который я всегда мечтала увидеть! – вставила Заза.

– Но ведь я подпишу себе этим смертный приговор! – воскликнул профессор.

– Я тоже! Мы пойдем на эшафот вместе, – ободряюще улыбнулась Заза.

Тогда профессор широко раскинул руки, как бы обнимая всю вселенную.

– Значит, вперед, ваше высочество! Я открою перед вами новую жизнь! И пусть рухнут стены вашей тюрьмы.

Пока нас вновь не бросят в темницу, мы подышим вдоволь воздухом свободы.

– Вы, наверное, шутите, профессор, – сказала Заза. – Ни темница, ни эшафот нам не грозят, даже если нас поймают.

– Если нас поймают, то мы будем обречены на такие муки, которые вы даже не можете себе представить, милая моя принцесса. Ваш папочка обвинит меня в похищении наследницы престола. За это преступление везде полагается смертная казнь, а по законам Мелхаузена – даже четвертование.

– Тогда нам надо постараться, чтобы нас не поймали, – сказала Заза. Она произнесла это весело, но потом добавила более серьезным тоном:

– Я надеюсь, что нас защитит то, что папочка не станет раздувать международный скандал.

– Вы правы, – согласился профессор. – Его высочество очень чуток к общественному мнению.

– ..тем более, – подхватила Заза, – что и принцу Аристиду невыгодно будет распространяться, что его невеста сбежала накануне свадьбы. Мне кажется, что я обойдусь без родительского разрешения на мой отъезд.

– Да, это хорошая мысль, – одобрил профессор. – И все-таки как вы, принцесса, намерены исчезнуть из дворца?

Впервые они поменялись ролями, и она выступала в роли старшего. Профессор колебался, потому что был не уверен в успехе этого безумного предприятия.

– Мне еще надо обдумать все детали, – сказала Заза. – Конечно, это будет нелегко, но все же, я уверена, мы осуществим наш план.

Как только поезд тронулся с вокзала, Заза откинулась на жесткую спинку сиденья купе второго класса и подумала с удовлетворением, что выбраться из дворца оказалось легче, чем она ожидала, После того как она покинула музыкальную гостиную, ома тут же поспешила в комнату к сестре. Если бы ее в этот момент увидела графиня Гликсбург, то она бы немедленно угрожающе поджала губы и сделала бы ей замечание. Но, к счастью, графини поблизости не было.

Рейчел возлежала на кровати, обложенная подушками, и с нетерпением ожидала, когда ее навестит Заза. Пребывание в постели было ей ненавистно, но доктора упорно заставляли ее лежать целыми днями. Время тянулось мучительно медленно, и так как ей не с кем было поговорить, то бедная девочка изнывала от скуки.

Заза ворвалась в комнату, словно порыв ветра.

– Как я рада, что ты пришла! – воскликнула Рейчел. Старшая сестра плотно прикрыла за собой дверь.

– Я хочу сказать тебе, милая Рейчел, нечто невероятное.

– Что? Говори скорее!

– Я собираюсь удрать отсюда!

– Удрать?!

– Удрать, смыться, сбежать, исчезнуть! От принца Аристида! От папочки! От этой зануды Гликсбург! От всей этой монотонной жизни, в которой ничего не происходит. Я уезжаю в Париж!

У Рейчел вырвался возглас изумления.

– В Париж? Не может быть!

– Да, в Париж! Вместе с профессором. Он отправляется туда завтра утром. И ты должна помочь мне. Необходимо столько всего сделать, я не знаю, с чего начать.

– А что скажет папа? – осторожно напомнила Рейчел.

– Он не должен знать о моем бегстве, пока я не пересеку границу. Я оставлю ему письмо, где напишу, что устроила себе небольшие каникулы с целью обдумать свое будущее замужество. Надеюсь, что он поймет мое желание собраться с мыслями, прежде чем сделать такой важный шаг в жизни, как брак с принцем Аристидом.

– Папа никогда не поймет, что кому-то нужно чего-то обдумывать. Особенно после того, как он принял решение и все обдумал за тебя.

– Я это знаю, но он еще больше разъярится, если я открою ему истинную правду – напишу, что я уезжаю в Париж, чтобы познакомиться с людьми, которые способны вести умные беседы, а не повторять, как попугаи:» Да, ваше высочество «, » Нет, ваше высочество «.

– Разумеется, ты имеешь право осуществить то, что задумала, но тебя могут поймать и вернуть обратно.

– Вот этого я больше всего и боюсь, – призналась Заза. – Поэтому нам с тобой, Рейчел, надо выработать подробный план действий. Прежде всего мне понадобятся деньги.

У Рейчел глаза полезли на лоб.

– Деньги? – воскликнула она.

– Конечно, деньги. Не могу же я позволить профессору платить за меня, тем более что он далеко не богат.