А «Правила жизни»? А «Как любить ребенка»? «Право ребенка на уважение»? «Лето в Михалувке»? Как жаль, что такие книги переиздаются у нас слишком редко.

В этой главе я попробую передать суть, основу метода Корчака. Насколько мне позволят мои скромные способности. Надеюсь, это будет интересно. И уверен: знакомство с трудами Януша Корчака будет полезно. Поэтому приступим.

Основное утверждение Януша Корчака — дети имеют право на уважение. Ребенок – это такой же человек, как и взрослый, только не имеющий его опыта. Корчак утверждал, что к ребенку нельзя относиться как к неразумному, неполноценному существу, которому только предстоит стать человеком. Ребенок в представлении Корчака – это уже сформированная личность со своими привычками, характером, отношением к жизни.

«Есть как бы две жизни: одна – важная и почтенная, а другая – снисходительно нами допускаемая, менее ценная. Мы говорим: будущий человек, будущий работник, будущий гражданин. Что они еще только будут, что потом начнут по-настоящему, что всерьез это лишь в будущем. А пока милостиво позволяем им путаться под ногами, но удобнее нам без них».[1]

Положа руку на сердце, разве в глубине души мы не считаем именно так? Слова эти написаны почти столетие назад. Однако, как метко заметил один великий, человечество стремительно развивается в техническом плане и практически совсем не прогрессирует в плане духовном. Возможно, в этом есть доля истины.

Нам трудно уважать ребенка так же, как и взрослого. Не только потому, что дети маленькие. Часто дети действительно не оправдывают наших надежд и ожиданий. Подводят. На них нельзя положиться. Конечно, взрослые – тоже не идеал. Но все же…

Корчак признавал это и объяснял подобную ненадежность следующими причинами.

1. Ребенок пластичен, поэтому он приспосабливается к тем ожиданиям, которые возлагают на него взрослые. Именно приспосабливается, подделывается, иногда вопреки своим желаниям и чертам характера. Просто чтобы заслужить любовь и уважение взрослого. Не удивительно ли, что рано или поздно это «притворство» разрушится? Мораль: не лепить из ребенка что-то, а попытаться узреть, кто же он на самом деле.

2. Ребенок практичен. Он живет здесь и сейчас. Для него «завтра» – понятие расплывчатое. Ребенок желает здесь и сейчас почувствовать, «что ему будет» за то, что он такой хороший. Взрослый же расчитывает, что эти хорошие качества будут развиваться в дальнейшем, и расчитывает на бескорыстие ребенка, совершая большую ошибку. Мораль: не мечтать о «светлом будущем», ребенок должен уже сегодня почувствовать, что быть добрым, умным и щедрым – это для него выгодно.

3. Один ребенок и ребенок в компании – абсолютно разные вещи. Психология толпы – это совершенно другая психология, которая подчиняется иным законам. Мораль: не судите ребенка строго за проступок, совершенный в компании. Это был не совсем он.

4. Ребенка может просто опьянить воздух улицы, как алкоголь взрослого. В результате – утрата контроля, взрыв эмоций, разрушение запретов. Мораль: это «пьяное буйство» ребенка не должно вас пугать, оно умиляет, это прекрасный повод не отдалиться, а сблизиться.

Вывод Корчак делает однозначный:

«Годы работы всё очевиднее подтверждали, что дети заслуживают уважения, доверия и дружественного отношения, что нам приятно быть с ними в этой ясной атмосфере ласковых ощущений, веселого смеха, первых бодрых усилий и удивлений, чистых, светлых и милых радостей, что работа это живая, плодотворная и красивая».[2]

А также:

«Давайте требовать уважения к ясным глазам, гладкой коже, юному усилию и доверчивости. Чем же почтеннее угасший взор, покрытый морщинами лоб, жесткие седины и согбенная покорность судьбе?»[3]

Еще одно право, которое просто необходимо ребенку для его нормального развития, – это право быть тем, кем он есть. Странно звучит, не так ли? Как будто ребенок является кем-то иным. Да, зачастую является. Просто потому, что живет он не в вакууме, что на него обрушиваются тонны информации из внешнего мира. И не просто обрушиваются – требуют соответствия, равнения, примера… Телевидение, учителя, родители, тренеры, друзья, журналы, воспитатели, милиция… Интернет, тети-дяди, книги, шоу, бабушки с дедушками… Поп– и рок-звезды, папины и мамины знакомые, модные веяния, реклама и опять десятикратно – телевизор, телевизор, телевизор.

