"Пойти в наше посольство и попросить помощи? Но что могут сделать в посольстве? Направят меня в полицию. А что я там скажу? Что головорезы Зебека убили священника? Представляю реакцию детектива. Он скрестит руки на груди, вскинет голову и начнет сверлить меня глазами.

— Молодой человек, вы отдаете себе отчет, кто такой сеньор Зебек? У вас есть какие-то доказательства?

— Да… вообще-то никаких… но Зебек угрожал мне и падре Инцаги.

— А каковы мотивы?

— В распоряжении падре были компьютерные файлы.

— Ах вот оно что! Какие файлы?

— Не знаю.

— Понятно…

Разговор с полицейским детективом мог бы быть более плодотворным, если бы у меня остались дискеты. А так я даже не знаю, что в этих файлах, и теперь уже, наверное, никогда не узнаю. Но там что-то важное, иначе Инцаги не убили бы. Дискеты я положил в рюкзак, который забрали у портье люди Зебека. И у меня нет ничего, кроме слов. На этом далеко не уедешь.

А если в полиции заинтересуются моими отношениями со священником? Тогда обнаружится, что я выдавал себя за копа. А это уже скверно. Если же я заговорю об убийстве Терио и Патела, меня могут просто отправить в психушку. Копы отпадают. Значит, домой. К Кейли, в мастерскую. — Дэнни задумался. — К сожалению, домой тоже нельзя. Там меня ждут люди Зебека. Но… я буду в своей стране, где родной язык и легче ориентироваться.

А разве Кристиан Терио и Джейсон Пател сумели как-то использовать преимущества игры на своем поле? К тому же у меня есть Кейли. Приехав домой, я невольно подставлю ее, если уже не подставил. — Осознав это, Дэнни застыл на стуле. — Ведь Зебек знает обо мне почти все! Про инсталляцию в «Торпедо фактори», работу из полированного алюминия в галерее «Окно в мир». Очевидно, о Кейли он знает тоже. Нужно найти телефон".

Дэнни сунул под пустую бутылку десятитысячную купюру и покинул кафе. Через некоторое время, освоив правила пользования здешним телефоном-автоматом, он набрал номер. И услышал собственный голос: «Привет, вы позвонили Кейли и Дэнни. В данный момент мы говорить не можем…»

Сейчас в Риме полночь, значит, в округе Колумбия шесть часов вечера. То есть определить, где Кейли находится, сложно. На работе, в метро или поднимается по лестнице в квартиру? Он попытался позвонить в ее офис, где тоже включился автоответчик. На сей раз это был голос Кейли, и сердце Дэнни сжалось от тоски. Он собирался сказать, что попал в очень неприятное положение (неприятное по-настоящему), которое объяснить сейчас невозможно, и ей следует провести пару дней у подруг, Мишелл или Магды, но передумал.

«Такие слова напугают. Кейли станет переживать за меня и никуда не поедет. Будет ждать звонка».

Дэнни проговорил в трубку:

— Привет, милая. Очень по тебе соскучился, но пока приехать не могу. Все объясню при встрече. Попытаюсь позвонить завтра. Пожалуйста, проверяй, надежно ли заперта дверь.

Ну и что теперь? Дэнни очень устал и надеялся устроиться на ночлег в каком-нибудь отеле. Большинство отелей в районе пьяцца Навона были трех— или четырехзвездочные, а ему нужно что-нибудь подешевле.

На небольшой и тоже очень оживленной пьяцца Ди Ротонда толстый американец с лонг-айлендским выговором громко восторгался Пантеоном[69].

— Ты вообще-то представляешь, что это такое, Пантеон?

Ответ приятеля Дэнни не расслышал.

— Ты знаешь, кто такой был Юлий Цезарь? — не унимался толстяк. — Вот здесь, по этим камням, где мы с тобой стоим, две тысячи лет назад ходили римляне. В тогах! Просто не верится.

В обступающих площадь домах размещалось шесть отелей, причем прямо напротив знаменитого Пантеона — двухзвездочный «Абруцце». Дэнни заполнил регистрационный листок и, по предложению портье, заплатил наличными.

— No bagaglio?[70]

— Потерялся в аэропорту, — объяснил Дэнни.

