Думать об одном – делать другое, – скверная привычка. Сосредоточившись на размышлении, Ирн пропустил появление Иокасты и в считанные секунды оказался поверженным. Одно радует – интуиция и в этот раз оказалась права. Пусть и в том, что он проиграл.

А еще порадовала растерянность виновницы его внутренних терзаний непонимающе хлопающей ресницами и с сомнением рассматривающей своих спутников, будто видя их впервые. Может и в самом деле впервые? Это же не идиллические картинки, столь тщательно разыгранные и показанные ей: дружба, беспокойство, даже страсть… Нет. Лучше всего характеризует особу поведение в непредвиденной, критической ситуации, когда нет заранее подготовленного шаблона действия и трудно представить какой реакции от тебя ожидают. Неудивительно, что Алекс так промахнулся.

Он забыл, что значит быть человеком. Сменяя маски человеческих чувств, вампир замешкался, и сквозь них проступило его истинное естество.

Алекс привлек меня к себе и склонил голову на плечо.

– Знаешь, милая, а я ведь только вспомнил содержание статьи 13, по которой тебя осудили! – прошептал вампир, прижимая меня к себе.

– Да? – я закрыла глаза не веря, что все закончилось. Сердце тяжело билось в груди, будто норовя вырываться на свободу из опостылевшей темницы. Саднила ушибленная спина, тупая боль поселилась в ребрах, пронзая их при каждом вдохе…

Господи ну почему так больно?

Страстно хотелось выдохнуть и задержать дыхание, чтобы прекратить пытку. Прежде чем показываться на глаза родителей придется пройти курс интенсивной реабилитации.

– Да, – выдохнул он, опаляя кожу нестерпимым жаром. – "Убийство Судьи", если быть кратким. Ирн сам вырыл себе могилу…

– Все кончилось. И потому пора.

Я заглянула в бездонные глаза Лекса подернувшиеся поволокой внезапной печали. Когда-то очень давно, наверное, в прошлой жизни, когда я была просто Машей, я умела читать мужчин как книгу. Потому что в их взглядах не было ничего нового: желание, сомнение, издевка, разочарование… Но Александр так многогранен! Поди, догадайся, о чем он сейчас грустит. Прощается?

– … пора.

Алекс внимательно посмотрел в как никогда серьезное лицо девушки. Нет не так. Его девушки. Его Маши. Его жены.

Его женщины. Как он раньше не замечал, что под шелухой и напускным сарказмом прячется что-то большее, чем просто молодая девушка с пронзительно-отстраненным взглядом?

Она предлагает пойти с ней или намекает на то, что он сделал свое дело и может быть свободен? Черт! Как бы он хотел знать, о чем она сейчас думает. Но это невозможно. Что впрочем, не так уж плохо. Должна быть в женщине какая-то тайна…

– Судьи обезврежены, теперь ты можешь вернуться в свой мир. Если конечно хочешь, – вампир осторожно скользнул рукой по спине девушки понимая, что возможно делает это в последний раз. – Я приму любое твое решение. В конце концов, ты и не должна любить Релл… Здесь ты видела только боль и разочарования… и все из-за меня.

Она остановила его, прижав тонкий пальчик к губам.

– Знаешь, что я поняла? – прошептала Мари. – Мир не бывает черным или белым – он цветной. Мир и не должен быть только добрым. И он не может быть исключительно злым. Он просто есть – а какой, каждый выбирает сам для себя, – она улыбнулась и провела кончиками пальцев по его щеке. – Попав на Релл, я была жалкой неумехой, я и сейчас неумеха но, по крайней мере, понимаю это. Я нашла здесь друзей… немного сумасшедших, но настоящих. Я благодарна Судьбе Алекс. За все. И еще. Каждый получает по заслугам. Богу богово, кесарю кесарево.

– Нужно только дожить до момента получения по заслугам! – не преминул съязвить Хакер, баюкая сломанную руку. – Ну и как прикажете мне с такой клешней на официальное мероприятие заявиться?

