– А как звали того, второго выжившего в обозе? – спросил Дан.

– Его звали и зовут Оган, – усмехнулся Хейграст. – Тогда он был почти мальчишкой и учился у моего отца кузнечному делу. Теперь бургомистр вольного города Эйд-Мера.

Хейграст ударил коня и поскакал вперед. Бивак пятого легиона кончился. Дорога снова углубилась в лес. Вытоптанная трава силилась подняться по обочинам. Угрюмые деревья сплетали кроны. Но близкая аудиенция у короля волновала и поднимала настроение. Даже Красотка ступала бодро, словно к ней вернулась молодость или Ангес неожиданно похудел и сравнялся весом с Даном. Ровно держали шаг и остальные лошади. Только лошадь, выкупленная у Титура, на которой Хейграст предложил ехать Тииру, бежала без седока. Николар, назвал ее Саш. Шестая на валли. Тиир похлопал ее по спине, решительно сбросил доспехи, оставив только меч, и сказал, что и ему не помешает пробежка до Заводья, тем более что город рядом. И теперь Николар удивленно посматривала на двух человек, которые, оставив на ней мешки, легко бежали рядом, положив ей на спину один правую, а другой левую руку.

– Сколько элбанов составляет легион Салмии? – перевел Ангес вопрос Тиира.

– По-разному, – задумался нари. – До битвы – три лиги обученных воинов. А там как сложится. Легион разбит на двенадцать когорт. В каждой три варма легионеров. Кроме этого, каждая когорта имеет свой обоз. Правда он состоит из ветеранов, таких как Бибус или Тремба, и если враг добирается до обоза, иногда ему приходится тяжелее, чем от столкновения с самим легионом!

– Легионы Даргона неплохо вооружены, – заметил Тиир. – И войско не выглядит распущенным, но армия ордена Серого Пламени очень сильна. Кроме этого, я видел много конных воинов к северу от земли, которую вы называете Дарой. Они в союзе с серым орденом. Почему конных мало среди легионеров Даргона?

– Это значит, что король не собирается наступать далеко на север, – объяснил Хейграст. – За Мерсилвандом начинаются глухие леса. Конные воины проигрывают пешим в чаще. Еще дальше к северу живут свободные авглы, шаи и некоторые другие элбаны. Затем начинается Холодная Степь. А уже за ней горы и страшные северные леса. Скорее всего, король не планирует долгую войну. Однако его планы, скорее всего, переменятся. В том числе и после разговора с тобой. Как ты сумел сговориться с наместником, Тиир? Неужели кто-то в Заводье понимает на валли?

– Такой человек нашелся, – ответил Тиир. – Наместник вызвал его, когда никто не смог перевести мои слова. Его имя Визрул.

– Демон с нами! – воскликнул Хейграст. – Я рассчитываю остановиться у Визрула! Это друг Леганда! Действительно, кто еще кроме него мог говорить на валли! Кстати, Саш, посмотришь на старика. Он радд, но, несмотря на это, один из самых достойных людей, которых я встречал в своей жизни!

– Эх, нари! – вздохнул Лукус. – Ты неисправим, даже о Визруле говоришь «несмотря на это»!

– И, несмотря на это, мы всегда находим с тобой общий язык, белу, – улыбнулся Хейграст.

– Заводье! – крикнула, обернувшись Линга.

Единственный город дерри, построенный на месте древней сварской крепости, открылся внезапно. Тракт миновал высокий холм, заросший кряжистыми, вольно раскинувшими ветви, эрнами, и путникам открылось кочковатое заболоченное поле, вслед за которым начинались холмы, увенчанные серой полосой каменной стены. У их подножия виднелись пятна шатров салмской гвардии, паслись кони и поднимались дымы от бесчисленных костров. Из-за стены торчали крыши зданий, а на самой стене суетились крошечные фигурки элбанов, занятых то ли ее срочной починкой, то ли какими-то еще неведомыми приготовлениями к скорой осаде.

– Конечно, не Глаулин, и уж точно не Эйд-Мер, но настоящий город, – довольно крякнул Хейграст, вглядываясь в открывшуюся картину. – И времени до обеда достаточно, чтобы подготовиться к встрече с королем. Или кто-то уже пожалел об оставленных в айдонском трактире кабаньих ребрышках?

– Будь уверен, – успокоил нари Лукус. – Швар их так просто не оставит. Думаю, что избранные воины одной из когорт пятого легиона испробовали вкус не только кабаньих ребрышек, но и хваленного мала. Надеюсь, они не соблазнились отравленным вином.

