– Великолепно, – ответил Волшебник. – Нет никакого смысла перегружать Нг Гк.

– Я привыкла ездить в паланкине, – объявила королева. – Спереди, сзади и по бокам должна идти охрана и разгонять простой народ.

– Для мадам паланкин будет самым неподходящим видом транспорта при входе в Маленький Дракон, – заметил Волшебник, – в таком случае местные жители будут думать, как бы обобрать нас, вместо того, чтобы мы обобрали их, что и является моей целью. Однако наша цель впереди. Идемте, мадам. У нас на кону империя.

Одетый в голубое желтый мальчик с косичкой вывел из зарослей дурмана осла; Волшебник на своих странных ногах шагал рядом. Королева величественно хромала за ними, с напрасной горечью бормоча себе что-то под нос.

Они побрели по песчаной полосе Великой Морской дороги; вскоре этот древний тракт повернул от моря и начал зигзагами подниматься на гору, что высилась на краю океана, с ревом обрушивавшего на нее свои волны. На самой вершине горы виднелся маленький храм, поставленный здесь в честь какого-то морского бога; здесь Волшебник остановил свой отряд, чтобы возжечь фимиам у ног идола.

– Именно на этом месте, – сказал Волшебник, покончив с поклонением, – император Хим Лин Тан обнаружил свою дочь в любовных объятиях рыбы. Рыба была акулой, большой серой акулой. Дочь императора и акула с такой непринужденностью предавались любовным играм, что император начал подозревать, что такое довольно часто повторялось и раньше. Однако этот храм к данному событию не имеет никакого отношения.

– У меня заболела спина, – пожаловалась королева. – Я чувствую себя разбитой.

– Это из-за того, что мы находимся на такой высоте, – пояснил Волшебник. – Как только мы снова спустимся на уровень моря, вся боль у мадам исчезнет. Так вот, этот император, о котором я говорил, Хим Лин Тан, как раз и ехал по этой самой Великой Морской дороге с довольно большой свитой. Он и сопровождающие его лица ехали на верблюдах верховых пород, и я уверен, что это было великолепное зрелище. Представьте, когда они проходили по этому величавому утесу, флаги и знамена развивались, трубили боевые рожки, всхрапывали и фыркали верблюды.

Однако, узнав в девушке, которая лежала в любовных объятиях рыбы, свою дочь, император остановил эту кавалькаду. Вполне возможно, что это случилось как раз на этом самом месте. Я предполагаю, что девушка с акулой находились вон там, на мелководье, между пятью большими камнями, где вода так спокойна, что можно пересчитать на дне все раковины.

Император наклонился вперед, поставив локти на луку седла, и указал на то, что он видит, своему Главному советнику, который ехал рядом с ним.

– Вот, – сказал император в великой печали, – причина, почему последнее время мою дочь трудно застать во дворце.

Главный советник вежливо согласился, что такое объяснение, вполне возможно и является самым верным.

– Мне ни в коем случае нельзя было разрешать этой девочке учиться плавать, – сказал император, подавая сигнал; его пестрое войско покинуло это живописное место и начало дальше спускаться к далекому морскому берегу; даже сейчас я прекрасно могу себе представить блеск их лент и боевых колесниц, пенье рожков, в то время как они подгоняли все быстрее и быстрее своих верховых верблюдов, и лохматые животные уверенно устремлялись вниз по склону горы.

– Ух, ты, – сказала королева.

Волшебник, Клешня, осел и королева начали спускаться с утеса намного медленнее, чем это делала свита императора Хим Лин Тана. Доносящийся со стороны океана бриз был освежающим, прохладным и пропах солью, а утки, бакланы и пеликаны наполняли воздух быстрыми взмахами своих ярких крыльев.

Через некоторое время дорога повернула в глубь побережья, и океан скрылся за прибрежными зарослями ивы. Здесь небольшой отряд натолкнулся на еще один храм; на лежащих поблизости полях рос ямс, и крестьяне воздвигли этот храм в надежде задобрить бога ямса, который отблагодарит их за это хорошим урожаем.

Здесь Волшебник тоже задержался и воскурил благовония и в честь бога ямса.

