— Куда? — растерянно воскликнула Ченая. На металле были только две борозды, слишком широкие, чтобы удержать Пламя Ока Господня. — Гнезда же нет!

Рашан вырвал у нее камень и поднес его к диску. Потом достал что-то из кармана своей хламиды, прихлопнул этим бриллиант и отступил назад.

Пламя Ока Господня оказалось в странном, прозрачно-голубом шаре. Оно засветилось, озаряя диск и разгораясь все ярче и ярче. Как и прошлой ночью, когда Ченая впервые принесла сюда бриллиант, солнечный диск вспыхнул чистым белым сиянием, заполнившим весь храм. Жрецы закричали, прикрыли глаза и попадали ниц, чтобы укрыть лица. Отчаянно взвыли демоны. Как только свет коснулся их, они рассыпались на мелкие осколки, которые тут же истаяли.

Когда исчез последний демон, свет потускнел. Осталось лишь мягкое золотистое сияние, исходившее из центра диска.

Ченая встала на ноги и помогла подняться Рашану.

— Что это за пузырь? — спросила она, переводя дыхание. — Ну, та штука, которой ты накрыл бриллиант?

На лице Рашана появилась непривычная усмешка.

— Бейсибское стекло, — ответил он. — Его начали изготавливать, пока тебя не было. Времени сделать настоящее гнездо в металле не было, так что пришлось импровизировать.

Ченая удивленно вскинула бровь.

— Это чаша? — спросила она.

Старый жрец пожал плечами.

— Но ведь получилось же!

Он обернулся и посмотрел на диск. Потом осторожно протянул руку и коснулся его пальцами. Теперь это был уже не просто символ. Диск стал действительно священным. Он содержал в себе частицу силы бога Солнца.

— Ранканские жрецы попытаются заполучить его обратно, — пробормотал он себе под нос, так, чтобы не услышали другие жрецы.

Ченая покачала головой.

— Нет. Они поймут, что то была воля Саванкалы, раз мне это удалось. А потом, у них ведь остался второй камень. Ясноликий Отец не оставил Рэнке — просто теперь его благодать распространяется и на Санктуарий.

Раздались отчаянный стук в двери храма, крики. Рашан кивнул, и служители, стоявшие ближе всех к дверям, отодвинули засов и распахнули створки. Вход немедленно заполнили гладиаторы, готовые к бою. Увидев, что битва кончилась, они были несколько разочарованы.

Дафна вздохнула.

— Ну, раз тут делать больше нечего, поди посмотри, что выкопали из-под стены, — сказала она Ченае.

Все вышли на улицу. На земле возле ямы лежала закутанная фигура из видений Ченаи. Ченая наклонилась и осторожно приоткрыла лицо.

— Тьфу! — только и сказала девушка. Она быстро отступила назад, посмотрела в небо и свистнула Рейку. Намотала шнурок сокола на руку и успокаивающе погладила птицу.

— Она здорово похожа на Кадакитиса наутро после нашей первой брачной ночи, — сказала Дафна Дейрну, ткнув его под ребра. — Я тогда обошлась с ним немного сурово.

Лицо Дейрна осталось неподвижным.

— Я надеялся, что будет наоборот, — заметил он.

Лейн махнул нескольким гладиаторам, чтобы те унесли труп.

Потом обернулся к Ченае с Рашаном.

— Это было вовсе не тело, — объяснил он. — Скорее куски трупов, скрепленные вместе в некое подобие тела.

Он потер затылок.

— Хоть убей, не пойму, зачем кому-то понадобилась этакая возня!

— Чтобы осквернить храм, — ответил Рашан. Он сам только теперь это понял. — Вашанка потребовал человеческой жертвы, чтобы освятить храм. Это должен бы быть один из Великих Храмов империи, но с самого начала все пошло не так. Стены рушились, кровля протекала, колонны трескались, и храм так и остался недостроенным.

Жрец сунул руки в рукава и заглянул в яму.

— А это не было настоящим жертвоприношением. Обряда не было. Тот, кто зарыл здесь это, позаботился все испортить.

Внезапно жрец хлопнул в ладоши.

— Надо заново освятить храм!

Ченая поймала Рашана за рукав.

— Никаких жертвоприношений! — предупредила она. — Варварский Вашанка погиб навеки. А Саванкалу гневят подобные обряды. Этот храм и без того будет Великим Храмом, если только ты будешь следовать Его воле.

