Дэнни с трудом поднялся, подошел к двери, выглянул. К вилле по извилистой дорожке двигался большой черный автомобиль. Он похолодел. Это был «бентли».

Автомобиль остановился. От сторожевой будки к нему побежал солдат — висящий на ремне автомат мерно бил его по боку, — приблизился, наклонился, опершись рукой о крышу, и стал ждать, когда опустится стекло задней дверцы. Последовал короткий разговор. Солдат смеялся и жестикулировал, показывая на дом. Затем сделал два шага назад и отдал честь.

Задняя дверца открылась, и появился Зереван Зебек. Он расстегнул молнию на брюках и начал мочиться в сторону амбара. На мгновение Дэнни почудилось, что его обнаружили и Зебек мочится в его сторону намеренно, желая унизить. Но тот завершил свое дело, застегнул молнию, сел в машину и поехал к вилле.

Дэнни увидел солдат, которые двигались по полю с автоматами наготове, прочесывая местность, и оглянулся на амбар, высматривая место, где можно спрятаться. Заметил лестницу, прислоненную к сеновалу. Быстро влез, втащив ее за собой. В сене проворно скрылось какое-то существо. Мышь, понадеялся он, хотя чувствовал, что это змея. А змей Дэнни не любил.

Теперь он не знал даже, кого сильнее боится — солдат или притаившуюся где-то рядом гадину. Ладно, все равно деваться некуда. Забравшись подальше от края, Дэнни прилег на сено и почувствовал, что одна нога у него мокрая. Прекрасные льняные брюки, подарок Реми Барзана, прилипли к телу ниже правого колена. Он подтянул брючину и увидел, что икра вся в крови. Когда удалось вытереть сеном кровь, обнаружилась глубокая резаная рана.

«Когда это случилось? Наверное, когда я перелезал через стену. Впрочем, какая разница? Сейчас надо остановить кровь».

Дэнни вытащил из брюк плетеный кожаный ремень, обвязал им икру над раной и сильно стянул. Кровотечение прекратилось. Он полежал минут десять, то ослабляя жгут, то снова стягивая. «Все-таки я порезался, прыгая через разбитую стену во внутренний дворик. Или позднее? В любом случае рана кровоточила уже довольно долго. Так что везде, где я проходил, должны остаться следы крови».

Дэнни подполз к краю сеновала и посмотрел на бетонный пол. От двери до того места, где стояла лестница, тянулась дорожка из кровяных пятен. Это было все равно, что поставить стрелочку, указывающую на сеновал. Он поискал глазами источник воды. Заметив висящий на стене шланг, опустил лестницу. Слез на пол, подошел к крану и отвернул его. Вода изверглась с такой силой, что конец шланга взбрыкнул и сильно ударил по бетону. Дэнни уменьшил напор и смыл следы крови. Возможно, солдаты услышали. Ведь шланг стукнул по полу, как палочка по жестяному барабану. Что они подумают, увидев мокрый пол?

Дэнни закрыл кран, повесил шланг. Снова забрался по лестнице на сеновал, втащил ее, пообещав себе, что уберется отсюда, как только стемнеет. Вдоль стены прошмыгнуло какое-то существо.

Время замедлило ход. Дэнни чувствовал себя скверно. Он был голоден, ранен, измотан и напуган. Запахи сена, навоза и ацетона образовывали омерзительную смесь. В лицо лезли мухи, в кожу впивались невидимые паразиты. Он не мог вспомнить, куда девался пистолет, и ругал себя за то, что не сумел сохранить его. С пистолетом было бы спокойнее.

Кейли красила ногти бесцветным лаком, который пах ацетоном. Подумав о ней, Дэнни совсем приуныл. «Как ее вернуть? Прежде всего попытаться выжить. Но как это сделать? Дождаться темноты, угнать автомобиль и поехать… к границе? Так всегда поступают в кино храбрые парни. Им, чтобы спастись, нужно только пересечь границу. А мне? Даже если у меня будет машина и я буду знать дорогу. Ведь паспорт и бумажник остались в доме».

Он вспомнил Реми Барзана. Как он дернулся несколько раз и упал на стол. Полетевшую на пол вазу с розами. Солдата, удивленно глядящего на него, потом выстрел.

