— А что такое контрада?

— Сиена поделена на районы, которые называются контрады. — Белцер засмеялся. — В старые времена контрады враждовали друг с другом. Там разыгрывались драмы в стиле «Вестсайдской истории» или «Ромео и Джульетты». В общем, Монтекки и Капулетти. Сигнал к началу скачек подает выстрел из пушки. На Кампо набиваются пятьдесят тысяч человек. Стоят плечом к плечу. Неоседланные лошади бегают по кругу. Жокеям приходится проявлять большое мужество и обладать не меньшим мастерством.

— Как интересно!

Белцер снова снял очки и наклонился к Дэнни.

— Восхитительно. Италия в этот момент вся замирает. Мне кажется, для художника, такого, как вы, это и есть жизнь. Бешеный темп, дикие страсти, возможно, даже кровь. — Мутные глаза Белцера вспыхнули.

«Не знаю, — подумал Дэнни. — Лично для меня жизнь — совсем другое. И вообще, мне очень хочется поскорее получить свои денежки, купить билет на ближайший рейс, вернуться в Штаты и упасть в постель с Кейли. А потом снова…»

— Там вы увидите Зебека — он хочет познакомиться с вами, — и мы сразу же выпишем вам чек. Вернее, он будет готов к вашему прибытию.

Дэнни не знал, что сказать. Адвокат усмехнулся.

— Отдохнете пару деньков. А почасовые вам будут продолжать начисляться плюс расходы.

— Дело не в этом, — вздохнул Дэнни. — У меня там приближается выставка…

Белцер нахмурился.

«Я выгляжу неблагодарным, — подумал Дэнни. — Адвокат такой щедрый, и потом… если я не поеду за чеком, то когда они его мне пришлют? Будет ли там именно та сумма? Или Белцер решит пересмотреть размеры своей щедрости? И Зебек… интересно с ним познакомиться. Вдруг он коллекционирует произведения искусства?»

— Хорошо, — кивнул Дэнни, — я приеду. Ведь не каждый день посещаешь Италию.

— Чудесно, — промолвил Белцер. — Я буду ждать вас завтра в восемь вечера. Ужин на воздухе, прямо на Кампо. Это особенный вечер, накануне скачек.

— А как я вас найду?

— Отправляйтесь на Кампо и ищите палаццо Ди Павоне. Столики будут поставлены внизу. Вы увидите флажки.

Дэнни поискал в карманах ручку.

— Не нужно ничего записывать, — сказал Белцер. — Палаццо Ди Павоне знает любой. Ищите длинный балкон с павлинами. На Кампо он единственный.

Дэнни вспомнил, что говорил Инцаги об ангеле-павлине.

— У вас там живые павлины… прямо в городе?

Белцер рассмеялся.

— Ничего удивительного. Собак в городе держат, почему нельзя павлинов? Чем они хуже? Вот Зебек и воспользовался случаем. Как только представилась возможность, купил дворец шестнадцатого века, для полного комплекта. — Заметив недоумение на лице Дэнни, Белцер пояснил: — Я забыл, что вы не знаете итальянского. Дело в том, что каждая контрада имеет символ. Чаще всего это животное или птица. У контрады, где живет Зебек, символом является павлин. По-итальянски «павоне». Как вам известно, фирма, которой он владеет, называется «Система Ди Павоне», и ее центральный офис находится в Сиене. Так что приобрести палаццо Ди Павоне, дворец Павлинов, было просто делом чести. В общем, павлин у Зебека вроде торговой марки. — Белцер уперся тростью в пол и поднялся.

— А что с компьютером? — спросил Дэнни, тоже вставая.

Адвокат бросил на коробку безразличный взгляд.

— Я обещал священнику вернуть его.

— Ну так верните. — Белцер посмотрел на свой «Роллекс». — Да, чуть не забыл. — Он извлек из кармана пиджака коричневый конверт и протянул Дэнни.

— Что это?

— Ваш билет на rapido[38] до Сиены. Уходит с вокзала Термини в десять тридцать две утра. А это бронь в отель. Конечно, хотелось бы поселить вас в центре, но во время проведения Палио город переполнен, и я рад, что вам досталось хотя бы это. А то ведь многие ночуют в палатках.

Дэнни пробормотал слова благодарности.

