— Спагетти с фрикадельками, — твердо сказала Дайрин.

— А как Филиф отнесется к томатному соусу? — спросил папа.

Дайрин задумалась об этом. Помидоры были овощами… но бутылка с кетчупом вполне могла прокатить, если никто не станет обсуждать состав. В конце концов, даже макароны когда-то были растениями.

Папа шел впереди нее.

— Так как Филиф не будет есть то же, что и мы, — сказал он, — то я уже не так сильно скован ограничениями. Попробуем просто не касаться в разговорах темы происхождения еды. Теперь, посуда… — папа начал рыться в ящике со столовыми приборами. — Полагаю, Рошаун вполне справится с вилкой и ложкой. Если он не делал этого ранее, то мы его научим. Что касается Скер`рета…

— Я думаю, если у нас получится, чтобы он съел спагетти, оставив при этом тарелки и стол в целости и сохранности — это будет уже хорошо, — сказала Дайрин.

Папа достал из другого шкафчика пару тарелок из старого набора, которые он терпеть не мог и все ждал случая от них избавиться.

— На тот случай, если у нас это не получится… — заметил он.

Дайрин усмехнулась и пошла доставать кастрюлю для спагетти.

В итоге, все тарелки пережили ужин. В отличие от настроения Дайрин.

Основная проблема, как она и предполагала, заключалась в Рошауне. Филиф "сел" за стол в большом ведре с почвенной смесью, которую для него подобрал папа Дайрин.

Скер`рет кое-как разместил свою туловище вокруг стула так, чтобы его фронтальная часть могла дотянуться до спагетти. Папа Дайрин разъяснил Скер`рету, что они едят лишь то, что находится на скатерти и в тарелках. Это замечание вызвало живую дискуссию о питании людей, и Дайрин лишь молча наблюдала, как ее папа ловко выкручивается, обсуждая вкус блюд и избегая темы происхождения еды. Дайрин занималась поглощением спагетти — она действительно была голодна, пытаясь заставить себя не впиваться взглядом в Рошауна.

Ему потребовалось пять секунд, чтобы научиться пользоваться вилкой и ложкой, хотя он и не преминул заметить, что у него дома они используют несколько разных видов щипцов для подобной скользкой еды. В течении ужина он то и дело высказывал свое мнение и рассказывал факты из своей жизни, явно ожидая, что они трепетно будут ловить каждое его слово. Его одежда, его имущество, размеры его дома, который очевидно затмевал дом Дайрин, всё это удостоилось кратких и сделанных со вкусом замечаний. Он сидел за столом, управляясь с вилкой и ложкой с таким изяществом, словно человек, практиковавшийся в этом долгие годы, и который никогда не опустится до того, чтобы использовать соус для спагетти.

Дайрин слушала всё это и чувствовала, как закипает. Cкер`рет, казалось, не замечал поведения Рошауна или делал вид, что не замечает во время своего искусного и сосредоточенного нападения на еду. Филиф молча слушал других, шелестя каждый раз, когда кто-нибудь говорил с интонацией, предполагающей ответную реакцию от слушателей. Дайрин и папа были сконцентрированы на поддержании дружелюбного разговора, но Дайрин чувствовала, как ее всё больше и больше наполняет злость.

Но она всё же смогла пережить основное блюдо и десерт, на который папа сделал шоколадный пудинг, без того, чтобы не совершить убийство. Наконец-то этот ужин закончился.

— У всех был сегодня долгий день, и я уверен, что всем нам сейчас нужно отдохнуть, — произнес папа, оглядывая сидевших за столом.

— Но еще даже не стемнело, — удивился Филиф.

— Да, — ответил папа Дайрин очень дружелюбным голосом, — но время на нашей и вашей планете различается. В любом случае, я уверен, что тебе нужно немного отдохнуть. Мне так это точно необходимо.

И он поднялся из-за стола.

Другие тоже встали вместе с ним.

— Полагаю, я мог бы уйти, — милостиво произнес Рошаун. — Как долго у вас длится ночь?

— Восемь часов, — ответила Дайрин, мрачно подумав, что он знал бы это, если бы заглядывал в свое руководство.

— Я провожу вас вниз, — сказала она. — Вы все видели, где находится моя комната. Если вам что-нибудь понадобится, я буду бодрствовать часа через полтора после рассвета. У вас есть все необходимое в ваших «палатках»?

