Когда солнце показалось над горизонтом, он услышал скрежет, обрушившийся на него с неба. Прежде чем Нокс повернулся на звук, сверху раздался голос, уничтоживший вес его надежды и мечты.

— Куда-то направился? — крикнула Ленора.

Он подумал взять меч, но как сражаться с этой летающей тварью? Сокол был огромен, его щупальца тянулись к Ноксу. Когда создание ринулось вниз, на зловещем изогнутом клюве заиграли первые лучи солнечного света. Сокол просто раздавил бы кроута.

Тварь остановилась и зависла над его головой. Вонь от ее выхлопов обрушилась на Нокса, надула паруса и вынудила человека рухнуть на колени, корчась от рвоты. Когда он вновь посмотрел наверх, то увидел, кто еще летит на спине зверя… и надежда покинула его навсегда, сгорев при виде мага.

— Госпоже Эйнджел нужна твоя помощь! — прокричала Ленора.

Нокс мог только смотреть, его руки безвольно висели по бокам, взгляд неотрывно следил за колдуньей. Лишенная магии вот уже целый век, Эйнджел все равно сочилась злобой; ужас, как пот, проступал сквозь поры ее кожи. Она поражала красотой, но смотреть на нее было невыносимо. Колдунья глядела на воина без выражения. Безжизненно. Но ее молчание ужасало куда сильнее. Нокс был готов отдать все блага мира лишь за то, чтобы она заговорила.

— Ты поможешь? — спросила Ленора.

— Ты играешь, — ответил Нокс. — Просто убей меня, и покончим с этим.

— Убить тебя? — закричала воительница. — Разумеется, нет, Нокс! Какая расточительность!

Нокс не мог даже вообразить наказание, уготованное ему.

Он быстро потянулся к мечу: сейчас перережет острым лезвием себе горло и прохрипит последний кровавый смешок этим магам. Может, век назад она бы и смогла мучить его ушедшую душу, но теперь, в мире, лишенном волшебства, смерть — это просто смерть.

"Прощайте", — подумал он.

Болт арбалета пронзил его руку. Нокс выронил меч, и тот почти без всплеска упал в воду.

— Нет, — проронила Эйнджел, и голос ее был подобен громыханию океанских глубин.

Ленора свистнула, сокол нырнул вниз, его когти раскрылись и схватили Нокса, пронзив бедро и плечо. Великан закричал под жуткий аккомпанемент смеха волшебницы.

— Госпожа Эйнджел требует твоей помощи! — выкрикнула Ленора.

Сокол быстро поднялся вверх, а Нокс увидел собственную кровь, заляпавшую палубу лодки. Может, по крайней мере какая-то часть его обретет свободу?..

Сокол поднялся ввысь и полетел к Новой Земле. Жалкая попытка Нокса сбежать провалилась.

Он висел в когтях твари, стараясь не кричать, перенести боль, уверенный, что там, куда они летят, будет намного хуже. Боль существует только в воображении, говорил кроут себе. Контролируй ее так же, как собственное воображение… Но острые когти, что вонзились в плоть Нокса, были слишком реальными, а резкая смена направления заставила его завизжать. Сидя на спине сокола, невидная кроуту, лейтенант Ленора рассмеялась, услышав этот звук.

— Куда мы летим? — спросил Нокс.

Ответа не последовало, и воин не удивился. Маг не снизойдет до разговора с ним, если только сам не пожелает. А когда Эйнджел все же сделает это, то, несомненно, лишь для того, чтобы рассказать о его грядущей ужасной судьбе.

С высоты Нокс увидел, что Новая Земля опустела. В вечно суетливой гавани остались только покачивающиеся на волнах лодки и роющиеся в падали морские птицы, а в районе бараков двигались только трепещущие на ветру флаги. "Куда все подевались? — подумал он. — И почему?"

Когда они миновали линию между сушей и морем, это словно послужило сигналом. Одно из огромных щупалец сокола неожиданно обвилось вокруг пояса великана. Он сопротивлялся, старался упасть, но тварь держала его крепко, сдавив живот и притиснув к спинному седлу. Сокол отпустил Нокса, по тот не мог пошевелиться. Впереди него Ленора держала вожжи, направляя создание вглубь острова. А позади сидела Эйнджел. Ее дыхание обжигало Ноксу шею; ее близость была дырой, способной поглотить его полностью.

— Я много лет знала, что ты сбежишь, — прошептала Эйнджел. Голос ее был подобен осколку льда, проникающему в череп. — Мой брат и я смотрели, ждали. Мы уже давно решили сделать тебя примером для других.