– Какое еще мероприятие? – поинтересовалась Брукса.

– Догадайся!

Мари освободилась из объятий вампира и, чмокнув его в губы, подошла к Зеркалу. Почти касаясь матовой поверхности, девушка повернулась, и Лекс все понял.

Я проснулась, оттого что в легких закончился кислород. Перед глазами еще метались смазанные тени кошмарных видений, пальцы конвульсивно сжимались в попытке поймать, удержать кого-то.

Я не торопилась открывать глаза, боясь, что все окажется сном. Нет, только не это! Я не хочу! Верните, все как было! А было ли?.. Но если не сделать шаг я так и не узнаю…

Я открыла глаза, обнаружив себя в уютном, теплом салоне джипа. Серебристого. Он был припаркован на обочине у небольшого магазинчика.

Еще не до конца осознавая происходящее, коснулась волос – мокрых и сбившихся в грязные сосульки, – а когда посмотрела на руку, обнаружила что пальцы в крови. Надо же я ранена, а совсем не чувствую боли.

Но тогда… мне все это просто привиделось? Пока была без сознания…

Я вновь прикрыла глаза чувствуя, что отключаюсь.

Хлопнула дверь, в салон ворвался порыв холодного ветра и свежий запах мужского одеколона.

– Плохо, что время нельзя было остановить, – сказал бодрый, до боли знакомый и любимый голос.

– Алекс?.. – не веря собственным ушам и глазам, завопила я. – Алекс!

Я вцепилась в вампира, притягивая его к себе так, будто он был смыслом моей жизни, спасительной волосинкой для утопающей, последним вдохом перед смертью.

– Я так боялась, что это был сон!

– Будь это сон, мы бы воплотили его в жизнь… – выдохнул Алекс мне в волосы, теплом дыхания прогоняя запутавшийся в них холод.

– Милая, еще одно движение твоих шаловливых пальчиков и мы окажемся в кустах, – Алекс старался говорить серьезно и смотреть на дорогу, но в голосе слышался смех, а в глазах светилось желание.

– Тебя пугает перспектива оказаться в кустах со мной? – руку убирать я не спешила.

– Нет. Просто раньше мы встретимся с первым попавшимся столбом или забором… ну или с кустами… ох… или с витриной вот этого магазина.

С вздохом мученика я сложила руки на коленях и благопристойно посмотрела в окно, за которым на бешеной скорости проносились улицы родного городка.

– Эм… Маша, может, ты ремень застегнешь? Я не хочу объяснять будущему тестю, почему у меня брюки спадают. Хотя нет, они не спадут…

– Я в тебя верю, – я чмокнула Алекса в щеку, потом медленно подобралась к губам. – У тебя просто талант… В конце концов, ты же объяснил им, где меня носило три месяца. Мама почти поверила.

– Ну да, – фыркнул Алекс. – Она подумала, что ты провела их у меня. Маш? – вдруг попросил он. – А может, повременим немного с визитом?

– Повременим?

– Если мы сейчас не закончим того, что ты так любезно начала, мама еще не то подумает…

– М-да? – я улыбнулась и махнула в сторону небольшого темного парка. – Сворачивай. Часок-другой особой роли не сыграют.

Алекс покачал головой и, сбавив скорость, поехал в указанном направлении. Когда до вожделенного парка оставалось не больше тридцати метров, на капот приземлилась баньши. Она на мгновение приникла лицом к лобовому стеклу и костлявые телеса, едва прикрытые лохмотьями сотряслись в душераздирающем визге, от которого по стеклу пробежала тонкая паутина трещин.

– Не смотри! – я закрыла Алексу глаза. Не хватало еще, чтобы он на чужие формы пялился!

Громкие крики, раздавшиеся неподалеку, заставили нежить спрыгнуть на землю и удалиться под защиту деревьев. Нахалка. Это было наше место… И теперь тьма под сенью пышных крон уже не кажется мне такой безопасной и уединенной!