Отодвинув в сторону занавеску, он увидел, как перебегает улицу один из бойцов спецназа.

— Ну вот и милицейский спецназ. Теперь посмотрим, кто из нас круче.

— Лавров! Вы слышите меня? Дом окружён, сопротивление бесполезно. Сдавайтесь!

— Вот видишь? Я же тебе говорил, что тебе конец, — сказал Игорь и улыбнулся.

— Лавров! Зачем Вам никому не нужное кровопролитие? Поднимите руки и выходите из дома, иначе мы начнём штурм. Вы слышите меня, это я Вам говорю, Новиков!

Павел отодвинул штору и выглянул из окна. Он видел, как бойцы спецназа выводят местных жителей из зоны возможного поражения.

— Новиков! Жалко, что я не успел разобраться с тобой, — закричал в ответ Павел. — Что ты там прячешься за спины бойцов. Выйди, я хочу посмотреть, как ты загнёшься!

Новиков действительно стоял за линией оцепления и кричал в мегафон. Услышав крик Лаврова, он подозвал к себе командира взвода спецназа.

— Ваши бойцы готовы к штурму? Этот человек просто так не сдастся. Советую вам вести огонь на поражение, этим вы сохраните жизнь своим людям.

— Всё понял, товарищ полковник, — ответил командир взвода и отошёл в сторону.

Он подозвал к себе командиров отделения и что-то с ними стал обсуждать. Похоже, они планировали захват дома. Поставив им задачи, командир взвода указал им рукой на дом и посмотрел на часы. До начала штурма оставалось пять минут.

— Лавров! — обратился к нему Игорь. — Зачем я тебе? Что может решить моя жизнь? Отпусти меня!

— Нет, гад, лежи и не дёргайся. Если умрём, то умрём вместе. Как это не парадоксально, но ты умрёшь за то, что сдал меня милиции.

— Ты же сам бывший оперативник, Лавров. Неужели ты будешь стрелять в своих же ребят? Что тебе даст их смерть? У них же тоже есть жёны и дети. Разве они виноваты в том, что бандиты убили твою девушку?

— Интересно. Значит, ты всё знаешь обо мне?

— Не всё, но кое-что знаю, — сказал Игорь. — Ты, наверное, сразу тогда расколол меня в камере, просто прикидывался дурачком. Ты знаешь, тогда тебе это здорово удалось. Я действительно поверил тебе, что ты ни в чём не виноват поначалу, а потом смотрю, гонишь ты пургу.

За забором раздался выстрел. Шумовая граната, пробив стекло в окне, влетела на кухню и завертелась под ногами Павла. Он успел схватить пустое ведро и накрыть её. Раздался сильный хлопок, от которого у Павла заложило уши. Глаза Игоря от страха полезли на лоб. Он попытался подняться с пола, но Павел ударом приклада в спину снова повалил его на пол.

Стволом автомата Павел разбил стекло и выпустил короткую очередь в сторону ворот. Пули, пробив двухмиллиметровое железо, понеслись дальше. Стоявшие за воротами бойцы спецназа упали на землю и стали отползать от ворот в разные стороны.

Новиков вжал голову в плечи и спрятался за капот грузовой автомашины. Бойцы спецназа, ещё минуту назад готовые броситься к дому, тоже залегли за забором. Прошло около минуты, прежде чем они открыли ответный шквальный огонь по окнам дома, рассчитывая подавить эту внезапно возникшую огневую точку.

Павел иногда огрызался короткими автоматными очередями, стараясь при этом не зацепить бойцов. Сейчас он не хотел никого убивать, тем более этих бойцов. Он посмотрел на настенные часы. Они показывали начало девятого вечера.

«Нужно продержаться ещё минут тридцать, — подумал он. — Скоро наступит темнота, и я смогу прорваться сквозь оцепление».

Внезапно стало тихо.

— Павел! Ты слышишь меня? Это говорит Харитонов. Павел, не стреляй! Ты же знаешь, что эти люди ни в чём не виноваты. Они никого не убивали.

— Юра! Ты знаешь, я тоже никого не убивал из нормальных людей. Я просто сделал то, что не смогли сделать все вы. Я убил только тех, кто был повинен в смерти Надежды.

— Я это знаю, Павел, и предлагаю тебе сдаться. Пусть суд разберётся в этом деле.

— Юра! Я не верю суду. Там такие же продажные твари, как и твой начальник Новиков. Это он сдавал все милицейские планы Жану, и поэтому вы и не могли зацепить его.

