– Финеас, а что, если бы я не вышла на улицу в ту ночь, которую мы оба прекрасно помним, или в ту ночь, которой Коул никак не может забыть?

– Но, мисс Лотта, ведь там мятежник, который сбежал из лагеря. Он опасный, мало ли что ему в башку взбредёт! Говорят, что он убил человека, который хотел его остановить.

– Говорят, говорят! Они всегда говорят много всякой всячины, Финеас. Но насколько я заметила, пока никто не назвал ни имени убитого, ни повторил одну и ту же историю два раза подряд. По крайней мере я не слышала. Нет, Финеас, я еду в деревню, а что будет потом – это дело случая. И не бойся за меня, уж за кого-кого, а за меня не бойся.

Вновь послышалось тихое ворчание и дверь конюшни открылась. Белая лошадь, точь-в-точь, как Бевис, вышла наружу, и на спине у неё боком сидела женщина. Она нимало не удивилась, увидев на дорожке Лорри, даже улыбнулась ей.

– Ночь холодная, но светлая, Лорри. Поскачем? – Лотта подъехала к девочке, нагнулась и помогла ей влезть в седло. Но когда они выехали на дорогу, которая петляла так же, как в своё время будет петлять Эш Стрит, она больше не проронила ни слова.

Со стороны реки Лорри заметила мелькающие огни, раз или два услышала отдалённые возгласы. Она поёжилась. Снова, как в тот раз, когда люди с собаками охотились за Коул, облако страха коснулось их даже здесь.

– Говорят, что человек – самое опасное животное, Лорри. Но в эту ночь самые опасные – это охотники, а не их жертва.

– А за кем они охотятся?

– Заключённый сбежал из лагеря на Севере. Измученный человек, который пытается добраться домой. К разрушенному домашнему очагу и проигранной войне.

– И… и вы его знаете?

Лотта поглядела на неё, не говоря ни слова. Затем кивнула. – Я знаю, что он есть, догадываюсь, почему он стал таким. А самого беглеца я не знаю.

– Однако вы собираетесь помочь ему – так же, как помогали другим?

– Может быть, Лорри… только может быть. Я не могу повлиять на выбор Дома. Он даёт убежище по своему выбору, а не по моему желанию. Конечно, и мы кое-что можем. Мы можем прясть и ткать, шить и сучить. Но есть и другие, не менее сильные искусства, которыми мы не владеем… хотя и должны подчиняться им.

– Не понимаю… Лотта снова улыбнулась.

– Пока нет, Лорри, пока нет. Но настанет время, и ты поймёшь. Если бы ты не была тем, что ты есть, то Дом не открылся бы перед тобой даже настолько. Потому что Дом сам выбирает своих жильцов. Но последний выбор всё же остаётся за тобой. Теперь, Лорри, пожалуй, пора сворачивать в лес. Там у реки довольно шумные охотники и, кажется, они уже давно забыли, что значит выследить жертву так, чтобы она этого и не слышала.

Она подняла хлыст и отодвинула в сторону низко нависшую ветку. Потом нырнула под неё и повернула направо. Лорри поехала следом. За их спинами ветвь встала на место. Им открылась очень узкая дорожка, такая узкая, что пришлось ехать, прячась друг за друга. Голые стволы деревьев так тесно стояли рядом, что образовали будто две стены. Лотта то и дело останавливалась. В полутьме Лорри никак не могла понять, что женщина делает. Наконец догадалась – Лотта прислушивалась.

Неожиданно Лорри сама повернула голову. Ей послышалось, или это на самом деле тонкий, еле слышный крик? Или… Она опять вздрогнула. Лота свернула вправо, где лес был пореже. Им приходилось низко нагибаться в седле, потому что перед ними больше не было дороги, они просто ехали сквозь лес. Наконец они приблизились к ограде, сколоченной из досок крест-накрест, и Лотта поехала вдоль этой ограды.

Вдруг Лорри выпустила из рук поводья и прижала руки к ушам, судорожно вздохнув. Вопль раздался буквально у неё в голове, и это было так больно! Это было слишком близко, слишком уж рядом.

Она услышала, как Лотта произнесла какое-то бессмысленное слово. И ужасный звук так же неожиданно оборвался, словно заглушённый этим словом. Лотта снова заговорила-запела, не как в ту ночь, когда они нашли Коул, а по другому, словно она звала кого-то и ждала ответа.

