Виктор подхватил чайник и налил чай в ещё одну чашку.

– А там, у себя, кем был? – Спросил Брежнев, сделав глоток.

– Военным. – Виктор усмехнулся. – Командовал сначала взводом, после раазведвзводом и разведротой. Ну и так далее, до комполка специального назначения. После меня ушли на пенсию, хотя я и не выслужил своих календарей, но сразу перешёл в одну смешную контору, которая устраивала несчастные случаи всяким подонкам. В двухтысячном ушёл на пенсию окончательно, и занимался историей, публицистикой и готовил учебные пособия. Ну и в двадцать втором меня не стало там, и я стал здесь.

– Да. – Брежнев усмехнулся. – Но ты и правда отличаешься от людей нашего времени. – Он сделал ещё глоток из чашки, размышляя как бы прицепить Виктора к принятию решений. Всё портил возраст Виктора. Ему ещё не было восемнадцати, а для референта такой возраст конечно курам на смех. А не будешь же каждый раз устраивать такую вот конспирацию чтобы поговорить. Да и вскроют мальца, как пить дать. А даже защитить его никак. Охрана даже негласная больше привлечёт внимание.

Он скосил взгляд на пиджак Николаева, где висела медаль «За боевые заслуги». Вот тоже вопрос. Пацану, хотя какой он к чертям пацан, нужно бы орден дать за спасение трёх космонавтов. Но ведь нельзя. Это всё равно что вытолкнуть его на сцену во время спектакля.

– А за что медаль?

– Смешная история. – Виктор рассмеялся. – Шпиона поймали. Ну, я случайно зацепил его на радиостанцию, когда он в эфир вышел. А когда солдаты начали прочёсывать пионерлагерь, то он и выскочил с пистолетом наперевес. Ну я его и положил прямо там. Вот за шпиона и дали.

Брежнев покачал головой. Но ведь нужен парень. И как источник нового знания, и просто как человек со взглядом со стороны. А в том, что Виктор смотрит под особым углом, Брежнев убедился не раз. Его оценки даже самых обычных вещей, поражали странной, но логичной формой. И ведь варнакам из Системы его отдавать никак нельзя. Партизаны, чтоб их…

– Как ты смотришь на то, чтобы поработать у меня? – Спросил Брежнев остро глянул на Виктора ловя малейшие движения мимики.

– А в каком качестве? – Виктор удивился. – Мальчика на побегушках? Представляете себе картину: Я говорю: «Товарищ Цуканов, нельзя позволять национальным структурам влиять на формирование общесоюзной повестки. Территориальным советам – да, а национальным – нет. Потому что все национальные образования – это будущие границы между государствами. Наши враги обязательно воспользуются парадигмой „разделяй и властвуй“ а национальное разделение проще всего».

– Да, есть у Жоры, такой пунктик. – Леонид Ильич негромко рассмеялся. – Но думаешь с национальными республиками нужно что-то делать? – Он хитро посмотрел на Николаева.

– Сейчас, товарищ Брежнев это выглядит забавно и даже смешно, но вот когда русских людей будут резать только за то, что они русские, когда они будут просто бросать квартиры и всё накопленное, чтобы спастись бегством, когда трупами русских людей будут украшать фонари центральных улиц, вот тогда, я уверен будет совсем смешно.

– Не будет такого! – Пальцы Брежнева раздавили тонкую фарфоровую чашку, и он едва успел убрать ногу от пролившегося чая.

