— Она…

— Она знает… Я долго думал, долго сомневался. Точку поставил обряд поиска на крови. Ты рассадил висок при падении, помнишь? Нескольких капель крови нашей Видящей оказалось достаточно, чтобы это доказать… Ты — мой сын!

Он впервые за долгое время произнес эти слова вслух, примеряясь к их звучанию.

Тиар обратил несчастный взор на мастера Боара, который сохранял полное спокойствие.

— Как же так, папа? — юноша потянулся к нему. Он так надеялся, и надежды оправдались… Но почему же он сейчас не знает, что делать и испытывает не радость от исполнения мечты, а лишь страх? Артист коснулся пальцами его кудрей.

— Подойди к своему настоящему отцу, мальчик. Он так долго этого ждал!

Тиар, как во сне, обернулся к лорду Варадару, сделал шаг. Позволил себя обнять и прижать к груди.

На мастера Боара никто не обращал внимания, да это и ни к чему. Его лицо оставалось таким же спокойным, сосредоточенным и это правильно — артист должен уметь властвовать над своими чувствами.

Через два дня снегопады прекратились, выглянуло неяркое зимнее солнышко, и труппа в полном составе покинула замок. Фургон, сопровождаемый идущими пешком артистами, проехал через ворота, но на подъемном мосту, перекинутом через замерзшую реку, один из артистов остановился и, стоя у обочины, долго махал им вслед. Когда же дорога, следуя всем извивам реки, сделала поворот, и фургон пропал за прибрежными кустами, он повернулся и зашагал обратно в замок.

Часть 2.

Глава 1.

Обхватив себя руками и подтянув колени к животу, Дехтирель лежала на краю постели и остановившимся взором смотрела в темноту. Была глубокая ночь, но молодой женщине не спалось. Вот уже несколько ночей она не могла сомкнуть глаз. Днём ещё удавалось как-то отвлечься, но стоило догореть последним отблескам заката, как сон исчезал без следа. Она полночи ворочалась, терзаясь тревожными предчувствиями, и лишь на рассвете ненадолго забывалась тяжёлым, полным кошмаров, сном. Страх терзал молодую женщину. Страх, с которым она не могла справиться.

Ах, если бы можно было что-нибудь сделать! Но что можно было предпринять? Дехтирель была загнана в ловушку, и с каждым днём кольцо вокруг неё сжималось всё сильнее.

Она была беременна.

Конечно, молодая женщина знала, что в замужестве часто бывают дети, но никогда не желала сама становиться матерью. Представляя своё будущее, она не связывала его с детьми. Ей не хотелось рожать — ведь волшебницы не выходят замуж и не обзаводятся потомством. А она — волшебница, причем четырежды нарушившая все мыслимые и немыслимые законы. Во-первых, она получила синюю мантию и посох Видящей, не сдав экзаменов и вообще не имея магических сил, путём обмана и преступления. Во-вторых, она обманом добилась звания Хозяйки Сапфирового Острова, изгнав свою предшественницу. В-третьих, вышла замуж, и не просто так, а за одного из Преданных её брата-наследника, которым закон запрещал создавать свои семьи и заводить детей. И, наконец, в-четвертых, она всё-таки забеременела от своего мужа.

Лучше всего было избавиться от нежеланного ребенка, пока не поздно, но Дехтирель упустила те первые несколько недель, когда это модно сделать быстро и безболезненно. Она просто не знала, что происходит с её телом и опомнилась, когда однажды утром ощутила, как внутри шевельнулось живое существо. Страх, который она испытала, сообразив, в чём дело, с тех пор не оставлял её ни на минуту. Дехтирель острее, чем когда бы то ни было, ощущала своё одиночество. Ей ведь даже не с кем было посоветоваться о том, что делать дальше!

Нет, она знала, что волшебницам запрещено беременеть по одной простой причине — все девять месяцев беременности и первые три-четыре месяца после родов женщине нельзя колдовать. Любое магическое напряжение способно убить младенца. И многие Видящие, выбирая между магией и материнством, останавливались на первом. Сёстры-медики знали великое множество способов, как избежать нежелательной беременности или избавить от плода. Но для Дехтирель ни один не подходил хотя бы потому, что она сама не умела варить подобные зелья. Ей бы пришлось обращаться за помощью к одной из своих «коллег», и тогда правда всплыла бы наружу.

Нет, можно было избавиться от младенца с помощью колдовства — практически любое магическое действо в её положении влекло за собой выкидыш. Но молодая женщина была столь слаба в магии, что не стоило и пытаться что-то предпринимать.

