Ники заметил ее внимательный взгляд и сказал:

– Мы не какие-нибудь подонки и хотим жить нормальной жизнью. То есть хотели… – Он показал на вазу с апельсинами, яблоками и бананами, стоявшую на столике у стены. – Фрукты, витамины, здоровое питание… Да и за квартиру мы платили вовремя. – Парень закинул ногу на ногу и обхватил руками худое, обтянутое застиранными джинсами колено. Увы, нарочитые театральность и манерность принятой им позы сразу выдавали в нем гомосексуалиста и сводили практически на нет все его попытки сохранить хотя бы видимость достоинства.

Поле стало еще больше жаль беднягу.

– Я сожалею, что со Сьюз случилась такая беда, – сказала она сочувственно. – Это… неправильно.

– Ничего бы не случилось, если б ваши послушали меня, когда она пропала. Если бы хоть кто-то отнесся к моим словам серьезно…

Обвинение повисло в воздухе. Никто не спешил на него отвечать. Наконец Пола вздохнула и произнесла с предельной мягкостью:

– Я тебя хорошо понимаю, Ники. Но даже если бы все местные полицейские бросились искать ее в тот же день, когда ты обратился в участок, они все равно бы опоздали. Мы точно знаем, что Сьюз погибла еще до того, как ты понял, что она пропала. Я понимаю, сейчас ты чувствуешь себя виноватым перед ней, но поверь – ты просто не мог ничего сделать, чтобы ее спасти.

Ники громко шмыгнул носом. Его глаза подозрительно заблестели, но Пола никак не могла понять, то ли ему действительно настолько жаль Сюзанну, то ли его слезливая сентиментальность вызвана действием кокаина. Впрочем, если судить по тому, как держался Ники, он уже все про себя решил.

– Она была славная… – пробормотал он прерывающимся голосом. – Я давно знал Сьюз, мы вместе учились в школе. Частенько мы удирали с уроков и отправлялись в парк – в зал игровых автоматов, курили на скамеечке или играли в бинго с пенсионерами.

– У вас были проблемы в школе?

Он насмешливо улыбнулся:

– В школе. Дома. Среди сверстников… Мы оба были сыты всем этим по горло. Сьюз – единственный человек, который остался у меня с тех времен. Все остальные только и делали, что старались меня унизить, а потом отваливали. Но только не она… Мы заботились друг о друге, понимаете?

Тут Пола решила, что Ники достаточно успокоился и можно переходить к серьезным вопросам.

– Вы оба работаете на улице, не так ли? – спросила она.

Ники кивнул.

– Да. Мы ведь снимаем эту квартиру… – Он посмотрел на потрескавшийся потолок и часто заморгал, стараясь смахнуть слезы с длинных густых ресниц. Эти ресницы и на удивление большие голубые глаза совсем не вязались с его узким худым лицом, тонкими губами и скверными зубами. – Ничего другого нам все равно не оставалось, – добавил Ники после паузы. – Сьюз, правда, пыталась подрабатывать в магазинчике на углу, но ей там платили такую ерунду… – Он слегка пожал плечами. – Не понимаю, как остальные выкручиваются!..

– У остальных нет привычки к наркотикам, которая по нынешним временам обходится весьма и весьма недешево, – заметил Кевин не особенно доброжелательным тоном.

– Так арестуйте меня, – хмыкнул Ники, смахнув слезу согнутым пальцем.

– Сьюз сидела на героине? – быстро спросила Пола, пытаясь вернуть разговор в нужное русло.

Ники кивнул и, опустив голову, принялся ковырять заусенцы на большом пальце.

– Давно. Уже несколько лет. – Он бросил на Полу быстрый взгляд. – Нет, вы не думайте, что она была такая уж сильно зависимая или бесилась, когда употребляла. Напротив – Сьюз была нормальная, с ней было приятно общаться, даже когда она была под кайфом. А без него… – Он вздохнул. – Слушайте, я понимаю – вы считаете нас полным дерьмом, но на самом деле мы худо-бедно справлялись. – Он достал сигареты, закурил, потом, спохватившись, предложил сигарету Поле. Та ухитрилась отказаться.