Снег на поле за оградой был чистым и нетронутым следами. Но чуть дальше, за утлом, что-то пошевелилось. Лорри ничего не могла поделать: ей было страшно. Когда она сидела в санях, она чувствовала страх, который испускали стражники, страх Коул, но это было что-то другое. Ей показалось, что Лотта, которая была так близко – только руку протяни, куда-то исчезла, и Лорри осталась наедине со странным созданием, подбиравшимся к ней.

Двигавшаяся тень превратилась в человека. Человека, медленно поднимавшегося на нога, опираясь о забор. Он обречённо ждал, пока они подъедут к нему, не делая ни шагу вперёд.

Лотта подъехала к нему, а Лорри даже не смогла сдвинуться с места. Впрочем, она была недалеко и слышала голос Лотты.

– Кто вы?

– Кто знает Зов? – ответил ей хриплый голос. – Боюсь, я не тот, кого вы ждали увидеть. Мне дали этот Зов, как крайнее средство, когда всё остальное не помогает. Сейчас как раз такая ночь. И сила Зова… это чужая сила. Я не хочу казаться большим, чем я есть.

– К счастью для вас. Если необдуманно взывать к таким силам…

– …от этого мне не будет хуже, чем сейчас, леди. Слегка повысьте ваш голосок – и эти чурбаны, которые обшаривают берег, легко избавят вас от такой мелочи, как я. Да сейчас, наверное, мне и самому уже всё равно…

– Вы можете идти?

Голос Лотты показался Лорри холодным и требовательным.

– В определённой степени, мэм. Я бежал, я полз, может быть, у меня ещё осталось немного сил, чтобы идти… но недалеко.

Тень отделилась от ограды, качнулась в сторону Лотты и уцепилась за её юбку. Раздался треск разрываемой ткани и человек чуть не упал на колени. Лотта нагнулась и подхватила его за плечо.

– Хватайтесь за стремя! – скомандовала она. – Лорри, возвращайся на дорогу и смотри – смотри, чтобы они не вернулись с моста.

Лорри повернула Бевиса на тесной дорожке между оградой и лесом. Как она найдёт в лесу дорогу обратно? Но Бевис уверенно двинулся вперёд, и она предоставила коню самому выбирать путь. И оказалась права, вскоре они очутились на той самой узкой тропинке. Лорри прислушивалась, не слышно ли криков, означающих, что поиск движется от реки к Дому. Так она доехала до закрывавших тропинку ветвей и выглянула на дорогу.

Огни факелов сблизились, словно люди, носившие их, собирались в группу. Что делать, если они пойдут к Дому?

– Лорри? – тихо окликнули её сзади.

– Они собираются у моста, – не оборачиваясь, ответила девочка.

– Мы должны пересечь дорогу до того, как они подойдут ближе. Это недалеко, вы должны дойти! – Лотта, должно быть, говорила с мужчиной.

– Скажите это моим ногам, мэм. Сейчас как раз тот случай, когда дух силён, а плоть слаба… очень слаба.

– Помоги, Лорри, закрой Бевисом дорогу, отгороди нас от моста. Ты понимаешь?

– Да, – Лорри приподняла ветку, загораживавшую тропинку. Лота выехала на открытое пространство, её лошадь ступала медленно и осторожно, а рядом тяжело ковыляла тёмная фигура. Они выстроились на дороге в ряд – Лорри подъехала с другой стороны. Бевис подстроился в ногу с лошадью Лотты, так, чтобы незнакомец мог идти между ними.

Так они и возвратились к Дому-Восьмистенку. Но когда они наконец добрались до дорожки, ведущей к конюшне, Лорри услышала хриплое дыхание мужчины и увидела, как он шатается, словно не может больше стоять. Лота схватила его за плечо.

– Позови Финеаса, – приказала она. Лорри отъехала в сторону, пустив Бевиса рысцой, соскочила у конюшни и бросилась к двери.

– Финеас!

Финеас выбежал наружу, промчался мимо Лорри, словно не замечая её, и устремился по дорожке к Лотте.

– Я тут! – он был уже рядом с незнакомцем, поддерживая его.

– Лорри, лошадей в конюшню, быстро! Они идут!

Лорри похватала лошадь Лотты под уздцы. Лотта соскочила на землю, подхватила незнакомца с другой стороны и с помощью Финеаса повела его к чёрному ходу, через палисадник. Лорри отвела Бевиса и лошадь Лотты в конюшню, завела обоих в стойло, закрыла двери и бегом бросилась к медленно шагавшей вперёд троице.