— Очень!

Желудёвый жеребенок стал на спичечных ногах рядом с Желудино. Он гордо выгнул шею. Косил глазом на свой длинный хвост из липучки. Приподнял переднюю спичечную ногу с серным копытцем и был готов в любую минуту взбрыкнуть и поскакать галопом куда угодно, хоть на край света.

Осталось всего два жёлудя. Большой и маленький, с острым носиком.

— А из этих выйдет хорошая птица, — решила Женя. И запнулась. — Только как же птица, а сама такая большая? Почти как лошадь. Как же она полетит? Разве так бывает?

— Не печалься, внучка, — утешил дедушка. — Каких только чудес не бывает на свете! Есть такая птица. И большая, и сильная, и не летает. Страус называется.

— Ну-у-у, разве это интересно? — расстроилась Женя. — Какая же это птица, если летать не умеет?! Никудышная.

— Почему?.. Очень даже хорошая птица. Ну и что ж, что не летает? А ноги у неё знаешь какие длинные да сильные! Тот, кто умеет владеть такими ногами, будет чемпионом по бегу среди птиц, зверей и насекомых. Взрослые страусы обгоняют поезда!

— Ну, тогда хорошо. Пусть будет страусёнок, — согласилась Женя.

Желудёвого страусёнка назвали нежно и задорно — ЖЕЛУСТРЁНОК. У страусёнка получились отличные крепкие проволочные ноги с двумя пальцами. На длинной изогнутой шее устроилась небольшая голова с гордо поднятым носом. А тело и крылышки, которые не умеют летать, украсились настоящими чёрными и серыми птичьими перышками.

— Ну вот, — сказал дедушка, — все жёлуди нашли свое настоящее место. Только вот что: как-то неудобно оставлять Желудино с пустыми руками. Нужно ему что-нибудь…

— Знаю! Знаю! — перебила Женя. — Сделай ему маленький лук и стрелы. Все мальчишки же любят стрелять. А дома я сошью ему красный кафтанчик и сделаю серебряную шапочку с золотым помпончиком. А в руки ему дадим знаешь что? Лук! И будет он как настоящий Иван-царевич!

Дедушка порылся в карманах. Но ничего подходящего не нашёл и, вставая, сказал:

— Ты, Женя, пока познакомься с ними хорошенько, поиграй. А я пойду поищу материал на лук и стрелы.

Звонкий смех Жени раздавался на всю поляну. Могучие ветви Большого Дуба ласково кивали ей с высоты и тихонько перешёптывались листвой. Женя играла и разговаривала с желудятами. Но и о деле не забывала. Из синего лоскутка решила сделать для Желудино рубашку. Хватилась — а ниток нет! Одна только коротенькая голубая ниточка в кармане завалялась. Ну, не беда! Женя сшила края лоскутка тонкой медной проволочкой. Ещё как красиво вышло!.. Как на змейках. А вот на рукава материала не хватило.

— Не горюй, — сказала она Желудино. — Сейчас тепло. Походи пока в безрукавке. Вот тебе ещё ниточку голубенькую на шею повяжу — это будет галстук. А когда придём ко мне домой, я сразу сделаю всё, что обещала… Желугавчик, можно, я тебе ушко поправлю? Вот так будет лучше. И шёрстку приглажу. Вот… Тебе я сделаю красивые ошейники. И красный, и синий, и беленький. По воскресеньям буду вешать тебе на грудь золотую медаль… Я такую у одной овчарки знакомой видела. А чем ты хуже? Ничем! Ты ведь добрый и весёлый, мой хороший желудёвый пёсик. Тебе нравится твой хвост? Мне очень нравится! — Женя рассмеялась. — Такой он задорный. С закорючкой. С таким хвостом ого-го! В любую сторону вильнуть можно! В ловитки играть хорошо — ни за что не поймают!..

Всем был хорош страусёнок Желустрёнок. Высокий. Стройный. Но почему-то всё время падал. Женя ставила его на ноги и говорила:

— Желустрёнок, не задирай нос. Смотри под ноги… Да ты не обижайся! Думаешь, я тебе ничего не подарю? Обязательно подарю! Повяжу на шею красную шёлковую ленточку. А на ленточку пришью красивую бусинку. Будешь ты самый нарядный…

Только Женя выпустила его из рук, как Желустрёнок качнулся на длинных ногах туда-сюда и снова упал, ткнувшись носом в пенёк.