– Ну, Швар похож на кого угодно, только не на деррского дурака, – заметил Хейграст. – Линга, придержи коня. На воротах пост стражников, я должен быть там первым.

Вблизи стена города оказалась неожиданно низкой. Некоторую основательность ей придавали пологие склоны каменистого холма, приподнимая на полсотни локтей над окружающим полем, но сама она вряд ли была выше четырех взрослых элбанов. Куда уж тут защититься от серьезной осады. Хотя суровые воины под стенами вовсе не походили на изнеженных бездельем стражников Эйд-Мера. Даже Хейграст одобрительно хмыкнул, увидев, как упражняются несколько нари у самой дороги на деревянных мечах. А с лица Лукуса улыбка так и вовсе не сходила.

– Что-то я не вижу белу среди воинов! – удивился Лукус. – А между тем я слышал, что в салмской армии есть целая когорта конных лучников-белу!

– Есть, – кивнул Хейграст. – Не в Глаулине, а в Шине. В Глаулине осталось еще два легиона. И пять в Шине. В случае серьезной войны в течение недели могут быть собраны несколько легионов ополчения. И те, которые поставляют западные провинции Салмии, не многим хуже постоянных. Там есть и белу лучники, и шаи с огромными копьями, которые они кладут на плечи друг другу, и нари. Не эти замечательные когорты первого легиона, которые ты видишь, а еще шесть когорт ополченцев. Поверь мне, в ополчении Салмии сражаются настоящие войны. Но оно набирается только в случае настоящей войны.

– Все говорит о том, что война будет настоящей, – вздохнул Лукус. – Смотри-ка.

Возле самых ворот толпилось не менее двух вармов мужчин, одетых в деррские костюмы, вооруженных луками и короткими мечами. Многие держали в поводу лошадей. Седой легионер с покрытым шрамами лицом, осматривал дерри одного за другим и что-то диктовал тщедушному писцу, делающему записи в потрепанной книге.

– Вот и ополчение, и кони в том числе, – задумался Хейграст. – Но едва ли они наберут среди дерри хотя бы три когорты. Дерри предпочитают смерть у своего порога. Почему-то они считают, что лучше умереть, чем покинуть лес.

– Стойте, путники! – раздался голос стражника у ворот. – Кто вы? За какой надобностью едете в Заводье? Кто может поручиться за вас?

– Я Хейграст, сын кузнеца, – крикнул нари, спрыгивая с коня. – Со мной Саш, Лукус, Дан, сын Микофана, Тиир, Линга, дочь Сливра из Утонья, Ангес, священник престола Эла. Остановиться мы намерены у торговца кожами Визрула. Мы спешим, стражник. Нам назначена встреча с королем Даргоном в доме наместника. Вот знак короля.

– Они все спешат, – проворчал седой стражник, разглядывая медальон. – До обеда еще есть время, успеете смыть с себя дорожную пыль. Эй! – заорал он в сторону молодого парня с короткой пикой, стоявшего на стене возле подъемного механизма. – Спишь? Успел записать имена путников на восковой доске?

– Успел бы, – отозвался парень. – Только места там уже больше нет. Стирать и писать заново или идти в писарскую за новой?

– Не идти, а бежать! – заорал стражник. – Отдашь писарю, пусть заносит в книгу, а сам с новой доской и сюда! Беда! Беда с этой молодежью, – обратился ветеран к Хейграсту. – Народ валом валит, а в охране оставили только стариков и эти зеленые побеги. Всех в ополчение забирают. Хорошо еще хоть писать умеет. Эй! Ушел уже? Ворота-то сначала открой! Смотрите! Этот сосунок даже и не думал спешить!

Лениво заскрипело колесо, натянулась цепь, и ворота медленно поползли вверх. Дан склонил голову и вслед за Хейграстом и Лукусом въехал в пределы города.

Сразу за стеной открылась шумная рыночная площадь. Впрочем, торговцев с нее потеснили ополченцы. Охрипшие легионеры строили их рядами, что-то долго и настойчиво объясняли, кричали, орали, и все это вместе производило впечатление потревоженного ногой лесного муравейника. Хейграст шел впереди отряда, чудом находя проход в беспорядочной толпе, при необходимости раздвигал ее плечами, и обиженные ополченцы, ловя жесткий взгляд крепкого нари, уважительно провожали его глазами. Наконец спутники выбрались на нужную улицу и принялись вместе с нею карабкаться по склонам холмов.