Дэнни отрицательно покачал головой, пытаясь сообразить, к чему клонит Зебек. «Может, он меня как следует отчитает и все-таки заплатит? Главное — сохранять спокойствие».
— Я спросил: знаешь ли ты, чем я занимаюсь? — повторил Зебек.
— Вложением капитала с риском.
— Хм… в самом общем виде это так, но сейчас я главным образом вкладываю деньги в разработку технологии свертывания белка и исследование методов максимальной энтропии. Вот, — он постучал пальцем по черной металлической коробке на столе, соединенной кабелем с пультом. — Это первые результаты моделирования личности.
Дэнни с недоумением осмотрел черную коробку.
— Тебе известно, что такое призрак-двойник?
— По-моему, да, — ответил Дэнни. — Это чей-то двойник. После встречи с ним человек вскоре погибает[50].
Зебек улыбнулся.
— Да, существует такое поверье. Но те двойники, о которых я говорю, — те, которых мы делаем, — виртуальные. По крайней мере на данный момент.
Дэнни по-прежнему ничего не понимал.
— Это получается довольно просто, — продолжил Зебек лекторским тоном. — Мы делаем матрицу, имея в распоряжении всего минуту записи, аудио и видео, можно любительской.
— Какую матрицу? — рассеянно спросил Дэнни.
— Обычную, размером с кредитную карточку, на которой закодирован алгоритм твоей личности. В результате можно создать так называемую модель личности. Я вставляю карту вот в такую коробку, и твое изображение или голос передается по линии связи. Понимаешь? — Зебек доверительно понизил голос: — Мы подали заявку на несколько патентов в Штатах. Сейчас проводим эксплуатационные испытания. Пройдет год или чуть более, и мы совершим переворот в кинопроизводстве. Окажется возможным снимать новые фильмы с давно умершими актерами, используя их прежние роли для создания матриц. Если двинуться с этим в политику, то все будет еще интереснее. Но это только начало. Ты слышал о клонировании? Это метод дублирования биологической сущности некоего живого существа, но… не его личности. А наши технологии позволят создать генетическую копию человека, используя модели личности. И тогда в лабораториях можно будет получать идеальных двойников.
Дэнни слушал вполуха. Неужели он не заплатит?
Это единственный вопрос, который его сейчас волновал.
— Я вижу, ты мне не веришь, — усмехнулся Зебек. — Тогда смотри, что получилось.
Он достал из верхнего ящика стола пластиковую карту, вставил ее в прорезь черной коробки и щелкнул тумблером. Загорелся зеленый светодиод. Затем он подключил мобильный телефон к пульту и предложил Дэнни надеть наушники. Подал знак телохранителю, чтобы тот встал за его спиной.
— Gaetano, se dice niente, l'uccide[51]. — Зебек повернулся к Дэнни. — Попробуй только открыть рот, этот парень мгновенно сломает тебе шею. — Заметив в его глазах удивление, добавил: — Я не шучу. Он проделывал такое неоднократно и не прочь повторить.
Усмехаясь, Зебек набрал номер на мобильном телефоне и откинулся на спинку кресла. Дэнни услышал в наушниках несколько гудков, и голос Инцаги произнес:
— Prego.
Он встрепенулся и тут же почувствовал на шее крепкую ладонь.
— Отец Инцаги, это Дэнни, — произнес в микрофон Зебек.
Дэнни испуганно охнул, чувствуя, как на затылке поднимаются волосы. Это был его голос. Интонация, тембр…
— Слава Богу! — Инцаги облегченно вздохнул. — А я так беспокоился. Где вы?
— В Сиене, — ответил Зебек.
— Уезжайте! Я серьезно, Дэнни. Вы понятия не имеете, какие это люди. И ради Бога, постарайтесь с ними не встречаться. Это опасно.
— Со мной все в порядке, — сказал Зебек. — Сегодня вечером я приеду к Рим, и мы побеседуем. Мобильным телефонам я не доверяю.
Зебек говорил его голосом. Это было настолько невероятно, что Дэнни казалось, будто у него украли душу. Но сделать он ничего не мог. Только слушать.
— Да, насчет телефона вы, наверное, правы, — согласился священник. — Я об этом не подумал. Когда вы приедете?
