– Опять ничего, – отрезал Лауринь, явно по горло сытый нашими похождениями. – Барахло.

– Ну как знаешь, – пожала я плечами. – Обойдешься, значит, старой! А я, уважаемый, – обратилась я к торговцу, – вот это возьму, это и еще вот ту штучку…

– Опять все побрякушки сгребла, – негромко сказал Лауринь в сторону.

– Не твое дело, – огрызнулась я. Пряжки у этого лавочника были знатные, здоровенные, тяжелые, такой если в глаз засветить, никакого булыжника не нужно! Разве ж я могла устоять? Подумав, я снова обратилась к торговцу: – Послушай-ка, уважаемый, а самострелов у тебя не будет?

– Как же не быть! – обрадовался он. – Вот поглядите…

– Да я в этом деле не смыслю ничего, – остановила я. – Я б к тебе своих ребят прислала из охраны, уж они разбираются! Мне лучшие самострелы нужны, чтоб… ну, сам понимаешь! У меня товар недешевый, абы чем своих людей вооружать не стану…

– Так это завсегда пожалуйста. – Темные глаза торговца смерили меня с ног до головы, остановились на серьгах, будто он прикидывал их стоимость. – Пускай приходят, я все покажу, обскажу, дам попробовать – на то у меня на задворках стрельбище устроено!

– Вот это мне по нраву! – похвалила я. Что-то не давало мне покоя, зацепка – не зацепка… Ничего не было, но все же! Как узнать, говорил ли торговец с Вейришем, не насторожив его? Да даже если и говорил – что с того? Да и понимала я: будет выглядеть странно, если торговка ни с того ни с сего заговорит о давнишнем посетителе лавочки… Пожалуй, можно было обойтись и без маскарада, уж судебный-то маг имеет право задавать вопросы, но, с другой стороны, кто сказал, что торговец бы на них ответил? Опять провал! – Пришлю своих молодцев! Только ты скажи, любезный, кого спросить, если заплутают. Я-то не объясню, как идти, а этот, – мотнула я головой в сторону Лауриня, пристально изучавшего какой-то кинжал, – так тем более. Как на базар попадет, так теряется, будто мальчишка голопузый!

– Мальчишки как раз не теряются, – рассмеялся торговец. – А найти меня просто, пускай спросят, где лавка Анзимаха Итуро, тут любой покажет!

Меня будто молнией ударило. Анзимах Итуро! Тот самый, что подписал завещание замочных дел мастера! Совпадение?.. Не бывает таких совпадений! И что делать? Спросить его об этом? Но как вывести разговор в нужное русло? И стоит ли настораживать торговца? Если он в чем-то замешан, то может взять и исчезнуть, а мне бы хотелось понаблюдать за ним…

– Ну и имечко у тебя, – поморщилась я. – Запиши, что ли, я же запамятую мигом!

– У тебя только на долги память хорошая, – процедил Лауринь, вспомнив о своей роли.

– А ты и вовсе не головой хорош, – потрепала я его по плечу. – Да что с тебя еще возьмешь… Ну, уважаемый?

– Держите, – протянул он клочок бумаги. – Разобрать сможете?

Я прищурилась: на бумажке было выведено крупно, разборчиво: «Итуро Анзимах». В Арастене принято сперва писать имя, потом фамилию, а не наоборот…

– Ты, никак, с юга, уважаемый? – спросила я без обиняков.

– Точно так, из Данжера. Только уж давно как оттуда убрался, – усмехнулся тот, – родня осталась, правда. А что? Не торгуете с нашими?

– Отчего ж, – хмыкнула я. – Купец – он везде купец, просто смотрю, ты имя вторым поставил.

– А! – рассмеялся мужчина. – И верно! Привычка, будь она неладна… Со здешними вечная путаница: где имя, где фамилия, никак не запомнят! Я вот напишу, а им и невдомек, что они меня сзаду наперед называют…

– Ну, я уж запомню, – пообещала я, пряча записку.

– Уж запомнишь, – хмыкнул Лауринь.

– Пойдем, дорогой, – ласково позвала я его. – Успеешь еще потешиться! Как ребенок, – пожаловалась я торговцу. – Только пусти вот в лавку, так и норовит игрушек побольше набрать!

– У нас на юге говорят, – усмехнулся Итуро, – что мужчина до той поры ребенок, пока у него не появятся собственные дети.

– Ну, это уж вряд ли, – хмыкнула я. – Не те мои годы… Прощай, уважаемый, извини, что столько времени отняли, ну да, глядишь, сочтемся! Ах да, если от меня кто придет… ты уж запомни – меня Фелицией Нойрен кличут.