Рашан некоторое время смотрел на Ченаю, потом низко поклонился.

— Я слышу слово Саванкалы, — сказал он. — Я слышу голос его истинной дочери.

Ченая пристально посмотрела на жреца. Потом обернулась к Дейрну и коснулась его огромной ручищи. И снова повернулась к Рашану.

— Я солгала тебе, — призналась она, — чтобы заставить тебя следовать моим приказам. Да, там, в пустыне, я заключила договор с богом Солнца. Да, связь между нами существует. Тебе этого не понять, а я объяснять не стану. Это очень личное.

Она снова посмотрела на Дейрна, взяла его за руку, и пальцы их сплелись.

— Во всяком случае, Он искренне хотел, чтобы Его культ процветал здесь. Рэнке умирает. У империи нет будущего. Но в обмен на то, что я принесу Пламя Ока Господня в Санктуарий, Ясноликий Отец согласился не вторгаться в мою дальнейшую жизнь.

Моя судьба снова принадлежит только мне.

Дейрн уставился на руку Ченаи, казавшуюся такой маленькой в его огромной руке, но такую сильную.

— Что это значит? — растерянно спросил он.

Ченая улыбнулась ему.

— Не беспокойся. У нас впереди много дней и ночей для того, чтобы обсудить это.

Она заметила, как блеснули глаза Дафны, и выпустила руку Дейрна.

— Но не теперь. Сейчас, пожалуй, прежде всего надо засыпать эту яму, прежде чем сюда явится Уэлгрин.

— На мой взгляд, дело ясное, — говорила Ченая, стоя перед членами суда, заседающего в Зале Правосудия, и открыто глядя в глаза Молину Факельщику, стоявшему рядом с креслом принца Кадакитиса. Факельщик злобно смотрел на Ченаю, ее кузен щурился, изучая переданный ему документ. — Край Земли достался не мне. Зная ранканские законы, мой отец оставил усадьбу Дейрну.

Вы знаете почерк Лована. Вы видите его печать.

Кадакитис выглядел абсолютно равнодушным. Он передал документ Молину, сложил руки на коленях, поверх дорогого шелкового одеяния, и посмотрел на Дейрна, стоявшего за спиной Ченаи.

— Так почему же ваш человек не объяснил этого Молину Факельщику, когда тот явился с визитом?

— Потому что это все подделка! — пробурчал Молин Факельщик, швыряя документ на пол. Бумага скатилась по ступеням помоста к самым ногам Ченаи. — Ловкая подделка!

Ченая не стала поднимать документ. Она только терпеливо улыбнулась дяде. Приятно было смотреть, как его трясет!

— Потому что он не знал об этом. Отец сообщил о том, где он держит завещание, только мне, а меня, как вам, кузен, известно, — она снова кивнула Кадакитису, — не было в городе.

Кадакитис махнул рукой у себя перед носом, точно отгонял муху.

— Да, все это представляется мне вполне законным: подпись, печать и вообще дело в целом. Конечно, это был довольно жирный кусок, Молин, и я не виню вас за то, что вы попытались его заполучить. Но, боюсь, теперь он принадлежит Дейрну.

Дейрн шагнул вперед. Его лицо, обычно суровое и спокойное, было исполнено такого злорадного самодовольства, что Ченая едва сдержала смешок. Но нет, сейчас не время.

— Нет, — хрипловато произнес Дейрн. — Поместье принадлежит Чейни. Ранканский закон гласит, что она не может наследовать имущество, но это не значит, что она не может им владеть. И сегодня я продал ей Край Земли, — Дейрн посмотрел в глаза Молину, — за один золотой солдат.

Он достал из кармана на поясе монету и поднял так, чтобы все ее видели. По залу пробежал ропот сдержанного удивления. Молин готов был взорваться.

Дейрн и Ченая одновременно развернулись и вышли из Зала Правосудия, миновали двор и очутились на площади Вашанки, где ждали их друзья и соратники.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Уиджен. — Что там было-то?

Ченая медленно расплылась в улыбке.

Дейрн поманил гладиаторов к себе.

— Видели бы вы Молина! — заговорщицки прошептал он.

Дафна захлопала в ладоши и рассмеялась.

— Сработало! — воскликнула она. Гестус одернул ее.

Дисмас вздохнул с облегчением.