Реми оттолкнул руки матери и сделал шаг назад, словно ее прикосновение было ему противно.

— Знаешь что, мама? — с горечью проговорил он. — Ты — тот человек, который разрушил мою жизнь. Я люблю Меган и, пока все это не случилось, думал, что и она любит меня. Но ты уничтожила все, как сейчас уничтожаешь ту единственную дорожку, которая может вернуть Меган на Сан-Фелипе. Я никогда не прощу тебе этого. Никогда! — Он бросился мимо нее, чувствуя необходимость вдохнуть свежего воздуха. — Извини, но я поужинаю у тебя как-нибудь в другой раз.

Самолет задержался с вылетом из Лондона, и был уже седьмой час, когда он коснулся взлетно-посадочной полосы аэропорта на Сан-Фелипе. Меган предпочла бы прилететь пораньше. Теперь же она опасалась, что Реми уже ушел провести где-нибудь вечер.

Здравый смысл подсказывал, что прежде всего нужно устроиться в отеле: что бы она ни собиралась сказать Реми, это подождет до завтра. Но взвинченные нервы не позволяли откладывать. Она с тревогой сознавала, что на следующее утро у нее просто может не хватить смелости встретиться с Реми в его офисе и после встречи с Беном Драйером соблазн улететь, не увидев его, окажется сильнее инстинктов.

Возможно, встречаться с ним вообще неразумно. Прошло больше месяца, как она покинула Сан-Фелипе, а от Реми с тех пор не было никаких вестей. Конечно, если бы он хотел увидеть ее снова, то определенно постарался бы связаться с ней. Или нет? Но сколько ни ждала она письма или звонка, не было ни того, ни другого.

А тут еще Саймон… У него завязался роман, и Саймон не мог тратить время на нее. Тот молодой человек, о котором он говорил и который блистал оригинальными идеями относительно этнического раздела их каталога, оказался больше чем другом, и они с Саймоном решили поселиться вместе.

В результате Меган пришлось искать новую квартиру.

Нельзя сказать, чтобы она возражала против их отношений. Напротив, она была рада, что Саймон наконец нашел человека, который ему дорог. После прежнего неудачного романа Саймон решил, что никогда уже не будет любить. Это стало одной из причин их с Меган совместной покупки дома.

У самой Меган были смешанные чувства относительно собственного будущего. Сиднейские коллеги Саймона предложили ей временно переехать к ним и заняться организацией австралийского каталога, но она все еще раздумывала, когда пришло письмо от Аниты.

Она вздрогнула при воспоминании о восторге, с которым взяла конверт со штемпелем Сан — Фелипе. Но послание Аниты было кратким и деловым: она полагала, что у Меган нет реальных прав на наследство Райана Робартса, и предлагала выкупить ее долю.

Это был последний удар, но Меган меньше всего тревожило, что думает о ней Анита. Отвратительная сцена, которую та устроила, когда вскрыли завещание Райана, уничтожила все остатки симпатии, которую Меган еще питала к сводной сестре, и создала неодолимую пропасть между ней и Реми, такую глубокую, что Меган ничего не оставалось, как немедленно покинуть остров.

Конечно, когда она вернулась в Англию, ситуация уже не казалась такой кристально ясной, как накануне. Меган так и не дала Реми возможности высказать ей все, что он думает по поводу сложившегося положения дел. Потому-то последние четыре недели она нетерпеливо ждала его звонка. Но получила лишь письмо Аниты, позволявшее ей избавиться от Робартсов раз и навсегда.

Только ее чувства не давали ей положить всему этому конец. Она не желала доставшейся ей доли акций отеля и тем более не желала денег Аниты, но хотела в последний раз повидать Реми, и звонок Бена Драйера был для этого идеальным поводом. Нужно было подписать бумаги — с чем прекрасно справился бы ее адвокат. Но Меган предпочла подписать их лично. Потому-то она и трясется сейчас в дребезжащем такси по дороге в Порт-Серрат, во Двор Простака, где живет Реми.

— Вам точно сюда, мисс?

Таксист остановил машину в конце аллеи перед аркой, ведущей во двор Реми, и сейчас подозрительно осматривал освещенный фонарями вход.