– Запомню, – вежливо поклонился южанин.

– Погоди-ка, – задержалась я на пороге. – Ты оружейник и, вижу, пройдоха тот еще… нету ли у тебя на примете какого-нибудь мастера по замкам хорошего? А то никак не подберу, все норовят денег содрать побольше, а замок сделать попроще!

– Боюсь, ничем не смогу помочь, – развел тот руками. – Я замки на юге заказываю, там мой дальний родственник работает, а здесь я никого и не знаю. Слыхал, есть хорошие мастера, но мне их изделия не по карману, так что уж обхожусь…

– Жаль, – вздохнула я. Врет или нет? Вроде не похоже, но во взгляде что-то изменилось. Знал он покойного Ная Текло или нет? Бывал ли на Кузнечной? Может, и бывал, кто запретит торговцу оружием туда наведаться! Подписывал ли завещание Текло? Неизвестно. Напрямую не спросишь. Может, и впрямь совпадение, но не люблю я их!

Мы распрощались с торговцем и снова окунулись в толкотню базара – пришлось вести лошадей в поводу, еще попадет кто под копыта! И не давал покоя пристальный взгляд в спину…

– Лауринь, – позвала я. – Как впечатления?

– Неприятные, – ответил он, подумав.

– Чем именно?

Капитан молча пожал плечами.

– Не могу точно сформулировать. Будто… Я говорю одно, а он слышит совсем другое. Улыбка такая, словно он видит меня насквозь и наш маскарад его не обманывает. И мне не понравилось, какую стойку он сделал на шпагу.

– Мне тоже, – усмехнулась я. – Зря вы ее взяли… С другой стороны, если это позволит форсировать события, то, может, оно и не напрасно!

– Думаете, он как-то связан с… – Лауринь выразительно примолк.

– А кто его знает, – пожала я плечами. – Но одно то, что он обратил внимание на вашу шпагу, говорит о многом. Это ведь явно не простое оружие, вы помните?

Еще бы! Шпага, найденная в саркофаге одного из семьи Такейнов, сильнейших магов времен Войны, причем одного из тех, кого я так и не сумела опознать… Полтысячи лет, шутка ли! Я до сих пор помнила почти не тронутое тленом молодое лицо под светлой челкой, эту вот шпагу на груди… Что она значила для неизвестного Такейна? Может быть, то был боевой маг, может, полководец или кто еще, но, так или иначе, Лауринь вынужден был прихватить его оружие и, к слову сказать, использовать его для защиты наследства Такейнов. Зная пакостные свойства старинного оружия, я могла с уверенностью сказать: если бы новый владелец не пришелся шпаге по душе (если можно говорить так применительно к куску металла!), она очень быстро покинула бы Лауриня, такие вещи бывают упрямы и капризны. Либо разделалась бы с ним по-своему, бывали прецеденты – своенравное оружие могло вырваться из руки посреди дуэли, могло поранить хозяина, могло просто исчезнуть… Но он носил ее добрый десяток лет, не расставаясь (поначалу другую ему взять было неоткуда, хоть и оказалась она для него тяжела и неудобна, а потом, видно, привык к ней), и до сих пор пребывал в относительном здравии. Не знаю, что это означало. На первый взгляд никаких магических свойств у шпаги не было, но… маги древности знали такие вещи, которые мне и пригрезиться не могут, так что я не стала бы утверждать наверняка! Может, и было что…

– Лауринь, – спросила я. – А шпага-то вам теперь по руке, вы говорили?

– Ну да, – удивленно покосился он на меня.

– Другую купить не тянет?

– Мне с этой удобно. Есть, конечно, запасная, но я ее не ношу. Зачем, если эта хороша?

– Точно?

– Да, – капитан насторожился. – Поначалу, я говорил, казалась тяжела, даже слишком. Потом… перестал замечать. Привычка. На другую не променяю.

– Да уж, держитесь за нее, – хмыкнула я. Может, у Лауриня просто руки стали сильнее. Все может быть… – Ладно, вернемся к торговцу. Что еще вам показалось интересным?

– У него целая стена арбалетами завешана, – криво усмехнулся в ответ Лауринь. – Совпадение?

– Вот знать бы! – Я рассеянно потрепала кобылу по шее. – Может, да, а может, и нет. Вы лучше меня в оружии разбираетесь, видели там какую-нибудь штуковину вроде той, из которой можно было Вейриша положить?