Глубоко вдохнув, Фил притворилась, что споткнулась об корень и постаралась посильнее врезаться в человека впереди. Он не ожидал толчка и потерял равновесие. Фил с удовлетворением наблюдала, как первый ночной врезался во второго, и все они, словно костяшки домино, упали на землю.

Конечно, всё пошло не так, как она планировала, но её неожиданное "падение" заставило мужчину, державшего её, разжать руку на долю секунды. Этого Фил хватило.

Она со всей силы, увеличенной массой тела, дёрнулась от него, почувствовав, как он сильнее сжимает пальцы, но они скользнули по влажной коже. Если бы на ней была кофта с длинными рукавами, он, вероятно, поймал бы её за одежду, но так, она оказалась за деревьями прежде, чем ночной закончил чертыхаться.

На крошечном острове не так много мест, куда можно податься, и она понимала, что очень скоро её схватят. Ночные лучше знали местность, и у них была лодка.

Побег — тактическая задержка, дающая Спару немного времени найти, куда её увезли, потому что она знала, что он её ищет, как знала и то, что он не прекратит её поиски.

Чтобы помочь Спару, она пошла бы на всё.

Фил очень скоро поняла, что сохранение равновесия во время бега через густой лес со связанными за спиной руками должно квалифицироваться как олимпийский вид спорта. Весьма тяжёлый вид спорта.

Каждый раз, когда приходилось обегать деревья или перепрыгивать через камни и корни, она инстинктивно хотела выставить вперёд руки, но могла лишь передёргивать плечами.

Если она выживет, ей понадобиться отличный массаж.

— Она не могла уйти далеко. Разойдитесь и найдите её. У нас график.

До неё долетели приказы Иерофанта, и, судя по голосу, он больше сердился из-за того, что её нужно вернуть, чем из-за того, что она смогла сбежать. Он, как и она, прекрасно понимал, что бежать некуда.

Позади, она слышала, как ночные, словно слоны, пробирались через ветки. Основываясь на том, откуда шли звуки, Фил начала менять курс так, чтобы преследователи оставались позади.

И ещё она тянула и дёргала руки, пытаясь ослабить верёвку и освободиться. Не будь она связана, могла бы предпринять для своего спасения гораздо большее, а если снимет верёвку, то направится к пляжу.

Где сможет завести лодку и уплыть по реке. Пока же ей нужно сосредоточиться на том, чтобы не попасть опять в лапы ублюдкам.

От постоянного трения о верёвку, на коже появились раны, но Фил подумала, что будет гораздо хуже, если она сдастся.

Остановившись, чтобы перевести дыхание, она присела среди ветвей хвои и всмотрелась в темноту. Не прошло и минуты, как она убедилась, что лучше быть в движении.

Услышав приближающиеся шаги, Фил быстро встала и вновь побежала между деревьями.

Услышав проклятия, она поняла, что преследователь ближе, чем предполагала. Нужно быть осторожнее и внимательнее, если она желала остаться на свободе до появления Спара.

Фил хотела бы знать, как долго пробыла без сознания, и сколько времени потребовалось, чтобы перевезти ее из квартиры на остров.

Или это, или вернуться в детство и потребовать, чтобы её приняли в девочки-скауты. Разве там не учат детей определять время по расположению звёзд?

Или это как-то связано с солнцем? Хм, вероятно, она оказалась права, сказав бабушке, что скауты не для неё. Очевидно, из неё паршивый скаут.

Так что ей оставалось лишь гадать. Судя по тому, как далеко они уплыли на север и необходимости сохранять осторожность при перевозке жертв, похищенных из большого города… ну или она так саму себя заверяла… Фил подсчитала, что время уже ближе к полуночи.

А значит, ритуальные жертвоприношения могли быть не приурочены к часам? Ну, там, для традиции и символизма? Каждый день Фил узнавала что-то новое.

Сегодня, ей бы очень хотелось научиться выживанию. Было бы просто здорово.

Фил не изучала фазы луны, но не видела на пляже в небе месяца, а судя по тяжелой, густой темноте, сейчас новолуние.

Так легче спрятаться, но избежать того, чтобы к ней кто-то подкрался сложно. Ну, если только она не опустит щиты и не включит второе зрение.