— Да. Да, именно сюда, — торопливо подтвердила Меган, открывая дверцу и выходя из машины с небольшой дорожной сумкой через плечо, где поместились все ее вещи. — Сколько я вам должна?

Таксист назвал цену, и Меган расплатилась.

— Хотите, чтобы я подождал? — спросил он, беспокойно хмурясь, но Меган уверенно покачала головой.

— Нет, все будет в порядке, — проговорила она, отходя от машины. — Спасибо.

Лишь постучав в дверь, она вдруг поняла, что Реми может и работать вечером. Хотя уже стемнело, было только начало седьмого. Едва она подумала о возможном отсутствии хозяина, как услышала щелчок замка и дверь распахнулась.

Ноги Меган подкосились. Как бы ни мечтала она увидеть Реми, его появление в открытой двери на мгновение лишило ее дара речи. Она ждала этого момента, но сейчас, оказавшись здесь, не знала, что сказать.

Возможно, виной тому был его ошеломленный взгляд. Похоже, Реми не надеялся увидеть ее снова. Меган сама была в растерянности. Он не может поверить такой неожиданной радости? Или, наоборот, меньше всего хочет видеть ее сейчас?

— Меган! — Голос его звучал удивленно. Не вполне твердой рукой он потер шею. — Что… что ты здесь делаешь?

Она огромным усилием заставила себя собраться с мыслями и беззаботно ответить:

— А ты как думаешь?

— Я не знаю.

Реми очень осторожно ступил под свет уличных фонарей, и Меган заметила, как плохо он выглядит. Очевидно, он переутомился, тревожно подумала она.

Она поколебалась, потом, решив, что терять нечего, спросила:

— Ты не собираешься пригласить меня в дом?

Похоже, этот вопрос застал его врасплох.

— Ко… конечно, — сдавленным голосом пробормотал он и, отступив назад, дал ей возможность пройти в прихожую.

В гостиной царил хаос. Бумаги и папки были разбросаны по диванам и креслам, рассыпаны по полу, перемешаны с измятой одеждой. Несколько пустых стаканов стояли на капитанском столике, в воздухе витал кисло-сладкий запах перегара.

Меган остановилась на пороге, ужасаясь состоянию комнаты, и Реми, бормоча ругательства, бросился вперед нее.

— Прости, — проговорил он, сгребая бумаги с одного из диванов и скатывая белье в ком, чтобы отправить его на кухню. — Я не ожидал гостей.

— Заметно.

Меган прикусила нижнюю губу, более обеспокоенная видом Реми, чем его гостиной. Сейчас, рассмотрев его повнимательнее, она обнаружила черную полосу многодневной щетины на подбородке и скулах и незнакомую впалость щек.

— Сегодня я работал дома, — объяснил он, указывая жестом на освобожденный от бумаг диван. Взгляд его упал на дорожную сумку, которую она поставила на пол. — Тебе принести чего-нибудь выпить?

Меган покачала головой.

— Нет, не сейчас, спасибо. — Она осмотрелась. — Ты же занят.

Реми криво усмехнулся.

— Тебя прислала Сильви?

— Сильви?

— Я подумал, что ты сначала зашла в офис… Ну, должен сказать, ко мне это не имеет никакого отношения. До вчерашнего дня я даже не знал, что мать связывалась с тобой.

Меган не сразу догадалась, о чем речь.

— Ты решил, что я здесь по причине… по причине передачи моей части акций отеля? Нет, это я могла бы сделать по телефону.

Реми уронил пачку бумаг, которую держал в руках, и настороженно посмотрел на Меган.

— Так зачем же ты здесь? — Он нахмурился и еще раз осмотрел дорожную сумку на полу. — Ты прилетела сегодня днем?

— Если на то пошло, только сейчас… вечером, — проговорила Меган, разглаживая взмокшими ладонями швы джинсов. — Самолет задержался, так что я прямо из аэропорта.

Реми прищурился.

— Приехала, чтобы увидеть меня? — спросил он, словно не в силах поверить, и она нервно кивнула. — Зачем?

— Ты не мог бы полегче?..

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… — Она беспомощно пожала плечами. — Я думала… я надеялась… как бы тебе сказать… уладить некоторые разногласия между нами.

Реми засунул руки в задние карманы измятых, но парадных брюк, которые были на нем, отчего незастегнутый воротник рубашки разошелся в стороны.