Ребенок мал, никому не интересен, он еще – никто, посему он должен быть. «Таким и таким», – говорит топ-моделька своими высокими каблучками. «Таким и таким», – перебивает накачанный громила из боевика. «Таким и таким», – пытается перекричать взвинченный учитель. «Таким и таким», – раздражается удравший с работы отец. «Таким и таким, потому что мы были такими», – гнут свою линию верные ленинцы – бабули с дедулями.

И даже дежурный вопрос учителя «А кем бы ты хотел стать в жизни?» вовсе не подразумевает искреннего ответа. Потому что любому школьнику понятно, что его желания и то, чего от него ожидают другие, – это разные вещи. И лучше их строго разграничивать.

«Для ребенка пример не только дом, но и коридор, двор, улица. Ребенок говорит языком окружающих – высказывает их взгляды, повторяет их жесты, подражает их поступкам. Мы не знаем чистого ребенка – каждый в той или иной степени загрязнен».[4]

С самого рождения мы не столько изучаем нашего ребенка, стремимся проникнуть в его душу, постигнуть характер, сколько пытаемся вылепить из него свой идеал. Даже если нам кажется, что никакого идеала у нас нет, – просто воспитываем так, как умеем. Но в любом окрике, в любом запрете родителя есть четкое определение: «Нет! Потому что МОЙ ребенок так не должен поступать!» Папа, наказывая своего сына, как скульптор долотом, ремнем или ограничениями пытается «снять стружку», отколоть то «лишнее», что ему – отцу – в нем не нравится. И одновременно – подтолкнуть, впихнуть в ту идеальную форму, которую он заготовил заранее. Другой вопрос, ясно ли отец (или мать) видит эту форму или по наивности считает, что ее и вовсе нет, что его распоряжения и указы – это лишь общепринятые воспитательные меры, просто потому, что «так нужно». Вряд ли многие задумываются над тем, что, «откалывая» таким образом «ненужное», мы на самом деле зачастую калечим самого ребенка. Ведь эти «ненужные» родителям детали его характера могут оказаться частью его личности.

Очень часто наши скоропалительные выводы вроде «Ну и бестолочь ты у меня!» означают лишь то, что ребенок не вписывается в ту чугунную форму, тот образ, который видят (хотят видеть) в нем родители. Отсюда и многочисленные конфликты, даже восстания и набивший оскомину «конфликт отцов и детей».

«Ты говоришь: „Он должен… Я хочу, чтобы он…“ И выбираешь для него, каким должен стать, – жизнь, какую желала бы».[5]

О, это большое искусство, – узреть в ребенке его суть. Не поломать, не задавить, не замаскировать. Даже если очень хочется. И это не так просто. Как определить, где наше руководство необходимо, а где – лучше оставить как есть? Простых ответов здесь нет. Однако:

• если вас что-то не устраивает, подумайте, может быть, это связано с характером ребенка, с особенностями его психики (например, его страхи); не нужно настаивать в таком случае;

• если же причина вашего недовольства – несовпадение вашего желания с желанием ребенка или же просто его переменчивые желания (называемые чаще капризами), тут возможны варианты.

Поясню на примерах.

Шестилетний Вадик отказывается самостоятельно идти в туалет. Свет в коридоре выключен. Вы знаете, что он боится темноты. Заставлять его «преодолеть страх», как «настоящий мужчина», – это значит лишь усиливать его невроз.