– Я вижу, что вы, по крайней мере, старались. Очень старались, – сказала она. – И я здесь вовсе не для того, чтобы создавать тебе неприятности из-за… мелочей. Но мне нужно знать, отчего погибла Сьюз. То ли в ее жизни было что-то особенное, что привело к такому… страшному концу, то ли она просто оказалась в неудачное время в неудачном месте.

Ники выпрямился, опустил обе ноги на пол и вцепился руками в сиденье стула.

– Я не знаю никого, кто мог бы желать Сьюз зла, – сказал он. – Вы, наверное, считаете, что я говорю так потому, что она умерла, но она правда была хорошим человеком. Да, Сьюз была проституткой и наркоманкой, но это не значит, что она причинила кому-то зло. У нее даже сутенера никогда не было. За ней присматривал барыга, который поставлял ей порошок.

– А кто поставлял ей наркотик?

Он покачал головой:

– Никаких имен. Если бы я сказал, это было бы глупо, а я не дурак, что бы вы обо мне ни думали. Сьюз была постоянной покупательницей, к тому же она приводила других клиентов, поэтому барыга следил, чтобы ее никто не обижал. Например, на ее участке никто не пасся, – все знали, какой у нас тут расклад. Как-то раз эти восточноевропейские суки, которые облюбовали стройку, решили, что в плохую погоду они могут подрабатывать в «Летчике», но это продолжалось недолго. – Он ухмыльнулся. – Этим русским шлюхам быстро объяснили, что к чему. Они-то думали, будто они крутые, но в Брэдфилде нашлись и покруче.

– Сколько времени Сьюз работала в «Летчике»? – спросил Кевин. Он знал, что Пола не любит, когда ее перебивают, но ему очень не нравилось чувствовать себя чем-то вроде бесплатного приложения.

Ники почесал затылок и снова закинул ногу на ногу. Наблюдая за ним, Пола пожалела, что не обладает такой же, как у Тони Хилла, способностью интерпретировать язык тела, который, как она узнала на курсах по обучению методике ведения допроса, может быть весьма и весьма выразительным. Кое-какие знания о данном предмете она, правда, почерпнула, однако они явно не отличались глубиной и фундаментальностью. В лучшем случае, пытаясь читать язык тела, Пола лишь скользила по поверхности.

– Я не помню, – проговорил наконец Ники. – Но, кажется, довольно долго.

– У Сьюз были постоянные клиенты? – спросила Пола. – Или она обслуживала в основном экипажи транзитных самолетов?

– И то и другое. – Он глубоко затянулся и выпустил дым из ноздрей. – Впрочем, среди постоянных клиентов попадались и летчики регулярных рейсов. Например, по вторникам у нас тут садится самолет из Дубая, соответственно, у Сьюз водилось несколько постоянных клиентов-арабов, которые летали в Залив и обратно. Ну и кое-кто из местных, конечно; в основном парни, которые работали в грузовом терминале аэропорта. – Ники снова вздохнул. – Имен я не знаю да и описать кого-то вряд ли смогу. Я никогда не обращал на них внимания. Ее клиенты меня не особенно интересовали.

– У Сьюз было место, куда она водила клиентов? Номер в отеле, комната – что-то вроде этого? – «Ведь утонула-то она в ванне», – подумала Пола.

Ники рассмеялся:

– Вы что, шутите? Сьюз была уличной, а это определенная категория, знаете ли. Ни в борделе, ни в сауне она никогда не работала – только на панели. В основном все происходило там же, за углом «Летчика». Или в машине, если у клиента была машина… – Он снова засмеялся, но на этот раз как-то придушенно и жутковато. – То, как мы живем, совсем не похоже на кино «Красотка», правда?

– Но ведь ее клиенты из числа приезжих где-то останавливались. В гостинице, в мотеле… Что же, она никогда к ним не ездила?

Ники покачал головой:

– Как я уже сказал, Сьюз была уличная. Ни один гостиничный администратор, если только он не слепой и не пьяный в дымину, ее бы не пропустил. А почему вы спрашиваете?

– Мы считаем, что Сьюз погибла не там, где ее нашли, – ответила Пола.

– Я слышал, что ее утопили. И тело нашли в канале. Почему вы решили, что Сьюз убили не там?

– У нее в легких была другая вода. Не из канала. Водопроводная, скорее всего, так что утопили ее точно не там… – Пола выдержала паузу, давая ему время осмыслить услышанное. – А вот где… Ты не можешь нам ничего подсказать?