«Нет, ехать к границе нельзя. Если я даже миную блокпосты, то на границе с Сирией или Ираком спросят визу, а у меня нет даже паспорта. И вообще ничего нет, ни водительских прав, ни денег. Значит, следует добираться до посольства в Анкаре. Тоже проблема, но все-таки границу пересекать не надо. Всего восемьсот миль по горам и степям».

Из сена, подрагивая маленьким язычком, выползла толстая коричневая змея с безобразной головой. Ее привлек запах крови. Дэнни оцепенел. Змея замерла, зафиксировав взгляд на мокрой от крови брючине. Дэнни казалось, что он читает ее мысли. Она думала о том, как хорошо пристроиться возле такой привлекательной раны. Ему захотелось спрыгнуть с сеновала. «Ну, сломаю себе шею, зато…»

В амбар тихо вошли солдаты с автоматами наготове. Пошныряли глазами направо, налево. Негромко переговариваясь друг с другом, они начали обходить помещение. Странно, но змея подняла голову и стала вроде как прислушиваться. А потом лениво подползла ближе к ноге.

В этот момент к горлу Дэнни что-то подступило. Он не сразу понял, что это крик, который он проглотил.

Подступил еще один, однако его проглотить, как он сделал с первым, было невозможно. Дэнни почудилось, что он уже слышит пронзительное шипение. Солдаты должны были его почуять так же легко, как змея чует кровь.

Ситуация чудесным образом изменилась в самое последнее мгновение, когда Дэнни осознал, что больше не в силах сдерживаться. Один солдат крикнул что-то остальным. Те засмеялись и потопали к выходу. И почти одновременно с ними змея вдруг развернулась и скрылась в сене.

В этот миг, как сказано в Писании, Иисус прослезился.

Что касается Дэнни, то тут и говорить нечего.

Он проснулся в кромешной тьме. Где находится, долго вспоминать не пришлось — помог мерзкий запах ацетона. Удивился, что удалось заснуть. Видимо, из-за потери крови и сгоревшего адреналина. Долго нащупывал лестницу, наконец нашел и опустил. Слез, выставив перед собой руки, как монстр Франкенштейна, делающий первые шаги по лаборатории. Проковылял по амбару к двери.

Пятно луны в черном небе то и дело закрывали стремительно проносящиеся облака, но все же кое-что разглядеть удалось. Дэнни остановился в дверях, прислушиваясь. Откуда-то издалека доносилось бормотание радиоприемника или телевизора. И больше никаких звуков. Ни голосов. Ни шагов. Ни шума машин. Можно идти. Но он не знал, в какой стороне дорога. Когда в очередной раз из облаков выползла луна, Дэнни различил серебристые ивовые листочки и вспомнил, что ивами обсажена подъездная дорожка к вилле. А дальше должна идти дорога, по ней его вез к стоматологу высокий добродушный парень. Который теперь был мертв.

Дэнни направился к ивам, отыскал дорожку и пошел вдоль нее по утоптанной грязи. Он бы побежал, да не мог. Увенчанные шарами каменные столбы он принял за часовых, замер, но догадался, что их раскачивание — игра света. Теперь нужно было решить, в какую сторону идти. Асфальт простирался в темноту направо и налево. Он поднял глаза к небу, нашел Большую Медведицу. Кажется, ручка ковша указывает на север. Или на юг? На восток или запад? Он двинулся налево, по обочине.

Шум автомобиля возник минут через сорок. Машина была еще далеко. Когда же шум стал громче, Дэнни запаниковал. А если там военные? Или люди Зебека? Он спрятался за кусты и стал ждать. Когда машина подъехала совсем близко и он увидел, что это «БМВ», то останавливать ее было уже поздно. Машина промчалась мимо, прорезая фарами темноту. Дэнни ужасно разозлился на себя. Выбора нет. Пешком до Анкары все равно не доберешься, нужно, чтобы кто-нибудь подвез. Без риска не обойтись.

Конечно, если его задержат солдаты, то тюрьмы не миновать, ведь он без документов. Какие в Турции тюрьмы, Дэнни видел в «Полуночном экспрессе»[101], и ему очень не хотелось туда попасть.

Что касается Зебека, то этот злодей вряд ли подозревает о его присутствии на вилле. Его люди искали Барзана. Кто они такие? Солдаты турецкой армии? Но форма ничего не доказывает. О Дэнни же знали всего несколько человек, которые уже мертвы. Чем больше он об этом думал, тем меньше ему представлялась вероятность погони. Конечно, они могут обнаружить его паспорт, но для этого потребуется время.