– Про Венгрию тоже так говорили. И про Чехословакию… – Спокойно ответил Виктор. А Выборгскую резню[2] помните? Там ведь тоже два народа бок о бок жили столетиями. А Хрустальная Ночь? Всего пять лет потребовалось Гитлеру чтобы свернуть набок мозги немцев. А они с евреями веками жили вместе. Скажу больше. Все те, кого вы считаете верными ленинцами, в первых рядах побегут основывать новые эмираты, и всякие «станы». Алиев, Шеварднадзе, Назарбаев, Ниязов… Как только почувствуют, что ослаб денежный поток из центра, сразу начнут искать себе нового хозяина, и он конечно же сразу найдётся. На этом поле мы играем с шулером. Мы выкладываем на стол настоящие деньги: Нефть, уголь, газ, золото… А наш противник – свежеотпечатанные деньги. Будет мало, они ещё наштампуют. Нужно искать ассиметричные ответы. Ну вот, например, как с армией. Мы не можем тягаться с блоком НАТО по военной силе. У нас нет единого флота как у американцев и европейцев, и мы вынуждены держать четыре флота на замкнутых территориях. Хорошо, что в теории Северный флот может как-то помочь Тихоокеанскому, но Балтийский и Черноморский это просто фикция. Великая отечественная война это доказали. Я вообще не понимаю зачем нам мощный полноценный флот на Балтике, когда любую проблему этой лужи могут решить береговые батареи. Но вернёмся к армии. А там тоже всё просто. Америка – примерно триста миллионов. Европа тоже в этих пределах. Итак, их всего шестьсот миллионов, и они до сих пор грабят десятки стран, выкачивая все ресурсы. А мы, всего со всеми республиками, двести пятьдесят миллионов и живём на то, что заработали, минус поддержка нахлебников. Африканцев, арабов, и прочих… Сможем мы в такой ситуации представить военную силу большую чем наши враги? Нет конечно. Значит нужно искать другие пути выровнять баланс. Сколько нам реально нужно войск, чтобы отработать в ограниченном конфликте? Думаю, меньше миллиона. Ну пусть будет миллион. А сколько нужно ракет, чтобы уничтожить всю разумную жизнь на Земле? Полагаю, тысячи боеголовок за глаза. Вот и будем из этого исходить. Зачем нам три тысячи атомных зарядов если они так и останутся на складах? Зачем двенадцать миллионов автоматов калашникова на складах? Оставить всё что нужно на пару лет войны, а там заводы всё же подключатся для восполнения убыли? Или мы полагаем, что четырёхмиллионная армия останется, а всё народное хозяйство будет в руинах? Нездоровая логика я бы сказал.

Но главный принцип не в этом. Мы не сможем быть везде первыми. Не сможем даже быть везде в первой десятке. Обязательно что-то будем покупать. Значит нужно либо договариваться о международной кооперации, либо быть готовыми к прекращению поставок в любой момент. А если так, то это должны быть некритические области. Ну, например, люксовые автомобили. Не делаем мы их и чёрт с ними. Поездим на обычных. Но не так, когда покупается буровое оборудование, трубы, и вообще важнейшие элементы инфраструктуры. Сейчас американцы начнут нас пробивать разными запретами. То одно запретят, то другое. Понимают, что одна страна может запросто разориться даже, ведя исследования по сотням тысяч направлений.

– А выход?

– Автоматизация всего что можно, включая промпроизводство и сельское хозяйство. Вычислительные машины снимающие рутинные задачи с людей, покупка и воровство технологий по всему миру. Мощные опытные научно-производственные комплексы, которые смогут в короткие сроки воссоздать технологию, изготовить станки, спроектировать завод, и выучить начальные кадры для работы. – Виктор перевёл дух, и налил себе ещё чаю, едва тёплого на ощупь. – Товарищ Брежнев, Леонид Ильич, они с нас реально не отстанут. И жить с нами в мире не смогут. Капитализм – это строй который растёт только за счёт захвата рынков. Это раковая опухоль. А мы в этой системе довольно крепкий элемент. Мы имеем все возможности сами себя кормить, сами производить себе всё необходимое. Плюс конечно ядерное оружие. Так в открытую не сунутся. Но деньги будут к нам завозить вагонами. Мало будет вагонов, привезут кораблями. Чтобы купить обычного человека с потрохами, много не нужно.

Но если упрёмся всеми силами в электронику и связь, в военном отношении будем крыть всю планету как бык овцу. Один оптический спутник эффективнее чем сто агентов разведки, а если учесть всю инфраструктуру по обслуживанию агентуры то ещё и дешевле. Американцы с шестьдесят второго запускают спутники серии Key Hole – Замочная скважина. Видят сверху каждый танк, каждый военный городок. Но пока и спутники живут недолго, и плёнки в них не вагон. А в семьдесят шестом запустят первый спутник с оптико-электронной камерой, изображение с которой будет сразу поступать в командный центр.

– Время есть, но не так чтобы много. – Прокомментировал Брежнев. – И всё-таки как же тебя поближе прицепить? – Он поправил очки на лице, и взяв со стола салфетку, стал вытирать руку от остатков чая, и осколков чашки. – Оставить как есть – глупо. Пока вопрос дойдёт до тебя, пока ты его обработаешь, пока его мне привезут… Несколько дней, а может и больше. А если что срочное?