— В девять или десять, — произнес Зебек голосом Дэнни. — Мы встретимся у вас, а потом я устроюсь в каком-нибудь отеле.
— Конечно, — сказал Инцаги. — Сейчас я продиктую адрес. У вас есть ручка?
Больше Дэнни терпеть не мог. Нужно предупредить Инцаги. Но Гаэтано, видимо, что-то почувствовал и несильно сжал его шею. А потом наклонился, отвернул один наушник и прошептал:
— Не надо.
Дэнни бессильно откинулся на спинку кресла, а Зебек тем временем записал адрес и распрощался с Инцаги. Он с улыбкой повернулся к Дэнни.
— И что теперь? — спросил тот, сознавая, что денег получить не удастся.
Зебек уперся тростью в пол и встал.
— Хороший вопрос, Дэнни. Действительно, я еще не решил, что с тобой делать. В том смысле, каким способом от тебя избавиться. — Наслаждаясь растерянностью своего бывшего внештатного сотрудника, он стал прохаживаться вдоль книжных шкафов. — Можно просто сломать тебе шею и сделать вид, будто ты оступился и упал, но это как-то неинтересно.
Дэнни похолодел.
— Обещали заплатить, а теперь… такая жестокость лишь за то, что я скопировал какие-то файлы.
Зебек взглянул на него и усмехнулся.
— Дэнни, ты сам виноват. Испортил все по глупости. А сейчас задний ход давать уже поздно.
Дэнни возбужденно подался вперед и затараторил, удивляясь пронзительности своего голоса:
— Я буду кричать. Там много людей, они услышат, позовут полицию. — Ему вдруг пришло в голову, что можно броситься на Зебека, что-нибудь перевернуть в комнате. В общем, поднять шум.
— А знаешь что? — произнес Зебек, поднимая палеи. — Мы сыграем с тобой в игру. Старинную детскую игру, похожую на прятки. Ну, раз, два, три, четыре, пять — я иду искать. — Он улыбнулся. — Вот это уже интереснее. Итак, в твоем распоряжении пять минут… а потом начнется охота.
Дэнни покосился на телохранителя, потом на Зебека.
— Вы сумасшедший! Ваше место в дурдоме!
Зебек кивнул:
— Наверное, ты прав. — Он посмотрел на часы. — Осталось четыре с половиной минуты. Ты все еще здесь?
Дэнни поднялся с кресла и бросился к двери, ожидая, что его остановят, готовый биться до конца.
— Я буду следить с балкона! — крикнул вслед Зебек.
Дэнни выскочил в коридор, промчался мимо группы натовских генералов, увидел лестницу и рванул вниз. Прием был в полном разгаре. Со всех сторон доносились голоса, музыка, смех. Гости Зебека веселились. Он достиг ворот, где охранник, закончивший говорить по телефону, распахнул калитку.
— Ciao.
Дэнни выскочил на беговую дорожку примерно в трех метрах от красно-белого деревянного забора, за которым теснились пятьдесят тысяч человек, итальянцев и туристов. Шум, запахи, духота. К нему подошел полицейский, схватил за руку и, отчаянно жестикулируя, повел прочь с дорожки, чтобы вытолкнуть за забор, где Дэнни быстро исчез в толпе.
Нужно было бежать и бежать, но как это сделать в такой толчее? Приходилось медленно передвигаться шаг за шагом, как по зыбучим пескам.
— Scusi, scusi…
Неожиданно толпа всколыхнулась и понесла Дэнни назад. Сопротивляться он мог не более чем кленовый лист в речном потоке. Едва удавалось удерживаться на ногах.
В такой толчее он прежде никогда не бывал. Даже на Таймс-сквер в новогоднюю ночь, на рок-концерте и в метро в час пик просторнее. Жара, шум, острый запах пота, чеснока и конского навоза… Его сжали со всех сторон. Сзади кто-то уперся локтем в спину, сбоку давила чья-то ременная пряжка. Если бы люди просто стояли, то было бы ничего. Но в толпе шла постоянная перегруппировка. Представители одной контрады держались за руки, горланя песни и размахивая флагами. Крики, говор на десятке языков и диалектов. Кто-то слева бил в барабан, а справа дудел на дудке. Зазвучали фанфары, и толпа заревела. Приподнявшись на цыпочки, Дэнни увидел, как к стартовым воротам ведут двенадцать лошадей.
