Выдача премиальных была обставлена с возможной торжественностью, а выплачиваемые суммы впечатлили в первую очередь горожан и окрестных крестьян. Немыслимые деньги, в их понятии, получили простые деревенские парни, которые в своё время рискнули и откликнулись на мой призыв вступать в дружину. Более того, после того, как сёдла, доспехи и оружие тех, кто решил вернуться к мирной жизни были сданы в арсенал, я милостиво распорядился отличившимся дружинникам выдать по лошади из числа обозных за чисто символичную плату - одна малая серебряная монета. Цель была двоякая - не только пополнение казны губернатора, но и перекладывание на крестьянские плечи заботы о чрезмерно большом конском поголовье, с которым в Веспе было жаль расстаться, но и содержать накладно...
Как только прибыл вестник от Жана с сообщением о том, что у него всё готово для выплат премиальных, я тут же в сопровождении своей охраны выехал в Сарту. Там тоже всё прошло по тому же сценарию и возвело моих дружинников в разряд желанных женихов. К тому же, многие получили земельные наделы от Жана и теперь обустраивались на новом месте. У Жана я задержался и поставил ему задачу вновь заняться сбором информации и разведкой за пределами границ нашего королевства, а также собрать плотников, соображающих в строительстве изб и желающих подзаработать, сколотить из них бригады и приступить к заготовке строительного материала. А тут ещё Анна наехала на меня и в ультимативной форме потребовала в первую очередь построить нечто похожее на фельдшерские пункты, где будут жить её лекарки и вести приём больных. Причём начать можно было и с временных помещений, пока строится основное.
- Страх, это очень трудно представить, в каких антисанитарных условиях живут семьи. В маленьких клетушках ютятся по семь-пятнадцать человек, здесь же на время холодов размещают мелкую скотину. С этим надо решительно бороться, иначе может случиться повальная эпидемия, перед которой я окажусь бессильной.
- Хорошо, выбери места для своих медпунктов и потом покажешь их мне, только учти, что в каждой губернии на первых порах будет максимум по два пункта оказания помощи. И, наконец, займись вплотную подготовкой лекарей из числа травниц и склонных к этому детишек. Я возьму их на полное обеспечение, но при условии, что по окончании твоей школы они не менее пяти - семи лет отработают по разнарядке в местах, куда их направят. И вообще, привыкай сама решать подобные вопросы, а ко мне за помощью обращайся только в случае крайней или острой необходимости...
У Устина, в Митаке меня застала весть о том, что на наш обоз с больными и ранеными, который двигался окольными путями от перевала с Веспом, были совершены два нападения. И если в первом случае это был какой-то сброд, который почти весь перебили, то во втором случае напали боярские дружинники и даже смогли отбить два возка с имуществом. Ничего ценного там не было, но лиха беда начало, а ведь в этом обозе перевозилась конфискованная мною у солнцеликого царская казна.
Пятая рота в полном составе была поднята мною по тревоге, благо её ещё не успели реформировать в губернскую дружину и ускоренным маршем пошла навстречу нашему тыловому обозу. Шли налегке, двуконно, максимально сократив время на отдых, нигде не останавливаясь и успели вовремя. Наш пятисуточный переход окончился после того, как мы встретили очередного посыльного за помощью, который ввёл нас в курс дела. Оказывается, дальнейшее продвижение заблокировано объединённой дружиной нескольких бояр, которые предложили оставить им все повозки в качестве военной добычи, а самим убираться на все четыре стороны. Среди обозных нашёлся предатель, который сбежал потом к врагу. Он, видимо и рассказал, что имеется две телеги, которые охраняются десятком из личной гвардии боярина Страха, и что к этому грузу никого не подпускают. В настоящий момент обоз расположился на небольшом холме, окружённый со всех сторон. И если воды в достатке, то продуктов осталось на три - пять дней, и то при жёсткой экономии.
- Всего, господин, по нашим прикидкам, нас окружают четыре дружины местных бояр. Это примерно около трёх сотен пеших воинов и около двух десятков конных бояр и их ближних. Десятник просил передать, что нас ждали и заранее подготовили засаду, но её обнаружил разъезд, так что внезапного нападения на марше не получилось. Сейчас свою стоянку мы окружили телегами и держим оборону за ними. Десятник уверен, что небольшой группе воинов по силам незаметно проникнуть в лагерь, так как после потерь во время первого штурма, противник не предпринимает активных действий, а ждёт, когда у нас начнётся голод и мы сами сдадимся.
Высланная вперёд разведка доложила, что у противника, по существу, два полевых стана. В одном расположились бояре и их свита, а во втором их дружинники, сторожевые посты и охранение не выставлялись. Бояре пьянствуют, горланят песни и бахвалятся в шатрах, что вскоре доберутся и до самого Страха, который посмел заграбастать себе всю добычу и с ними не поделился. Наблюдением за осаждёнными занимаются не более двух десятков дружинников, которые весьма беспечны, жгут костры и жарят дичь.
Устин презрительно сплюнул под ноги, - Идиоты, о таких даже оружие марать не хочется.