Грустно усмехнувшись, портье воздел глаза к потолку, потом выхватил из ящика ключ и повел Дэнни на второй этаж в небольшую комнату с высоким потолком.

— Caldo[71]. — Портье подошел к окну открыть ставни.

Шторы всколыхнул слабый ветерок. Портье улыбнулся и приветливо кивнул. Дэнни настолько устал, что не сразу сообразил, на что он намекает. Наконец до него дошло. Он порылся в карманах, нашел долларовую купюру.

— Grazie, e buona notte[72], — произнес портье с почтительным поклоном и вышел.

Оставшись наконец один, Дэнни сел на кровать, затем откинулся на спину и закрыл глаза. За окном мягко звучал саксофон. Слышался плеск фонтана. Обрывки итальянских, французских и английских фраз. Взрывы смеха. Что это за музыка? Дэнни никак не мог вспомнить. Боже, да ведь это «Мой забавный Валентин»!

Он не знал, смеяться ему или плакать.

Дэнни даже не заметил, как провалился в сон. Проснулся, когда щеку начало припекать солнце, а на улице загремели мусоровозы и мотороллеры. Он посмотрел на часы. Седьмой час. Надо бы поспать подольше, но нельзя. Можно упустить Кейли. Разница во времени между Вашингтоном и Римом составляла шесть часов, значит, в Штатах сейчас первый час ночи. Дэнни точно знал, что Кейли дома.

В номере телефон отсутствовал, пришлось одеться и выйти на улицу. Кейли ответила после второго гудка. Голос хриплый со сна и какой-то странный. Услышав ее нерешительное «да», Дэнни вдруг решил прямо сейчас сделать ей предложение, но сразу от этой идеи отказался. Предложения руки и сердца по телефону не делают.

— Привет, милая… — Связь была идеальная, и тишина в трубке его насторожила. — Кейли, ты меня слышишь?

— Катись ко всем чертям! — бросила она и повесила трубку.

В первый момент Дэнни показалось, что он не туда попал, но только в первый, поскольку это была Кейли. «Плохо, — подумал Дэнни. — Совсем не то, что мне нужно… совсем не то».

Он снова набрал номер. На этот раз сработал автоответчик, что означало одно из двух: либо она говорит с кем-то еще (маловероятно), либо телефон отключен. Дождавшись сигнала, Дэнни произнес:

— Послушай, Кейли, у меня возникли небольшие неприятности, так что… позвони мне в Рим, в отель «Абруцце». — Он вытащил из кармана карточку и продиктовал номер телефона.

Дэнни постоял в будке, размышляя о тоне, каким Кейли произнесла единственную фразу. Рассерженным или обиженным? Скорее первое, чем второе, но по нескольким коротким словам ничего не определишь. Он тоже разозлился. «Мне и без ее обид тошно. А тут… Чего она взбеленилась? Что я не звонил ей каждый вечер? Подумаешь, преступление!»

В Штатах было уже поздно, но Дэнни не мог ждать до полудня и начал звонить. Вначале Престону, которого не оказалось дома, затем Джейку, но тот, к сожалению, был вдрызг пьян. После выставки в галерее «Петрус» он Кейли не видел.

— Откуда ты звонишь?

— Из Рима.

Пауза.

— Из Италии?

— Да.

— И что ты делаешь в Италии? Отдыхаешь?

— Нет, работаю. Правда, в данный момент спасаюсь от убийц.

Джейк рассмеялся:

— Здорово! Значит, увлекся компьютерными играми?

— Я серьезно!

— Конечно, серьезно. Ты попал в опасную ситуацию? Один или вместе с авианосцем?

— Какой дрянью ты накачался?

— А как ты думаешь, какой? — заносчиво спросил Джейк. — Какой дрянью может накачаться настоящий художник?

Поговорив в таком духе, Дэнни спросил телефон Мишелл, самой близкой подруги Кейли. Она наверняка знает, что случилось. Так оно и оказалось.

— Ты меня очень удивляешь.

— Чем? — недоуменно спросил Дэнни.

— Тем, что такой болван, — ответила Мишелл — Как ты мог?

— Что?

— Послать ей такое.

— Что?

— Ну… по электронной почте.

— Что я ей послал?

— Ну, этот видеоклип… по электронной почте. Главное, предложил немедленно загрузить. Вот она и загрузила.