Набирая темп, она изо всех сил старалась увеличить расстояние между собой и преследователями, чтобы ещё раз остановиться, прислонившись к молодому клёну.

Закрыв на мгновение глаза, Фил вдохнула, а затем открыла глаза и по-новому посмотрела на лес. И не сказать, что ей понравилось увиденное. Через ветки плыли потоки чёрно-зеленого и грязно-красного тумана, придавая лесу неестественное сияние.

Там, где туман касался деревьев, ветки изгибались и дрожали, стараясь как можно дальше — насколько позволяли корни — отстраниться от сил зла.

Фил поняла, откуда появились деревья, которые она видела раньше -

это остатки зла. Чем ближе к месту проведения ритуала, тем сильнее злая сила Общества и ее ядовитое воздействие на каждое живое существо.

Это взбесило Фил. Лес ничего не сделал, чтобы заслужить такое осквернение. Но, с другой стороны, ни один человек, которого убили и оставили здесь в лесу ночные, также не заслуживал этого.

Как не заслужили и жители деревни в Афганистане, как и Рикки, как и Фил. Она предположила, что это и было реальное определение зла… отсутствие дискриминации, что уважать и что разрушать.

Справа появилась болезненного цвета вспышка, и Фил взяла влево. Она думала, что этот путь ведёт к берегу, и предпочла не позволить загнать себя туда. Ведь выйдя из леса к воде, Фил лишится прикрытия деревьев и окажется, как на ладони.

Громкий треск ветки вновь заставил повернуть и уйти вглубь леса.

Она почувствовала, как под верёвкой потекла кровь, и потянула сильнее, если повезёт, кровь сработает как смазка и поможет освободить руки. Фил думала, что у неё всё получается, когда кто-то схватил ей за волосы и дёрнул назад.

Она потеряла равновесие и упала на задницу и связанные руки. Боль от уже израненных запястий и измученных суставов сорвала с её губ приглушенный вскрик.

Она почувствовала, как грязь и листья налипли на раны, полученные от верёвки и борьбы, и захотела рассмеяться, когда внутри вспыхнула надежда прожить достаточно долго, чтобы развилась инфекция. Привет, истерия.

— Чрезвычайно тупая трата времени, — отрезал Иерофант, наматывая себе на руку влажные пряди её волос и поднимая Фил за них.

— Как видишь, сучка, ты ничего не изменила, лишь моё удовольствие, которое я получу во время пыток, станет больше.

— Сучка? — отрезала она, когда он потащил её обратно в центр острова. — Это не я тащу кого-то за волосы. Мы что, собираемся устроить девичью драку? Ты ведь не выпустишь акриловые коготки и не станешь расцарапывать мне лицо?

Он не обратил на неё внимания… ну, если не считать резкого дерганья за волосы, от которого и без того ноющая голова взорвалась от боли.

Напряжение при беге ни капли не облегчили симптомы сотрясения.

Фил пришлось идти, склонившись и извернувшись из-за того, что Иерофант тащил её за волосы, и бороться с очередным приступом тошноты. Она уже поняла, что рвота положения не улучшит.

И сомневалась, что Иерофант настолько же брезглив, как тот, которого она заблевала, хотя, если он не перестанет тащить её за волосы, они оба выяснят это наверняка.

Он вел ее обратно к искореженным и умирающим деревьям, после которых лес сменился большой поляной. Видимо, Общество очень любило поляны, хотя в отличие от той, что в парке, эта поляна явно была создана людьми.

Ну, или почти. Они могли создать её сами или при помощи магии или приказать приспешникам демона, Фил было всё равно.

Она лишь знала, что как только они вышли на поляну, густой, свежий запах леса превратился в вонь смерти, гнили и горящей серы.

Фил задумалась, а, не правда ли все те байки про ад, котлы и горящую серу.

Несколько факелов, воткнутых в землю, освещали края поляны, а в центре была каменная яма, в которой полыхал костёр. Фил на мгновение ослепла из-за света. И голова стала болеть сильнее.

Земля здесь была голой и почерневшей, с небольшими участками лишайника, который больше походил на скользкие ядовитые водоросли, которые иногда вырастали в водоемах, испытывающих недостаток солнечного света или пресной воды.