Они посидели, прислушиваясь к шелесту деревьев на весеннем ветру. Звезды заволокло тонким туманом.

– Не знаю, как вы, капитан, а для моих костей тут слишком сыро, – сказал Мерчисон, потирая колени. – И все-таки я не чувствую усталости. Готов ходить часами.

– Я тоже, – поддакнул капитан. – Заметьте, если надо спать, я сплю. Этому научила армия. Но, встав, могу стоять, пока не свалюсь. Не заглянете ли ко мне? У меня есть колода карт и парочка бутылок. По-моему, – осторожно добавил он, – нам обоим пошло бы на пользу получше узнать друг друга.

– Возможно, – сказал сыщик, вставая. – Но берегите кошелек, капитан, в картах я дока.

– Я тоже, – произнес Энтони.

– Только играть надо честно, – заметил сыщик, искоса поглядев на него.

Они плечом к плечу зашагали к гостинице и вместе вошли в дом.

Ближе к рассвету в «Белом олене» уснули почти все. Сыщик с Боу-стрит и детектив из Лондона собрали карты и разошлись по своим комнатам. Но в этот предрассветный час только один человек в «Белом олене» так и не угомонился. Он стоял во дворе и смотрел на клубившийся туман, как на волшебный хрустальный шар, который вот-вот скажет, что принесет ему грядущий день.

Кристиан больше не ложился спать. Он слышал, как Энтони с сыщиком прошли в комнату Энтони. Дождался, когда сыщик неуверенными шагами протопал в свою комнату и гостиница опять погрузилась в тишину.

Кристиан ждал до тех пор, пока не смог больше выносить стук собственного сердца. Он оделся и вышел из комнаты. Ему необходимо было выйти наружу, чтобы приветствовать наступление нового дня.

Ночь выдалась плохая, но он знавал и похуже. Сейчас надо всего лишь подождать, когда рассвет покажет ему дорогу, и он пойдет по ней, пока не скинет с себя остатки ночи. Долгая прогулка по равнине в холодном молчании нового утра будет словно бальзам для души.

Но он не знал дороги, приходилось ждать, пока рассветет. Он стоял в темноте и смотрел, как туман постепенно сереет. И заморгал, увидев, что по направлению к гостинице едет одинокий всадник. Кто бы это мог быть?

Если путешественник, то он сумасшедший или же у него такое дело, что он пошел на риск свернуть себе шею при скачке в полной темноте. Торговцы не поедут в столь ранний час, когда все покупатели еще спят. Может быть, кто-то везет известия, или свежие яйца, или кто-то из гостиничных слуг спешит на работу. И все же, поджидая всадника, Кристиан на всякий случай сунул руку в карман.

Если парень не замыслил ничего дурного, Кристиан не разрядит пистолет. Но есть слишком много причин для того, чтобы украдкой подбираться к спящему дому. А может, Кристиану померещилось, и это продолжение ночного кошмара или результат постоянной настороженности. Кристиан знал, что не может убить свои ночные страхи, но пистолет в руке успокаивал.

Услышав глухой стук копыт, он понял, что это не плод его воображения, и приготовился.

– О черт! – воскликнул он, когда из тумана появился всадник.

– Кристиан? – прозвучал нежный голос. Всадник нагнулся, чтобы его разглядеть. – Это ты? Какая удача! Но что ты здесь делаешь? Как ты узнал, что я подъезжаю?

– Господи, Джулиана! – Он схватил коня под уздцы и поднял голову, удивленно глядя на нее.

– Я приехала повидаться с тобой. Мне нужно было тебя увидеть.

Он потянулся помочь ей слезть с седла. Она протянула руки и соскользнула в его объятия.

Их губы соприкоснулись, она слабо вскрикнула. В тишине слышно было, как гулко стучат их сердца.

Джулиана дрожала от страха, когда кралась к выходу в накидке и мягких туфлях.

Если бы не тревога о Кристиане, она бы ни за что не вылезла из постели. Но она должна предупредить его об опасности. И если не сделает этого, никогда себе не простит. Она то и дело напоминала себе, что в случае, если кто-нибудь ее увидит, что маловероятно, она объяснит, что делала это для общей пользы. Пусть думают, что она глупышка. В крайнем случае они отошлют ее домой. А вот его ждет страшная участь.

Джулиана прождала почти до конца ночи. Было еще темно и гораздо тише, чем она думала. Джулиана долго стояла за дверью одна в темноте. Когда лошадь насторожила уши на свист неизвестного зверька в ночном тумане, она поняла, что надо действовать.

