Хейграст ехал с Лингой впереди. Девушка восседала на огромном черном коне, рядом с которым Аен выглядел карликовой лошадкой. Дженга, оказавшийся настоящим банги с быстрыми глазами, крючковатым носом и заботливо укрытым в дорогих одеждах округлым брюшком с легкостью одолжил коня проводнице. Торговцу уже надоело бессмысленно проводить время в деррском поселке, и он без разговоров согласился на просьбу нари. Лишь бы уехать. Сразу за Хейграстом следовал Лукус на Упрямце и Эсон. Саш бежал рядом со своей лошадью. В ответ на поднятые брови Хейграста, он сказал, что, сидя в седле, не восстановится еще несколько дней. Бежал Саш с трудом, то и дело смахивал пот со лба, но не сдавался, притягивая к себе недоуменные взгляды остальных спутников. На спине Саша мотался удивительный меч. По настоянию Хейграста Лукус затянул ножны холщевой тканью, а рукоять покрыл серым составом. Нари надеялся, что меч сойдет за дешевую поделку не самого умелого кузнеца. Но Дан видел, что взгляд банги не отрывается от меча Саша.

Рядом с Даном ехал молодой священник храма. Он подошел к Хейграсту перед самым отбытием, поклонился, назвал свое имя и попросил разрешения присоединиться к отряду. Хейграст придирчиво осмотрел его старую лошадь, вздохнул и согласился. И теперь, как казалось Дану, не бегущий Саш, а именно эта старательная, но слабая лошадка определяла общую скорость передвижения. Ангес держался в седле уверенно, но на этом его достоинства, по мнению Дана, исчерпывались. Предупредительный взгляд и не сходящая с губ улыбка сразу не понравились мальчишке. Он то и дело поглядывал на полноватую фигуру закутанного в мантию храмовника и с удивлением рассматривал старый имперский меч, закрепленный на боку лошади. Если этот Ангес и с мечом управляется так же, как улыбается, его успеют убить не менее полудюжины раз, пока он поднимет оружие.

За священником и Даном поскрипывала повозка Дженги. Следом ехали охранники торговца Бока и Друор, оказавшиеся выходцами из Империи. В хвосте отряда тряслись на маленьких сварских лошадях Титур и Швар. Причем жующий и сонный Титур почти чертил ногами по опавшей хвое. Хейграст то и дело с досадой оглядывался на растянувшийся по дороге отряд. Вид некоторых спутников, особенно Титура и священника, не поднимал нари настроения. Что касалось Дана, то его более всех настораживали охранники Дженги. Они ни с кем не разговаривали и тоже не сводили глаз со спины Саша. Едва различимый среди высоких крон Алатель постепенно спускался с зенита, ритм дороги захватывал и убаюкивал, и уже начинало казаться, что отряд давным-давно идет этой дорогой, и не было ни путешествия через Мертвые Земли, ни ночлега в Утонском постоялом дворе. Только вот посох манки, притороченный белу к спине Упрямца, все время попадался на глаза.

Дан, выросший в степи, восхищенно крутил головой. Дорога забирала вверх, пока не пошла по гребню невысоких холмов, лес стал светлее, и взорам мальчишки начали открываться то пойма узкой речушки, то глухая поляна, то заросший бурьяном глубокий овраг. Толстые и прямые стволы эрнов, которые лишь немногим уступали ландам Эйд-Мера, уходили высоко вверх, и там шла невидимая лесная жизнь. Слышалось рычанье, хлопанье крыльев, визг. Иногда мелькала чья-то гибкая тень, и белу невольно тянулся к луку.

– Неужели мы не встретим ни одного элбана до самого Заводья? – недоуменно спросил Лукус. – Помнится, недалеко от Утонья был постоялый двор. В дне пешего пути. Мы проехали не меньше дюжины ли, но я не вижу никаких следов жилья!

– От Утонья до Заводья более варма ли, – отозвалась Линга. – Но это по дороге. Тракт идет на север, огибает Гнилую Топь возле Лысого Холма и возвращается на юг к Заводью. Зимой охотники добираются за два дня на лыжах напрямик. Мы минуем два поселка. Они меньше, чем Утонье, но и в них есть постоялые дворы. А на дороге их нет. Хозяева ушли искать счастья в других местах. Сейчас никто не может поручиться за свою жизнь, оставшись в лесу без охраны даже днем. Трактир, о котором ты говоришь, уже близко, но он пуст. До первого поселка еще две дюжины ли. Если хотим успеть до темноты, мы не должны останавливаться.

– Вряд ли мы обойдемся без остановки, – заметил белу, обернувшись.