— Почему? — спросил Нокс. Ему пришлось кричать в воздух, рассекаемый полетом сокола.

Голос Эйнджел не стал громче, но воин слышал ее слова, ясные и полновесные.

— Потому что мы так пожелали, — ответила волшебница. Она положила руку на раненое плечо кроута и нежно сжала его. — У тебя нет друзей, Нокс. Они предали тебя. На твоей стороне нет товарищей, нет любимых. Никого нет. Ты уникален. Остальных, пытавшихся сбежать, мы просто убивали. Разрезали. Съедали. Но время не стоит на месте, некоторые вещи меняются. Я хочу, чтобы каждый увидел то, что произойдет с тобой.

Нокс уперся руками в седло и с силой оттолкнулся. Хотел свалиться на сторону, упасть и каждую секунду своего падения лелеять эти последние капли свободы. Но рука Эйнджел удержала его на месте, и женщина прошептала:

— Нет.

— Мы — не воины! — закричал Нокс, обращаясь к Леноре. Говорить с магом было слишком страшно. — Мы — рабы! Ничем не лучше тех отбросов, которыми нас кормят, и тех рабов, которых сами хватаем и убиваем! Ленора! Какая тебе с этого выгода?

Лейтенант промолчала, зато ответила Эйнджел:

— Ты прав. Рабов мы контролируем химикалиями, а вас — обещаниями и страхом. Вы для нас все — рабы.

Ленора засмеялась, ее плечи затряслись. Нокс посмотрел вниз.

Они быстро спускались, и теперь он увидел длинные колонны людей, марширующих по снегу. Их там были тысячи, вся Новая Земля торила путь в горы. Несколько знамен кроутов тенями колыхались на снегу. Великану стало любопытно, есть ли там его отряд и думает ли сейчас о нем хоть кто-нибудь из бывших соратников.

Неожиданно Нокс почувствовал, как его страх превращается в нечто иное. Не в надежду — это было бы слишком хорошо, — но в покой. Кроут понял, что Эйнджел помогает ему на пути. Как ни страшна будет смерть, умерев, он выйдет из-под контроля магов.

— Я все равно убегу, — сказал великан, и рука Эйнджел покинула его плечо.

— Возможно, ты прав, — ответила она, и Нокс почувствовав, как колдунья улыбается. — Даже я не могу предвидеть вечность.

Они приземлились на леднике. Стояло яркое бесснежное утро, холодный воздух был острым и свежим. Сюда уже пришли тысячи кроутов и рабов. Все они сгрудились вокруг поспешно зажженных костров: готовили рыбу, пили, уже чувствуя какую-то атмосферу празднества. "А почему нет? — подумал Нокс. — Они пришли сюда глазеть на убийство — единственное, что но-настоящему любят".

Ленора соскользнула по боку сокола. Собравшаяся толпа замолкла, уставившись на нее. Лейтенант взглянула на Нокса и кивком приказала спуститься.

— Не заставляй подниматься и стаскивать тебя, — тихо произнесла она.

Нокс вспомнил об оружии, которое у него было. Меч утонул, но все еще остались метательные ножи, праща на поясе, булавы, прикрепленные к ногам… Он спокойно дотянется до них, прежде чем воительница взберется обратно на сокола. Сзади сидит Эйнджел, но даже если она ничего не сделает (вполне возможно, ей понравится схватка между кроутом и Ленорой), лейтенант — слишком сильный соперник для него.

По крайней мере, это будет достойная смерть.

Он упал в сторону, правой рукой выхватил из-за пояса метательный нож, левую бросил вперед, чтобы помочь себе прокатиться по утоптанному снегу. Нокс увидел, как напряглась Ленора, а затем улыбнулась, когда рука колдуньи сомкнулась вокруг лодыжки воина.

Эйнджел встала на спине сокола, подняв великана высоко в воздух. Нокс отвел руку с метательным ножом наготове.

Он услышал знакомый свист, прежде чем праща отрезала три его пальца по вторую костяшку. Толпа зааплодировала, а лейтенант осклабилась. Нокс вскрикнул и внезапно устыдился своей боли.

— Вот он! — произнесла Эйнджел. — Беглец! Он недалеко ушел. Норила в той стороне, кроут! — Она повернула его лицом к югу, а потом резким движением возвратила обратно. Кровь из пальцев великана веером разбрызгалась по леднику.