Сначала Джулиана боялась, что лошадь споткнется, но этот страх ослабел, когда глаза привыкли к темноте. Она вздрагивала от каждого звука. Когда поднялся легкий ветер и возле лица хлопнула ветка, Джулиана подумала, что это летучие мыши.

Подъехав к «Белому оленю», она увидела одинокую фигуру, окутанную туманом. Возможно, это слуга, она скажет ему, что заблудилась в тумане, – кто, кроме слуги, может бодрствовать в такое время?

Но это оказался Кристиан. Она подъехала, он протянул к ней руки, она увидела его бледное красивое лицо, потянулась к нему и соскользнула в его объятия, забыв обо всем на свете.

Он поцеловал ее, она с готовностью ответила. У него были холодные губы, но ее губы их согрели. Джулиана коснулась его лица и почувствовала, какие холодные у него щеки и влажные волосы. От ее прикосновения Кристиан задрожал – она не знала, от страсти или от холода. Чары рассеялись.

Она отступила на шаг, смущенная и испуганная. – Тебе плохо? – спросила Джулиана, заметив, что лицо его осунулось, а глаза запали. Почему у него такой измученный вид?

– Станет лучше, если ты снова будешь близко, – ответил он.

– Нет. – Она опустила глаза и отряхнула юбку. – Забудь об этом.

– Никогда, – сказал Кристиан. – Ради Бога, что ты здесь делаешь? – спросил он и отвернулся. Голос стал спокойным и слегка насмешливым, как обычно.

– Я скажу. Только давай отойдем, чтобы нас никто не увидел. – Джулиана нервно оглянулась.

– Конечно. Хорошо. Ты хочешь побыть со мной наедине.

– Я не это имела в виду. – Она увидела дразнящую улыбку, поняла, что он приходит в себя, и испытала облегчение. – Послушай, я должна тебе кое-что сказать, только сохрани это в тайне. Пожалуйста.

Он взял под уздцы ее лошадь, и они скрылись в сгущающемся тумане.

– Говори.

– Давай отойдем подальше от гостиницы. Я ненадолго. Мне надо вернуться, пока не проснулись слуги.

Они в молчании прошли на луг в излучине реки. Кристиан остановился:

– Здесь нас не видно. Что случилось, Джулиана?

– Вчера приехал баронет Морис Сэвидж и остановился у сквайра.

Он кивнул:

– Я знаю.

У нее поникли плечи.

– Знаешь? О Господи! Я проделала такой путь, полночи просидела, дрожа от дурных предчувствий. Рисковала своей репутацией, чтобы сказать тебе то, о чем ты уже знаешь?

– Спасибо, – поблагодарил он. – Я это ценю. И не забудь про поцелуй, это тоже было чудесно.

– Забудь про поцелуй, – торопливо произнесла Джулиана.

– Вряд ли. Но почему ты это сделала для меня? Мы должны были сегодня увидеться. – Вдруг его осенило. – Джули? Мы увидимся? Или тебе запретили?

– Нет, то есть да. Мы увидимся, но будут еще Софи и Хэммонд, и я не смогу свободно говорить.

– А мой кузен Морис? Он тоже будет?

– Нет. Он хочет пригласить тебя на обед к сквайру.

– Понятно. Ну и почему такая спешка?

Она отвела взгляд.

– Баронет сказал, что тебя ждет, если ты ненастоящий Кристиан. И я решила тебя предупредить. – Она повернулась к нему и заговорила тихо и горячо: – По-моему, нельзя наказывать человека за то, что он планирует сделать. Понимаешь, наказание очень суровое. Тюрьма, а если ты успеешь получить титул, а они докажут, что ты самозванец, то даже... – Джулиана умолкла.

– Смерть? – подсказал он. – Вообще-то это лучше, чем тюрьма. И ты думаешь, что это меня ждет? – Кристиан наклонился, стараясь разглядеть выражение ее лица. – Ты не веришь, что я тот, за кого себя выдаю?

Она покачала головой:

– Не знаю. Честное слово, не знаю. И верю, и не верю. Но кем бы ты ни был, я не хочу, чтобы тебя так жестоко наказывали. Ты же еще ничего не сделал! Поэтому я и пришла. Баронет уверен; что ты не Кристиан. И говорит, как будто имеет или со дня на день ожидает получить доказательство.