— Более чем достаточно, — ответил Филиф.

— У меня тоже, — сказал Скер`рет.

— Достаточно, — подтвердил Рошаун и отвернулся от Дайрин, не дожидаясь ответа.

— Тогда вам всем стоит отдохнуть.

Дайрин проследила, чтобы гости без приключений спустились по лестнице.

— Всем спокойной ночи, — сказала она, закрыв дверь в подвал.

Папа стоял около раковины, наполненной посудой, и в данный момент мыл стаканы. Он взглянул на Дайрин, когда она вошла.

— День прошел сложнее, чем ты ожидала? — спросил он.

— Ага, — подтвердила Дайрин. — То еще представление, да?

— Ты имеешь в виду гостей? На счет Филифа и Скер`рета я бы этого не сказал.

— Они как послушные дети, — папа положил один стакан на сушилку и взял другой, чтобы сполоснуть. — Но хотел бы я знать, что такое с Рошауном.

— И я бы тоже, — пробормотала Дайрин. Она была настолько утомлена произошедшим, что ей срочно требовалось заняться чем-нибудь совершенно обыденным, и она взяла полотенце, чтобы помочь папе разобраться с посудой. — Пап, он меня просто бесит.

Он взглянул на нее с беспокойством. И Дайрин поняла почему. Не в ее характере было признаваться в подобном, даже в кругу семьи. Дайрин глубоко вздохнула и сказала:

— Я никогда не встречала волшебника, который бы не был…

— Хорошим? — переспросил отец. — Приятным?

Дайрин покачала головой.

— Не в этом дело. Все волшебники, которых я знаю… хорошо знаю… их способности очень важны для них. Возможно, это не самая главная вещь в их жизни. Ни один не сказал бы так. Но это очень важно для них. А этот парень… он словно хочет, чтобы все думали, что волшебство для него просто хобби. Как это вообще возможно? Благодаря волшебству можно сделать вселенную лучше, если вдруг что-то пойдет наперекосяк… узнать, как устроены вещи, о чем думают другие и как сделать этот мир лучше. Разобраться, как все должно пройзойти и помочь этому случиться. Что может быть важнее этого?

Она возмущенно размахивала руками в воздухе.

— Безусловно, к тому же это весьма веселое занятие… нужно быть невероятно тупым и невежественным, чтобы не получать удовольствия от волшебства. Есть миллиард способов сделать это! Но этот парень… — она встряхнула головой и продолжила более спокойно. — Он мне действительно не нравится. А еще больше мне не нравится это негативное чувство. И самое худшее, что у меня нет для этого веских причин. Он такой же волшебник как и я, но он заставляет меня поступать неправильно.

Её отец вздохнул.

— Знаешь, с некоторыми людьми, с которыми я работал, у меня были такие же проблемы.

И я никогда не знал, что с этим делать.

— В итоге ты просто ждал, пока они не уйдут? — спросила Дайрин.

— Иногда они уходили. А иногда приходилось их терпеть.

— Две недели… — вздохнула Дайрин.

— Прошло лишь несколько часов. — утешил ее папа. — Не отчаивайся. Все еще может измениться.

— Твои бы слова да Силам в уши, — пробормотала Дайрин, с трудом веря, что поведение Рошауна может улучшиться.

Папа вручил ей помытый стакан.

— Если я вдруг соберусь в подвал… есть что-нибудь, что я обязательно должен знать?

— У каждого из них есть своего рода «палатка», — ответила Дайрин, — и, скорее всего, они спят именно в них. Поэтому аккуратней включай свет. У каждого из них также есть врата, прикрепленные к стене, если вдруг им придется экстренно возвращаться домой в случае чрезвычайной ситуации. На твоем месте, я бы не стала прислонять свои инструменты к стене… Ты можешь не вернуть их обратно.

Папа кивнул.

— Удивительно слышать, как они разговаривают. Это звучит как английский язык… но воспринимается гораздо глубже. Становится понятен скрытый смысл слов.

— Это и есть Речь, — ответила Дайрин. — Все понимают ее в какой-то степени. Но ты воспринимаешь больше, чем обычные неговорящие на Речи, — она закончила вытирать стакан и поставила его на стол. — Если это беспокоит тебя…