— Ах, — сказала Женя, — он ещё совсем маленький, глупенький желудёвый страусёнок. Он ещё и стоять-то на ногах не умеет…

Бедная Женя! Она ни о чём не догадывалась. А если бы знала, то никогда не произнесла бы эти обидные слова…

Жеребёнку Желурёнку Женя расчесала гриву и чуточку подрезала хвост, чтобы не мешал бегать. Поправила ниточную уздечку. А поводья дала в руки Желудино.

— Держи крепче! А то видишь, какой он игрун. Так поскачет, что и не догонишь… А тебе, Желурёнок, я сошью попонку из голубого бархата. Положим на спину. Будет тебе тепло и красиво… — И Женя стала рассказывать желудятам, как хорошо они будут жить вместе: — Вот вернётся дедушка, и мы пойдём в посёлок… Там вы будете жить на втором этаже, в красивой комнате с серебряными обоями. Когда весна и лето, у меня всегда открыта дверь на балкон. Воздух чистый-чистый. С балкона хорошо видно рощу. И Большой Дуб видно! А когда осень и дождь или когда зима и снег, в комнате тепло-тепло, как летом… У меня всю зиму цветёт красный цветок Огонёк. А к окошку прилетают кормиться синички, воробьи и галки. Вам очень хорошо будет жить у меня. Вы ведь хотите?.. Сразу видно, что хотите!.. А ты, Желустрёнок, что отвернулся? Не хочешь?.. Ну тогда…

Женя не договорила. Откуда-то налетел резкий порыв ветра. Колыхнул ветки Большого Дуба. Ослепительный солнечный луч ударил ей прямо в глаза. Женя зажмурилась и закрыла лицо руками. А когда снова открыла глаза… на пеньке никого не было.

— Где вы?! — закричала в испуге Женя. — Желу-дино-о! Желугавчик! Куда вы все подевались?! — Она обежала вокруг пенька. Разгребала руками траву. Обшарила ближние кусты. Но нигде никого не было. И тогда Женя горько заплакала.

Всё произошло из-за того, что Желустрёнок зазнался. Три маленьких жёлудя, из которых получились головки Желудино, Желугавчика и Желурёнка, были жёлуди как жёлуди. А четвёртый, тот самый, с остреньким носиком, — был жёлудь-задавака.

Как только он услышал, что будет головкой птицы, так сразу загордился. А когда ещё узнал, что будет страусёнком, а страусы — самые большие птицы на свете и бегают так быстро, что обгоняют поезда, он совсем зазнался. Поэтому, едва встав на ноги, Желустрёнок сразу же заявил Желудино:

— Сейчас я буду обгонять поезда!

И рванулся вперёд. Но ноги не послушались, и он ткнулся носом в пенёк.

Женин дедушка поднял его и поставил на ноги.

— Не спеши, — шепнул страусёнку Желудино. Вон у Желугавчика целых четыре ноги, и то он никуда не бежит. Нужно пока хотя бы стоять научиться.

— По-ду-у-маешь! А я побегу. Я так хочу!

Желустрёнок снова кинулся бежать, поскользнулся, шлёпнулся на хвост и упал на бок, беспомощно растопырив лапы…

Желустрёнок падал ещё много раз, но когда Женя назвала его маленьким, глупеньким желудёвым страусёнком, он разобиделся и пропищал:

— Не хочу к этой девчонке! Не хочу шёлковую ленточку! Страусы вольные птицы! Я буду жить один!

— Не капризничай, — уговаривал его Желудино. — Ты же леса не знаешь. Ты ещё ничего не знаешь. Ты даже ходить не умеешь. Пропадёшь один.

— Я хочу бегать! Хочу! Хочу! — пищал Желустрёнок. Вы все меня обижаете. Как только эта противная девчонка отвернётся, я убегу…

Но ничего этого Женя не услышала. Ведь желудята были очень маленькие. Голоса у них были тоненькие-тоненькие. И, кроме того, они говорили шёпотом, да ещё на непонятном для Жени желудёвом языке.

Дальше всё произошло так быстро, что вы бы не успели сосчитать и до трёх. Едва Женя закрылась руками от солнца, как Желустрёнок снова кинулся бежать. Он сделал три длинных, неуклюжих прыжка… и тут вдруг кончился пенёк! Желустрёнок от страха забыл, что страусы не летают, раскинул свои маленькие крылышки и… камнем полетел вниз.

Увидев, как Желустрёнок падает, верный Желу-гавчик кинулся ему на помощь. Не удержался на краю и упал вслед за ним.

Игривый жеребёнок Желурёнок, которому было всё равно, куда и зачем, лишь бы скакать, не раздумывая кинулся за ними.