Священник и Титур начали отставать. Лошадь Ангеса двигалась ритмично, но ее бока вздымались так, словно на ней вспахали небольшое поле. Молодая же лошадка стражника-великана просто выбилась из сил.

Хейграст покачал головой и огорченно вздохнул:

– Сделаем привал у трактира. Даже если там действительно никого нет.

Ангес виновато кивнул, повернулся к Дану и улыбнулся:

– Красотка – хорошая лошадь, но ей слишком много лет. По лошадиным меркам она дряхлая старушка. Ей бы такого седока, как ваш друг!

Словно услышав слова священника, Саш неловко запрыгнул на Эсона.

– Эй, парень, – крикнул Швар. – Ты неплохо работаешь ногами, мне приходилось видеть таких бегунов, но не один из них не бегал в одежде. Когда побежишь в следующий раз, подставь тело ветру!

– И стреле врага, – откликнулся Хейграст.

– Не слушай зеленого воина, – засмеялся Швар. – Стреле врага все равно, голый ли ты бежишь либо в матерчатой куртке. И то и другое она протыкает с легкостью.

– Я подумаю над твоими словами, – пытаясь отдышаться, улыбнулся Саш. – Но в куртке все-таки спокойнее. Если я споткнусь и отстану от отряда, то буду хотя бы в одежде.

Дан с удивлением смотрел на Саша. Его лицо заливал пот, но измученные глаза блестели лихорадочным огнем. Позавчера он впервые пришел в себя. Вчера опять потерял сознание. Хейграст нес его на руках! На мосту Саш едва держался, лежа на лошади. Затем эта непонятная схватка с манки. Завтрак, поход к колдуну, и вот он пробежал не менее двенадцати ли! Конечно, отряд двигался медленно, но все же это был бег, а не быстрый шаг! Откуда берутся силы в его истерзанном теле? Может быть, действует чудесный настой Лукуса? Хотя сейчас, кажется, сил у Саша совсем не осталось.

– Проводница! За поворотом трактир! – с усмешкой выкрикнул сзади Швар.

Линга обернулась, что-то шепнула Хейграсту и, ударив пятками в лошадиные бока, поскакала вперед. Нари поднял руку. Отряд остановился. Наступила недолгая тишина, в которой явственно раздавалось тяжелое дыхание измученных лошадей. Со стороны убегающей за косогор дороги послышался крик птицы.

– Берга, лесная курица, – улыбнулся Лукус. – Очень похоже! Если бы я не знал, что это Линга, поверил бы.

Хейграст вновь взмахнул рукой, и отряд двинулся вперед. Дорога плавно завернула вправо. Деревья расступились, хвоя на камнях иссякла, и копыта лошадей неожиданно бодро застучали по камням. Открылась небольшая поляна, на которой стоял потемневший от времени деревянный дом. Возле него верхом на лошади сидела Линга. Когда-то утоптанный двор начинала захватывать трава, печать запустения лежала на самом доме и на брошенной во дворе сломанной повозке, пустых яслях, привязи с металлическими крючьями. Подул ветер, и в проеме высоких ворот шевельнулась тень. Возле одного из столбов висел человек.

– Эл всемогущий! – побледнев, прошептал Ангес.

– Маркип! – вскричал Швар. – Чтобы мне сдохнуть, Маркип. Его четыре дня назад Свагор послал в Заводье. Дал лучшую лошадь! Какая к демону лошадь! Недалеко же ты уехал, парень…

Отряд остановился у ворот.

– Лукус, Линга! – Хейграст спрыгнул с лошади. – Осмотрите дом, только аккуратно. Титур, прекрати жевать, оставайся у ворот и смотри в оба. Дженга, твои молодцы постоят на дороге, пока мы разберемся, что к чему? Привал будет недолгим.

– Конечно, нари, – благодушно улыбнулся банги, слезая с повозки. – Пока мне ничто не угрожает, они в твоем распоряжении!

Хейграст кивнул и обернулся к Дану:

– Давай-ка, парень, залезь на столб и обрежь веревку.

Дан спрыгнул с лошади, подошел к воротам, стараясь не глядеть на тело, забрался по жердям на четыре локтя, обхватил оструганный ствол и вскарабкался еще выше. Взглянув на труп вблизи, мальчишка едва не свалился вниз. Слабый ветерок шевелил на мертвой голове пряди волос. Тянуло сладковатым запахом гниющего тела. На взбухших веках и губах сидели мухи. Дан судорожно сглотнул, подтянулся еще на пару локтей, вытащил меч и судорожно рубанул по веревке. Тело с мягким стуком упало.