Снова стало тихо. Павел посмотрел на притихшего Игоря. Он толкнул его стволом автомата. Голова Игоря дёрнулась и безжизненно упала на грудь. Из его простреленной головы медленной струйкой вытекала кровь, капая крупными каплями на пол. В лучах заходящего солнца кровь казалась чёрной, словно смола. Павел нагнулся над трупом и похлопал его по карманам брюк. Как он и предполагал, в одном из карманов он нащупал часы. Вытащив из кармана брюк, он надел часы на левую руку Игоря.

Снова раздался выстрел. На этот раз граната влетела в соседнее окно. Раздался сильный взрыв. Яркая вспышка озарила кухню.

В этот момент он увидел, как один за другим забор преодолевают несколько бойцов спецназа. Остальные бойцы открыли плотный автоматный огонь по окнам дома, не давая ему возможности ответить на их стрельбу. Тем не менее, он поднял автомат и расстрелял в темноту свои последние патроны.

Прижавшись к полу, он медленно пополз по комнате. Павел быстро отодвинул стол и нырнул в погреб. Перед тем, как закрыть погреб, он достал пистолет и, прицелившись, выстрелил в банку с порохом. Последнее, что он услышал, был сильный взрыв в соседней комнате. Дом немного приподнялся с фундамента и моментально вспыхнул. Сухое дерево горело словно порох, не давая возможности никому подойти к дому.

В стороне от горящего дома стоял Новиков. Он, словно заворожённый, смотрел на пламя, которое буквально пожирало домашние постройки. Был ли он доволен подобным исходом, сказать однозначно было трудно. Лицо его было спокойным, лишь иногда по его лицу пробегала судорога, которая искажала его лицо. К нему подбежал командир взвода. Вскинув руку, он стал бойко докладывать, что в ходе боевого столкновения спецназ потерь не понёс.

— Молодцы, — равнодушным голосом похвалил он и, увидев стоявшего в стороне Харитонова, направился к нему.

— Вот и всё, Юрий Андреевич. Нет больше Лаврова.

— Не знаю как Вам, но мне его по-человечески жалко. Запутался он, потерял веру в людей и закон.

— А тебе не жалко тех, кого он замочил? Они тоже люди.

— Извините, Владимир Иванович, но мне их не жалко. Они сами выбрали себе жизнь, за неё и ответили, — сказал Харитонов и отошёл в сторону.

Вскоре подъехало несколько пожарных машин. Пожарные приступили к ликвидации огня. Когда им удалось погасить пламя, они стали проводить осмотр сгоревшего дома. Под обломками сгоревшей крыши они обнаружили обгорелое тело человека, на руке которого находились часы на металлическом браслете. Судя по надписи на часах, они принадлежали Лаврову Павлу.

«Вот и всё, — подумал про себя Новиков, садясь в служебную машину. — Нет больше Лаврова».

— Куда? — спросил его водитель.

— В министерство, — коротко ответил он.

Машина тронулась и, набрав скорость, устремилась в сторону города.

Новиков лично доложил министру о результатах штурма дома, в котором находился подозреваемый в совершении нескольких убийств Лавров.

— Значит, без стрельбы его задержать было невозможно? — спросил его министр.

— Нет, товарищ министр. Ему несколько раз предлагали сдать оружие и сдаться, но он на все наши предложения отвечал огнём из автомата. Я считаю, что штурм был осуществлён бойцами спецназа достаточно квалифицированно. С нашей стороны потерь нет.

— Это хорошо, что у нас нет потерь, — медленно произнёс министр. — Самое главное, что мы с Вами навсегда похоронили в народе легенду о «Белой стреле».

— Я тоже так считаю, товарищ министр. Разрешите идти?

— Да. Я Вас больше не задерживаю, — сказал он. — Отдыхайте.

Новиков развернулся и направился к двери.

— Минуточку, товарищ Новиков, — остановил его министр. — Завтра я Вам пришлю хорошего журналиста. Расскажите ему об этом событии. Я хочу, чтобы об этом знали все жители нашей республики.

— Всё понял, товарищ министр, — ответил Новиков и вышел из кабинета.

Он ехал в Матюшино и что-то напевал себе под нос. Несмотря на столь позднее время, настроение у него было великолепным. Заместитель министра вернул ему рапорт, который порвал прямо у него на глазах.