– Аслан Месхадович. Салам. Вашими молитвами, уважаемый. Я чего беспокою. Я там на школьном стадионе возле сто сорок четвёртой намусорил слегка. Если что, приберёте, ладно? Спасибо. И вам того же.

Он повесил трубку, задумчиво посмотрел в окно, поглаживая кота, и снова взялся за телефон.

– Коленька, привет дорогой. Да, скриплю ещё. Да. Всё нормально. У врачей был вчера. А Константин Сергеич придёт завтра, проверит лекарства и что он тут проверяет. – Персональный пенсионер республиканского значения вздохнул, и продолжил. – И подготовь-ка мне Коленька объективку на Николаева Виктора Петровича пятьдесят пятого года рождения, проживающего по адресу Ленинградский проспект дом шестьдесят шесть, квартира восемьдесят. Всё на него сделай. Школа там, друзья – подруги, и прочее. Естественно из фонда оперативных расходов возьми сколько нужно, и не жмись. А ещё посмотри-ка, что здесь у меня за гопота развелась в районе. Если что, можешь их закопать, но только тихо. А то мы ещё по прошлым ликвидациям все хвосты не закрыли.

Новый год нашей школы.

Вот и наступило первое сентября, день светлый и торжественный. Его ждали в каждой семье, где есть школьник или студент, учащийся техникума или профтехучилища. Ему радуются в любом доме, где появился букварь или получена новенькая зачетная книжка.

И как не ждать нам этого дня, как не радоваться, если все дети школьного возраста – а их 49 миллионов – садятся за парты, чтобы получать образование; если впервые начинают занятия в университетах, институтах и техникумах более 2 миллионов юношей и девушек. Всего же отправляется в большой поход за знаниями 80 миллионов советских граждан! Такого размаха народного образования нет ни в одной другой стране мира. Силу знаний, великое право и обязанность учиться, овладевать сокровищами человеческой культуры дали нашему народу Советская власть, Коммунистическая партия.

Сегодня рано поутру герои революции и войн, рабочие и академики поздравят учащихся с началом занятий. В ответ прозвучит студенческая клятва на верность избранной профессии, звонкое пионерское «Всегда готовы!». И к подножиям наших народных святынь, памятникам борцам за социализм ляжет море живых цветов – знак безграничной признательности и благодарности тем, кто отдал жизнь ради светлого будущего, кому юность обязана счастьем учиться и созидать.

Как заботливая мать, готовила Советская страна свою школу к занятиям. Отовсюду поступали добрые вести о завершении строительства учебных зданий и общежитий, выпуске колоссальными тиражами учебников и всевозможных пособий, оснащении классов и аудиторий новым оборудованием.

Новый учебный год будет проходить под знаком подготовки к достойной встрече XXIV съезда КПСС. На основе решений XXIII съезда партии ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли ряд постановлений: о средней общеобразовательной школе, развитии педагогической науки, повышении качества подготовки специалистов в вузах и техникумах, совершенствовании системы профессионально-технического образования. В соответствии с этими решениями в стране многое сделано для улучшения народного просвещения, усиления эффективности обучения подрастающего поколения.

Успех зависит прежде всего от нашего учительства.

Поэтому с первого дня занятий руководителям школ и органов народного образования, партийным организациям необходимо создать в педагогических коллективах деловую, творческую обстановку, наладить товарищескую взаимопомощь педагогов. В добром внимании и поддержке нуждаются прежде всего те, кто впервые будет обучать школьников по новым программам, а таких учителей немало: это все педагоги четвертых классов, преподаватели истории – в шестых, биологии и географии – в седьмых, физики и черчения – в восьмых, химии – в девятых классах.

Правда 1 сентября 1970 года.

Поднимая вокруг себя некоторую волну, Виктор конечно понимал, что вызывает повышенное внимание и разные вопросы, но в руководстве страны люди прагматичные и по большей части атеисты, так что никто не будет искать следы магии и волшебства а придумает себе что-нибудь вполне прозаичное и насквозь понятное в соответствии с правилом «Бритвы Оккама»[1]

Первое сентября 1970 года, выдался ярким и солнечным, словно напоказ. Виктор подошёл к школе одетый в новый костюм, серые полуботинки и держал в руке невиданный ещё тогда предмет – чемоданчик типа атташе – кейс, который в народе ещё не прозвали «дипломат». Но ряд чиновников со Старой Площади[2] и Дороги Жизни[3], уже щеголял модным аксессуаром, поэтому Виктор не совершил никакого прорыва в общественном сознании. Хотя для подростков – старшеклассников вид чемоданчика сверкающего кожей и хромовыми накладками, произвёл впечатление не менее сильное чем вид золотого ситечка на Эллочку – Людоедку[4]. Друзей у Виктора в школе не было. Возможно тому виной замкнутый и нелюдимый характер прежнего владельца тела, возможно что-то другое, но отношения в классе, были приятельскими и спокойными, как между коллегами. Можно было подойти к любому в классе, и попросить о небольшой помощи, но не более того. Поэтому ребята вежливо интересовались чемоданчиком, его содержимым, но даже не спрашивали где такое можно купить. В Москве семидесятых этот вопрос считался почти интимным, и возможным только между близкими друзьями. А вот девочки, в том числе Ира Хаканада[5], учившаяся с Виктором в одном классе, прежде всего оценили экстерьер костюма, и общий вид Виктора на твёрдую пятёрку, и кое-кто подумал о том, что такого парня можно будет пригласить на день рождения и вообще показать родителям.

С памятью у того, прежнего Виктора было всё в порядке, а после переноса в тело Ивана Александровича, стала почти абсолютной, и ему не нужно было напрягаться в учёбе, чтобы быть на уровне отличников. Но с тех, кто учился хорошо, и спрашивали более строго. Так, преподаватель английского языка, увидев напротив фамилии Николаев пометку «свободное посещение» устроила форменный допрос, естественно на английском языке. Но в итоге сменила гнев на милость, подтвердив право Виктора не посещать занятия, одновременно посетовав что остальные ученики не торопятся изучать язык Шекспира и Шелли.

Зачем Виктор расчищал себе время от занятий он и сам толком не понимал, но действовал на опережение, понимая, что даже нормальные занятия спортом, и школу совмещать не сможет. Была ещё мысль так же заранее сдать нормативы по физкультуре, но по здравому размышлению от этой идеи пришлось отказаться. Физрук школы, Гусев Вениамин Алексеевич, был личностью увлекающейся и пробивной, и ему ничего не стоило запрячь одного взятого школьника в хоровод спортивных мероприятий города, тем более что остальные оценки у него были на уровне хорошо и отлично, причём более отлично чем хорошо.

Но обойти Гусева на повороте не удалось. Каким образом информация об награждении Виктора проникла в школу, уже было неважно, но на третьем уроке, Виктора вызвали к директору школы, и там попытались устроить ему настоящий допрос с пристрастием.

– Уважаемые Вениамин Алексеевич, Фёдор Николаевич, и Нина Сергеевна. Я уверен, что всю информацию по этому делу, вы сможете получить, обратившись с письмом в приёмную Верховного Совета, который собственно и награждает советских граждан. Или, например, в приёмную Министра обороны маршала Гречко. Уверен, там к письму из сто сорок четвёртой школы отнесутся с полным пониманием.

– Но ты же должен нам рассказать, как было дело? – Возмутился военрук школы майор в отставке Попов Фёдор Николаевич, имевший на кителе многочисленные награды за военные заслуги.