ВОЛЬНЫЙ ВЕТЕР

или

ИСТОРИЯ ОДНОГО МЕНЕСТРЕЛЯ

Что такое "не везёт" и что из этого выходит….

О, благодетельная сила зла!

Всё лучшее от горя хорошеет…

Шекспир, 119 сонет

Желаю вам здравствовать….

Я вас приветствую. Зовут меня Верима, можно просто Вера. Я хочу рассказать вам несколько историй, в которые я имела «счастье» вляпаться. Вы не подумайте, что я такая уж ходячая катастрофа. И плевать через левое плечо не надо, и стучать по дереву тоже — голове от этого не легче, — креститься тем более не нужно. Для полноты картины я опишу свою внешность. Рост — где-то сто шестьдесят. С виду хрупкая, обычная талия, приятное лицо, длинные светлые волосы цвета спелой пшеницы, заплетённые в тонкие косички, которые украшены бусинками разных материалов. Вообще, как говорит мой знакомый гном, с первого взгляда я кажусь миниатюрной и выгляжу лет на шестнадцать-восемнадцать. За все свои двадцать три года жизни, прошедшие до этих печальных событий, я была обычной девушкой. Если можно назвать обычным тот факт, что хоть я была и вторым ребёнком в семье, но я была изгоем. Всё дело в моих глазах. Во-первых — их цвет. Ну, подумайте сами, может у обычного человека быть огромная радужка, невероятного меняющегося в зависимости от настроения цвета?! Резкого контраста нет, но она всё равно переливается всеми возможными и невозможными оттенками синего и голубого. Но это ещё цветочки. Во-вторых. Стоит мне на чём-то сфокусироваться, как мои зрачки становятся — нет, вы только подумайте! — вертикальными, хотя в роду у меня не было ни эльфов, ни демонов! Интересно, в кого я такая? Вот из-за этого мои родители отдали меня, в мои неполные пять лет в приют. После этого я больше никогда не видела свою семью. А потом, уже из приюта, меня зачислили в элитный отряд.

Всего нас было пятнадцать детей примерно одного возраста. Почти все они были из богатых семей, но каждый по каким-либо причинам не имел права наследования. Пятнадцать человек. Это был пробный шаг правительства Шортерского государства. Из нас готовили универсалов, спецотряд, который можно посылать хоть в бесам с уверенностью выполнения задания. Нас с детства учили убивать, драться, найти и обезвредить. У всех есть врождённый дар к магии. Конечно, у всех он разный, но его развили до невозможности, развили так, как не развили бы в самой лучшей школе. Подумайте сами, шестнадцать лет непрерываемого обучения — это стопроцентная гарантия успеха. И тут я оказалась не такой как все. Понимаете, я спокойно могла отразить любое брошенное в меня заклинание. Я могла впитать его. Более того, я могла перенаправить его в кого хочу, нарастить и использовать в своих целях. Вот только сама не могу концентрировать магию. У каждого мага магия имеет выход на поверхность, образуя нижнюю — заметную ауру. У меня же магия не выходит на поверхность, она словно находиться под плёнкой — тончайшей гранью — и высвобождается лишь при соприкосновении с магией из вне. То есть нужно, что бы чужая магия прорвала эту плёнку. Вот такой вот дар. И, собственно, из-за него я нуждаюсь в боевой паре на заданиях. Но кроме магии мы все владеем любым видом оружия. Хотя каждый из нас пользуется тем, чем ему удобнее. К примеру, я предпочитаю спаренные клинки дроу, носящиеся в наспинных ножнах. Это оружие мне больше всего подходит. Кроме них я ношу при себе ещё и набор тёмноэльфийских кинжалов для метания и "чистки ногтей", а также меч с магическим началом. Вообще выглядит он, как двурушник с изящной рукоятью и набалдашником в виде тюльпана. По всему клинку идут неизвестные символы, которые никто не смог расшифровать. А само лезвие сломано ровно посередине. Вообще не известно, откуда он взялся в закромах училища. Но на инициации он меня признал. Вся штучка в том, что меч, используя магию, восстанавливается и становиться невероятным гибридом с виду (жаль, происходит это очень редко, но когда происходит… лучше этот меч держать у себя), но, знаете, когда меч режет как масло горную породу, которая даже магии не поддаётся, проблемы с внешним видом становятся глубоко фиолетовы.

Но не будем отвлекаться.

По прошествии всех шестнадцати лет обучения мы были приняты на службу. Все думают, что мы — это личная охрана государя. И все называют нас Ищейками. В толпе нас легко узнать. Мы носим два знака отличия: плащ и брошь. Сам плащ — длинный атласный, до пят, с капюшоном, особого покроя, тёмно-синего цвета, подбитый с изнаночной стороны чёрным бархатом. Брошь, скрепляющая плащ, на вид обычная, размером с куриное яйцо, с изображением зигзага молнии, бьющего в высокое раскидистое дерево. Брошь — это талисман и оберег. Она символизирует то, что ищейкам всё равно, кто их объект, хоть нищий, хоть богач. Ищейки могут карать и свергать любого. Если провести краткий экскурс в историю, то наш отряд был создан по прототипу уже когда-то существовавшего подразделения. Там были воины, которые защищали города, но почти все они погибли в их последней битве, а, кто не погиб, бросил службу.

Мы занимались поиском сбежавших магов, преступников, воров, поиском шпионов, утерянных артефактов, иногда чтобы уничтожить, иногда чтобы доставить государю.

Как уже было упомянуто, в первую историю я вляпалась, когда мне было двадцать три с хвостиком года. Тогда случилось событие, перевернувшее мою жизнь с ног на голову и послужившее стартовым огнём для остальных "приятных сюрпризов".

Началось всё с глубокой ночи, коей я завалилась на свою квартиру в столице после двухнедельного кросса по всем злачным местам Шортерского государства. Я и мой напарник Мортан гонялись по сим местам за одним магом, который каким-то невероятным образом смог выкрасть древний кинжал — концентратор порядковой силы — и улизнуть от охраны государственного спецхрана. Я, даже не умываясь, повалилась на кровать с одной только мыслью — СПАТЬ….

Проснулась я оттого, что какой-то дятел долбил мою дверь. Нет! Это был уже не дятел! Дверь просто сотрясалась от ударов и держалась лишь на добром или не очень слове. Я попыталась встать, но вместо этого издала леденящий душу вой (ужасное состояние) так, что стоящий за дверью дятел-мутант должен был, как минимум умереть от инфаркта. Но он этого не знал, и после моего вопля в дверь забарабанили с новой силой, а также послышался вопль Саррета — ещё одного моего брата по несчастью. Правда, мы с Сарретом были скорее врагами, чем друзьями. А наши повседневные отношения сводились к вооружённому перемирию, с участием партизан, совершающих "мааааленькие диверсии". Знаете, как в анекдоте "Партизаны тихо-тихо взорвали пороховой и магический склад противника и двинулись дальше". Вот так и у нас, стоит только встретиться, и начинается партизанская война с использованием шпилек, подколок, а иногда и оскорблений, но до грубой силы дело не доходило. Мы с ним вымещали всё друг на друге во время отработки приёмов на тренировках — там можно и убить. Только вот мы с ним до сих пор живы и относительно здоровы. Интересно, что ему от меня надо в… шесть часов утра?!!

САДИСТ!!! УБЬЮ!!!