- А тебе и не придётся. Ими займусь я сам со своими гвардейцами, тебе же поручаю их дружины. Ни один человек не должен уйти от наказания, а потом прогуляешься по их вотчинам и сожжёшь усадьбы. Всю близкую родню - вырезать под корень, девок на потеху дружинникам, а потом в рабство, если что присмотришь для своей губернии, забирай, но не увлекайся, обратно тоже пойдём быстро. Охрану нашего обоза увеличим, чтобы отбить охоту у всяких даже приближаться к нему.
Всё-таки великое дело опыт. Никакой спешки или непродуманных суматошных действий, всё чинно, обыденно и размеренно. Охват полукругом лагеря дружинников, подготовка копий и арбалетов к работе, направления движения взводов и десятков, небольшой резерв для зачистки - любо дорого посмотреть. Нет, конечно свои недочёты были и лично мне они бросались в глаза, но в целом всё было хорошо.
Моя гвардия тоже растянулась в цепь, охватывая боярскую стоянку. Беспечную охрану, что бражничала возле костров, расстреляли из арбалетов, из них же прикончили поваров и обслугу, всего где-то человек сорок нашли свою смерть на этом месте. Пара слуг успели с истошными воплями заскочить в шатры, поэтому, не сразу, конечно, но песнопения и крики затихли. А затем, из крайнего шатра выскочили в усмерть пьяные два олуха и стали размахивать мечами. Они-то на ногах держались с большим трудом, а взмахнув пару раз своим оружием оба упали на землю и самостоятельно подняться не смогли.
Я распорядился, - Щиты на руку, не все могут быть такими пьяными, а ненужные ранения мне совсем не нужны. По пять человек на шатёр, всех, кто будет сопротивляться - в капусту, остальных связать, искупать в ручье и представить перед моими светлыми очами. Десяток в резерве...
О каком сопротивлении может идти речь, если бояре напились до такой степени, что 'му' и 'кыш' не могли сказать ни вместе, ни раздельно, а их холуи предпочли сразу бросить оружие и не геройствовать, увидев направленные на них самострелы.
Пока я смотрел на этот цирк, пятая рота успела дважды проутюжить лагерь дружинников и теперь добивала раненых и зачищала территорию. У них тоже не было даже раненых, так как почти все эти бездельники сняли с себя доспехи, у кого они были, и многие из них пили брагу или что-то похожее на пиво. Умница Устин оставил в живых целых семнадцать человек, которые сразу же приступили копать большую траншею, в которую складывали убитых, благо и лопаты, и мотыги нашлись в обозе...
До самого позднего вечера продолжался скорбный труд пленных, включая бояр и их приближённых, которые хоронили убитых в своём кусте. Одного, который начал ерепениться, тут же повесили на ближайшем дереве, что наглядно показало, что церемониться с ними никто не будет.
Протрезвели буйные головы достаточно быстро и с подобострастием стали отвечать на мои вопросы, валя вину друг на друга - дескать их заманили в это мероприятие обманом, да если б они знали кому принадлежит этот обоз, 'да нив жисть и обходили эти повозки за лигу'. В конечном итоге виноватым оказался тот, кого повесили, именно эта сволочь сообщила всем, что идёт богатый разбойничий караван, который маскируется под купеческий или лекарский. А с разбойниками с большой дороги у бояр один разговор - в петлю и на дерево. Они даже готовы заплатить виру за нанесённый урон, чтобы мирно разрешить имеющееся недоразумение. А потом настало время допроса их по одному, вот тут-то и началось самое интересное. То, что идея нападения на мой обоз принадлежала повешенному, было подтверждено каждым боярином. Ему стала доступна информация из первых уст о том, что в двух повозках хранится добыча, взятая на щит в империи Веспа и что это более пятидесяти тысяч золотых и серебряных монет, а также посуда и драгоценные камни. Охраняют этот груз всего десять дружинников, с которыми можно легко справиться, если навалиться сразу на всех. В остальных повозках имущество лекарей, раненые и больные, так что трудностей не предвидится. Кто же знал, что охрану этих двух возков несут гвардейцы боярина Страха. Первую банду, которую подбили для нападения уничтожили почти полностью. Второму отряду боярина Чука удалось отбить несколько повозок с рухлядью, но понесённые потери не шли ни в какое сравнение с добычей. Вот тогда и родилась идея объединить усилия нескольких соседских бояр, а добычу потом поделить по-братски, причём Чук настаивал на том, чтобы из состава обоза не осталось ни одного живого. То, с какой настойчивостью они валили всё на Чука убедило меня в том, что истинный руководитель этого налёта находится среди уцелевших, а также меня очень интересовала личность предателя, или хотя бы его словесный портрет. И вот тут начались разногласия в показаниях. Жаль, что Карла со мной не было, он бы быстро развязал язык боярам, а так, пришлось прибегнуть к грубой физической силе, а именно начать пороть бояр до костей. Я, может быть так бы и запорол их до смерти, если б один из моих гвардейцев не опознал в одном из холуёв моего бывшего дружинника из последней партии добровольцев.