Время неумолимо шло. Просторные складчатые балахоны, которые носила Видящая, и длинный плащ-накидка пока позволяли скрыть беременность, но бесконечно так продолжаться не может. Иногда Дехтирель по утрам рассматривала в зеркале своё тело и злилась. Куда-то исчезла талия, бедра раздались, больше и тяжелее стала грудь. Нет, если смотреть спереди, почти ничего не заметно, но стоит повернуться боком… Ох, когда же этот ужасный живот перестанет расти?

Всхлипнув от злости и жалости к себе, молодая женщина ударила по нему кулаком: «Ты мне не нужен! Я тебя ненавижу!» Младенец внутри пихнул ножкой. Глупый! Думает, она с ним играет…

А самое страшное и противное, что её супруг, Охтайр, знал о ее состоянии и был страшно этим доволен. Он, кажется, догадался обо всем даже раньше самой Дехтирель — в один прекрасный момент денщик наследника Раванира полностью изменил своё поведение. Он перестал ночами, врываясь на пять минут, устраивать обыски с целью обнаружить не существующего любовника, прекратил устраивать сцены ревности, почти не требовал исполнения супружеского долга, но от его приторной ласковости молодую волшебницу бросало в дрожь. Её тошнило вовсе не от запаха рыбы или цветов — будущую мать выворачивало наизнанку от голоса супруга, когда тот, устроившись рядом, ласково проводил рукой по её животу и мурлыкал: «Ну, как сегодня поживает моя маленькая мамочка? Ты не обижал её без меня, малыш?» Он разговаривал с её животом, улыбался ему, целовал, игриво шлёпал и щекотал, отмахиваясь от возмущавшейся Дехтирель: «Не обращай внимания, малыш! Мама устала, она так шутит! Лучше послушай, как мы с тобой…» А, разговаривая с самой женой, он несколько раз проговаривался, что убьёт женщину, если что-то случится с малышом.

«Я — только сосуд, — всхлипнула Дехтирель. — Всего-навсего утроба, которая выносит ему этого ужасного младенца… Ребёнка, который меня убьёт! И всем на это наплевать! Я буду умирать, рожая это маленькое чудовище, а они станут скакать рядом и беспокоиться о нем, а не обо мне!» Кто эти «они», молодая женщина представляла себе с трудом, но от этого терзалась не меньше.

Тихий скрип заставил её вздрогнуть. Нет, это не мыши. И не ветер. Это скрипнула половица там, внизу, на первом этаже. Хозяйка Сапфирового Острова жила в башне, пристроенной к часовне Покровителей. Её спальня на третьем этаже находилась как раз над кладовой. Между ними была пустая комната, куда давно никто не заходил. Скрип донёсся либо оттуда, либо…

Нет, в часовне в это время решительно некому быть!

А между тем скрип донёсся оттуда.

Старая Хозяйка сердито покачала головой. Эта Дехтирель совсем не следит за хозяйством! Петли рассохлись и скрипят от сырости. Хоть бы слуг позвала смазать, если самой неохота руки пачкать! Сотворив небольшой огонёк, женщина протиснулась в узкую щель.

Ей давно не приходилось наведываться сюда. Последний раз это случилось несколько месяцев назад, в дождливую и холодную осеннюю ночь. Непогода тогда разыгралась так, что сама волшебница долго колебалась прежде, чем выйти за порог. Если бы не крайняя необходимость пополнить запасы эликсиров, она бы ни за что не вышла из дома. Пока пробиралась к часовне, промокла и продрогла до костей и успела раз десять обругать новую Хозяйку. Это же её прямая обязанность — следить за погодой на Острове, не допускать сильных холодов и жары, ливней и засух, ураганов и бурь. Но с тех пор, как главной волшебницей стала эта бездарь, все пошло наперекосяк. Реки выходили из берегов и подтапливали поля и фермы альфаров, лишая их урожая. Скотина давала меньше молока, в лесах с каждым годом меньше становилось грибов и ягод. На огородах плодились вредители. Дехтирель — старая Хозяйка упорно отказывалась признавать свою сменщицу сестрой по Ордену — только проводила службы в часовне и время от времени торчала в лаборатории, варя какие-то эликсиры, или бесконечно перебирала и перекладывала что-то в кладовой. Гадание и целительство были полностью отданы на откуп придворной Видящей леди Миритирель, за погодой и состоянием природы приходилось следить исподтишка самой старой Хозяйке, пытаясь исправить хоть что-то, а иллюзии на праздниках вообще перестали показывать. Только раз или два за всё время новенькая демонстрировала какие-то фейерверки, да и то действовала грубо и примитивно — просто-напросто разряжала в воздухе уже накачанные магией амулеты. Яркие пёстрые вспышки, грохот и пронзительный трезвон — вот и всё. И ей это прощалось! Как же! Дочери Наместника сойдёт с рук и не такое!