– Отварной ямс довольно питательный, удовлетворяющий вкусовые потребности овощ, – задумчиво сказал Волшебник. – За свою жизнь я много его съел и рассчитываю немало съесть еще. Я предпочитаю его горячим в масле с маринадом.

– Думаю, я ободрала все пятки, – сказала королева. – А мои ноги болят так, как будто их побили палками.

– В Маленьком Драконе мы приобретем для ваших ног какие-нибудь тапочки, – пообещал Волшебник, – возможно, мы найдем там и подходящую мазь для ваших ног.

Он огляделся и прищурился так, словно увидел некий примечательный знак.

– Это именно то место, или это было где-то совсем рядом, – продолжил он, – где легендарный метатель дротиков Хай Ли заслужил особую похвалу за свою отвагу от знаменитого генерала Субатая. Далеко впереди, вон там, чуть левее, на пятачке, заросшем соснами, шесть деревьев выделяются темным пятном на полях ямса. Кажется, что выше человеческих возможностей стоять вот на этом месте и докинуть дротик до тех деревьев. Но именно это и проделал Хай Ли. Много свидетелей видело это своими глазами и клятвенно подтвердили это у его ног.

– Эти древние соревнования легкоатлетов – слишком скучное занятие, – заметила королева.

– А! Но у этого состязания было особое значение, – возразил Волшебник. – Похоже, Хай Ли был влюблен в одну из маркитанток, следующих за армией генерала Субатая, среди солдат она была известна под именем Грязная Шея. Но она, к великому разочарованию Хай Ли, была влюблена в одного из лейтенантов. Этот лейтенант пользовался ее любовью при каждом удобном случае.

Вот такая возможность и подвернулась, когда генерал Субатай вел свою орду учебным маршем через эту страну и объявил привал именно на этом месте. Лейтенант и Грязная Шея, воспользовавшись паузой, поспешили к тем соснам посередине полей. Враги лейтенанта увидели это и быстренько донесли эту новость до метателя дротиков Хай Ли. Таким образом, поверив свидетелям, Хай Ли принес страшную напыщенную клятву, затем покрепче встал на вот этом небольшом холмике и метнул свое оружие в сторону рощицы.

Дротик полетел, как стрела, пущенная из лука, по удивительно прямой траектории и вонзился прямо в ягодицу Грязной Шеи. Она заверещала настолько пронзительно, что присутствующим не надо было идти к соснам: по одному звуку они могли подтвердить, что дротик достиг цели.

Этот бросок установил новый, так и не побитый рекорд среди копьеносцев монгольской армии. На генерала Субатая это произвело такое впечатление, что он немедленно возвел Хай Ли в чин капитана и предоставил ему эксклюзивное право обучать метателей дротиков. Позже, во время польской кампании, благодаря своей жестокости и военной хитрости Хай Ли добился еще более громкого звания.

Так что, действительно, эти края кишмя кишат историческими местами.

– Что я ненавижу больше всего, – сказала королева, – так это утомительные путешествия. Мы продолжим наше путешествие, или мы должны и дальше продолжать выслушивать пикантные шуточки из древней истории?

– Нг Гк хочет пить, учитель, – заметил Клешня. – Он не пил весь день.

– Идемте же дальше, кто против? – согласился Волшебник. – Недалеко отсюда должен быть колодец. Кстати, это мне напомнило, что в левом коробе должна оставаться еще одна бутыль вина. Дай мне ее, Клешня, я хлебну глоток из сострадания к жаждущему животному. Я знаю, он делает для меня все возможное.

Королева хотела было что-то сказать, но только вздохнула и молча продолжила свой путь. Волшебник теперь ковылял рядом, словно большая бескрылая птица. Каждые десять шагов он подносил к губам бутыль с вином.

– Эта Великая Морская дорога, возможно, является самой древней дорогой в мире, – с гордостью заметил он, – и подумайте только, скольким многим она послужила за эти века: бандитам и ученым мужам, мандаринам и убийцам, крестьянам и беженцам, солдатам, святым и купцам. А теперь вот по ней путешествуем мы. По этому поводу надо бы сложить какой-нибудь стих, но мне сейчас ничего подходящего в голову не приходит.