— Завтра в восемь, — напомнил Белцер, пожимая ему руку. — А на следующий день вы будете наблюдать скачки вместе с нами с балкона. Незабываемое зрелище!

Утром Дэнни сидел за столиком в ресторане отеля и, уставившись в одну точку, медленно пережевывал завтрак. Много о чем следовало подумать, а в голове вертелся рефрен старой песенки:

«С одной стороны, у меня своя жизнь, значит, надо ехать домой и работать, работать, работать. Это самое правильное. Может, удастся купить видеосистему, кто знает. Достаточно зарабатывать, чтобы иметь возможность продолжать работать, — вот предел мечтаний настоящего художника. Если я когда-нибудь добьюсь настоящего успеха, это будет прекрасно. Но главное — работа. Не деньги».

— Еще кофе, синьор Крей?

Дэнни поднял голову и кивнул:

— Пожалуйста.

Официант снова наполнил чашку.

«А с другой стороны… я бы взялся за эту странную работу. Разумеется, не навсегда. Поработаю некоторое время, приобщусь к миру частных самолетов и шикарных отелей с бельгийским шоколадом на столе. Ведь именно это мне предлагает Белцер — шанс пожить на широкую ногу».

Соблазнительно… Но, прежде чем поддаваться искушению, следовало ответить на кое-какие вопросы. Например, о самой работе. Опыт Дэнни, правда весьма ограниченный, подсказывал, что богатые редко воюют достойными средствами и «за правое дело». Такова правда жизни.

И в деле Белцера Дэнни не имел возможности выяснить, кто прав, а кто виноват. Он даже не знал истинного существа дела. А теперь вопрос: действительно ли это так важно, чью сторону он занимает? Прежде ему казалось, что важно, но теперь, когда Белцер сделал предложение, Дэнни начал сомневаться, что все его так называемые положительные качества, нравственность, добродетель и прочее, существуют не столько по причине целостности его натуры, сколько из-за отсутствия возможностей. А если он не такой уж хороший, каким всегда себя воображал, а плохой, у которого еще не было шанса обнаружить дерьмо, находящееся внутри? Просто за его добродетели еще никто не предлагал хорошую цену.

Дэнни глотнул кофе, полюбовался кремовой фарфоровой чашечкой. Все, связанное с Белцером, ему было непонятно и настораживало. Возня с компьютером Терио, павлины… Тянуло даже перекреститься.

Расстроенный, Дэнни расплатился и вернулся к себе в номер. Достал из-под кровати ноутбук Терио, положил на диван и включил, надеясь обнаружить в файлах нечто такое, что помогло бы ему решиться. Но файлов никаких не было. Ничего.

Дэнни вгляделся в пустой экран. Неужели сломался? Вроде не должен, ведь вчера у Белцера работал. Он захлопнул крышку и снова включил. То же самое. Дэнни долго сидел на диване с ноутбуком на коленях, пытаясь вспомнить, что вчера делал Белцер. Вставлял какой-то компакт-диск, это точно. Копировал файлы? Потом заскрежетал дисковод…

Наконец Дэнни понял. Белцер не копировал файлы. Он реформатировал жесткий диск с помощью какой-то специальной программы, когда после записи все файлы на диске стираются. Вот для чего понадобился компакт-диск.

Это открытие Дэнни ошеломило. Когда он полностью осознал значение действий Белцера, стало ясно, на чьей стороне он играет. На неправой. И то, что поручил ему адвокат, — вовсе не расследование, а пособничество. Никакой клеветнической информации о Зебеке Терио не распространял, поскольку в этом случае Белцер должен был скопировать файлы, прежде чем отдавать компьютер Инцаги. Это были бы свидетельства «злодейства» Терио. А вместо этого адвокат их стер.

Теперь до Дэнни дошло. Его использовали как простака, марионетку. Адвокат Белцер платил ему не за смышленость и изобретательность — «Ассоциация Феллнер» была много смышленее и изобретательнее, — он платил ему за наивность. В «Ассоциации Феллнер» быстро бы раскусили его замыслы. Первое, что сделали бы в детективном агентстве, — это проверили по системе «Нексис» насчет клеветы против Зебека. И если бы оказалось, что клиент врет, они бы сразу же отказались от дела.