Решительно открыл дверь Кенджа-батыр и внутрь вошел. Разбойники с мест повскакивали, за кинжалы схватились. А батыр говорит их атаману:

— Господин, я разбойник из далекой страны. До сих пор в одиночку делал свои дела, но теперь хочу присоединиться к вашей шайке. Хоть я и молод, но умею многое; и подкоп вырыть смогу, и разведать, что нужно, и оружием владею неплохо. Я обязательно вам пригожусь.

Ответил атаман разбойников:

— Нам такие люди нужны. Молодец, что пришел.

Поклонился ему Кенджа-батыр, сел у огня и поужинал вместе с разбойниками. За ужином он узнал, что в эту ночь они хотят ограбить шахскую казну. Сразу после еды все сели на коней и поехали к шахскому дворцу. У дворцового сада остановились и стали решать, как переберутся через высокий забор. Кенджа-батыр вызвался лезть первым, чтобы разведать, спит ли стража. Если не спят стражники, батыр должен будет убить их. А потом и остальные разбойники по одному в сад полезут. Собравшись в саду, они все вместе ворвутся во дворец. План разбойникам понравился.

Помогли они Кенджа-батыру подняться на высокий каменный забор. Оказавшись в саду, храбрый юноша обнаружил, что стража крепко спит. Тогда нашел он арбу, подкатил к забору, забрался на нее, высунул голову и негромко произнес: «Самое удобное время».

Атаман тут же приказал разбойникам одному за другим лезть через забор.

Первый разбойник лег животом на забор и, увидев арбу, наклонился к ней, а Кенджа-батыр тут как тут: размахнулся мечом и отсек ему голову. А потом сказал негромко:

— Слезай, — и сбросил тело разбойника вниз, на арбу.

Точно так же он поступил и со всеми остальными ворами. А потом тихонечко пробрался во дворец и, пройдя мимо спящей стражи, оказался в зале с тремя дверями. Здесь было десять девушек-прислужниц, но все они тоже спали.

Вошел Кенджа-батыр в первую дверь. Это была богато украшенная спальня — стены ее были убраны шелком, расшитым пунцовыми цветами.

В центре на серебряной кровати с балдахином из тончайшей белой ткани спала красавица, которая была прекраснее всех цветов на свете. Почти не дыша, приблизился к ней юноша, снял с ее правой руки золотой перстень, положил себе в карман и вернулся в зал.

И во вторую дверь вошел Кенджа-батыр. Это была еще одна спальня, украшенная даже богаче и красивее первой. Шелка на ее стенах были расшиты узорами, напоминающими диковинных птиц, а в центре на серебряной кровати, в окружении десяти девушек-служанок, спала такая красавица, что луна с месяцем спорили, у кого из них взяла она свою красоту. Тихонько снял юноша с ее руки золотой браслет, положил себе в карман и снова в зал вернулся.

Третья дверь вела в третью спальню. Снова поразился Кенджа-батыр красоте и богатому убранству: на стенах были занавеси из пунцового шелка, а в центре на серебряной кровати, окруженная шестнадцатью девушками-служанками, спала такая красавица, что даже сама царица звезд — прекрасная утренняя звезда, очарованная ее красотой, готова была служить ей.

Кенджа-батыр исхитрился и тихонько вынул из ее правого уха золотую серьгу, положил ее в карман и вышел из дворца.

Потом перелез через забор, сел на коня и вернулся к братьям. Они еще спокойно спали. Вскоре взошло солнце, и, позавтракав, продолжили они втроем свое путешествие.

Ехали-ехали и добрались до города. Остановились в караван-сарае[1]. Привязав коней и задав им корма, батыры отправились в чайхану, чтобы отдохнуть и утолить жажду душистым чаем. И вдруг услышали, как на улице глашатай кричит:

— Имеющий уши да услышит! Сегодня ночью в саду шахского дворца найдены двадцать разбойников с отрубленными головами. У трех шахских дочерей пропали золотые вещи. Шах повелел всякому, кто знает что-нибудь об этих событиях, явиться во дворец. Если же у кого-то в доме гостят иностранцы, их тоже приказано немедленно привести!

Услышал хозяин караван-сарая о повелении шаха и попросил братьев, чтобы они предстали перед шахом. Тонгуч-батыр, Ортанча-батыр и Кенджа-батыр пришли во дворец. Шах велел расстелить для них дастархан[2] в богато украшенной комнате, а визирю приказал выяснить, знают ли они что-нибудь о странных происшествиях минувшей ночи. Говорит визирь:

— Если сам расспрашивать начну, они могут и не сознаться. Давайте, мой повелитель, оставим их одних, а сами подслушаем, о чем у них беседа пойдет.

Вот сидят братья в красивой комнате перед вкусными кушаньями, а шах с визирем за стенкой подслушивают. Начали гости кушать. Немного погодя Тонгуч-батыр разговор завел:

— Дали нам мясо молодого барашка, но выкормлен-то он собакой. А всего удивительнее, что от бекмеса[3] запах человечины идет…

— Правду говоришь, — поддержал его Кенджа-батыр. — А лепешки на подносе уложены так, как только очень хороший пекарь уложить может.

Тонгуч-батыр головой кивнул, и продолжил:

— Нам велели сюда прийти, чтобы мы рассказали все, что знаем о ночных происшествиях во дворце. Что мы расскажем шаху?

— Правду расскажем, — ответил ему Ортанча-батыр. — Зачем же нам лгать?

— Да, — согласился Кенджа-батыр, — пора нам поведать и друг другу о том, что с нами случилось за три дня путешествия.

Начал Тонгуч-батыр. Он рассказал о своем поединке со львом и показал братьям пояс, вырезанный из львиной шкуры. Ортанча-батыр рассказал о падишахе змей и показал пояс, вырезанный из змеиной шкуры. Когда настала очередь Кенджа-батыра, он тоже ничего не скрыл. Показал он братьям золотые украшения шахских дочерей.

Так и шах с визирем обо всем узнали. Вот только понять они не могли, почему братья такие странные слова сказали про мясо барашка, бекмес и лепешки. Велел шах немедленно привести к нему пастуха. А когда пастух пришел, спросил его грозно:

— Неужто того барашка, что ты мне вчера прислал, выкормила собака?

Пастух упал на колени:

— О, повелитель, все скажу, только не казни меня.

Шах пообещал пощадить пастуха, и тот рассказал, как было дело:

— Зимою околела у меня одна овца, ягненок без матери остался. Жалко мне его стало, подложил я беднягу к собаке. Она его и выкормила. А вчера пришлось мне прислать во дворец именно его, потому что других не осталось — их всех ваши слуги еще раньше забрали.

Выслушал шах пастуха и отпустил восвояси. Велел садовника позвать. А когда садовник пришел, спросил его грозно:

— Почему тот бекмес, что ты мне прислал, человечиной пахнет?

Упал на колени испуганный садовник:

— О, повелитель, я виноват. Все расскажу, только не казни меня.

Шах пообещал сохранить садовнику жизнь, и тот рассказал такую историю:

— Это было прошлым летом. Оставил я для вас на большой лозе лучший виноград, но каждую ночь кто-то часть его крал. Не вытерпел я тогда, остался ночью виноградник караулить. В самое темное время пришел вор и потянулся к виноградным гроздьям. Разозлился я, с размаху по голове дубинкой его огрел и убил ненароком.

Пришлось вырыть глубокую яму и похоронить вора под этой лозой. На следующий год еще больше она разрослась, еще больше винограда на ней созрело. Вот только вкус у него другой оказался. Не стал я тогда свежий виноград вам посылать, сварил бекмес…