Он мрачно посмотрел на нее, но Бонни уже была на пороге паники. Она вся дрожала и хныкала, но была слишком напугана, чтобы вымолвить хоть слово. С тех пор как она попала в Темное Измерение она ослабляла свою ауру на столько насколько только могла, у нее был высокий уровень психической защиты; ей не нужно было напоминать об этом. Она была в опасности, и она знала это.

Деймон закончил более или менее снисходительно. «Я знаю, это звучит самонадеянно, но могу тебя уверить, что лично я не собираюсь здесь умереть. Я постараюсь навестить тебя, но пересекать границы различных секторов опасно, а это именно, то, что необходимо сделать, чтобы добраться сюда. Просто будь терпеливой и все будет хорошо. Запомни, течение времени различается здесь и на Земле. Мы можем быть здесь в течении недель и вернуться обратно в тот же самый момент времени, когда покинули Землю. И гляди, — Деймон обвел рукой комнату — дюжены звездных шаров! Ты можешь просмотреть их все».

Это были обычные звездные шары, которые не содержали в себе Мощь, а содержали воспоминания, истории, уроки. Когда держишь один из них у своего виска, перед тобой предстает любая информация, которая записана в шаре.

«Лучше чем телевизор,» — сказал Дэймон. «Намного».

Бонни слегка кивнула. Она все еще была подавлена, она была такой маленькой, такой мелкой, её бледная и прозрачная кожа, её волосы словно вспышка пламени в тусклом багровом свете, который проникал через жалюзи, все это как всегда приводило Деймона в небольшое замешательство. «У тебя есть вопросы?» — спросил он её наконец.

Бонни медленно произнесла: «И что ты собираешься делать…?»

«Буду искать вампирские версии книг «Кто есть кто» или «Книгу Пэров» сказал Деймон. «Я ищу Леди из дворянства».

После того, как Дэймон ушел, Бонни оглядела комнату.

Она была ужасной. Темно коричневой и просто ужасной! Она пыталась спасти Деймона от путешествия обратно в Темное Измерение, потому что она помнила, как ужасно обращались с рабами — которые в большинстве своем были людьми.

Но оценил ли он это? Оценил ли? Нет, нисколечко! И когда она совершила путешествие вместе с ним через врата, она думала что, по крайней мере, они отправятся к Леди Ульме, к женщине в духе сказок про Золушку, которую Елена освободила и которая затем восстановила свой статус и богатство и которая создает прекрасные платья для девушек на модные вечеринки. Где большие кровати с атласными простынями и горничные, приносят клубнику со взбитыми сливками на завтрак. Где бы она могла поболтать с обаятельным Лакшими и грубым доктором Меггаром, и…

Бонни осмотрела коричневую комнату и простую койку, наскоро заправленную единственным одеялом. Она взяла звездный шар, а затем позволила ему выпасть из ее рук.

Неожиданно, сильная усталость овладела ей, заставляя её мысли медленно течь в неизвестном направлении. Словно туман окутал её разум. И не было смысла в том, чтобы бороться с ним. Бонни добрела до кровати, упала на нее и уснула почти сразу, как только забралась под одеяло.

«Здесь больше моей вины, чем твоей». Стефан сказал Мередит. «Елена и я глубоко заснули, если бы не это, он никогда бы не умудрился провернуть все это. Я бы заметил, как он разговаривал с Бонни. Я бы понял, что он воспользовался твоим гостеприимством. Прошу не вини себя Мередит».

«Я должна была предупредить тебя. Я просто не ожидала что Бонни выскочит и схватит его,» сказала Мередит. Ее темно-серые глаза мерцали от наворачивающихся слез. Елена сжала ее руку, готовая тоже расплакаться.

— От тебя, конечно же, нельзя было ожидать, что ты сможешь побороться с Дэймоном, — категорически сказал Стефан. — Человек или вампир — он натренирован; он знает движения, которые ты никогда не просчитаешь. Ты не можешь обвинять себя.

Елена думала о том же. Она беспокоилась о Деймоне и ужасно волновалась о Бонни. Но все же где-то глубоко внутри ей было интересно откуда взялись рваные раны на руках Мередит, которые она пыталась согреть. Самым странным было то что раны проявились, когда их обработали древесным лосьоном. Но она и не думала распрашивать об этом Мередит в такое время… Особенно когда на самом деле это полностью была ее вина. Она была единственной, кто заманил Стефана в ту ночь. Тогда их разумы глубоко сплелись воедино.

«В любом случае, больше всего виновата сама Бонни, чем кто-либо еще», сказал Стефан с сожалением. «Но сейчас я беспокоюсь о ней. В планы Деймона наверняка не входило забота о ней, раз он не хотел чтобы она отправилась вместе с ним.

Мередит наклонила голову:

— Это моя вина, если ей причинят вред.

Елена закусила губу. Что здесь не так. Что-то с Мередит и он не говорит что, ее руки очень изранены и Елена не могла понять, каким образом он получила эти раны.

почти, как будто зная, о чем думает Елена, Мередит взяла ее под руку и посмотрела на нее. Они глядели на обе ладони. Они были одинаково поранены и исцарапаны.

Мередит наклонила темную голову еще ниже, согнувшись почти вдвое над тем местом, где она сидела. Затем выпрямилась, закинув голову назад, словно приняла решение. Она сказала:

«Я должна кое-что рассказать вам».

— Подожди, — прошептал Стефан, кладя руку на ее плечо. — Послушай. Там едет машина.

Елена слушала. В этот момент она тоже слышала». Они идут к пансионату», сказала она, в недоумение

— Так рано, — сказала Мередит, — что означает…

«Это должно быть полиция, за Меттом», закончил Стефан. «Мне бы лучше пойти и разбудить его. Я спрячу его в подвале».

Елена быстро закупорила звездный шар со скудными остатками жидкости в нем. «Он может взять это с собой», начала она, когда Мередит неожиданно побежала к противоположной стороне Ворот. Она подняла длинный тонкий объект, который Елена не смогла опознать, даже Силой, заключенной в ее глазах. Она видела, как Стефан моргнул и уставился на него.

«Это тоже надо отправить в корневой погреб», сказала Мередит. «И возможно есть грязные следы, которые ведут из подвала и кровь на кухне. Два места».

«Кровь?» начала Елена, злясь на Деймона, но затем кивнула и собралась с мыслями. В свете зари, она могла видеть полицейскую машину которая, словно большая белая акула приближалась к дому.

«Пойдем», сказала Елена. «Иди, иди, иди!»

Они побежали назад к пансиону, стараясь пригибаться к земле так низко, как только могли. Когда они пришли, Елена прошипела, «Стефан ты должен повлиять на них если сможешь. Мередит, постарайся убрать следы земли и кровь. Я пойду за Меттом; менее вероятно, что меня он стукнет, когда я скажу ему что надо спрятаться.

Они поспешили исполнять свои обязанности. В центре всего этого возникла миссис Флауэрс, одетая в бледно розовый халат поверх фланелевой ночнушки и тапочках в виде кроликов. Как только прозвучал первый стук в дверь, она положила свою руку на ручку двери, а полицейский, который начал кричать «ПОЛИЦИЯ! ОТКРОЙТЕ — обнаружил, что кричит прямо поверх головы маленькой старой леди, которая не могла выглядеть более безвредной и хрупкой. Закончил предложение он почти шепотом, — «дверь»

«Она открыта», дружелюбно ответила миссис Флауэрс. Она открыла дверь до конца, так что Елена могла видеть двух офицеров, а офицеры могли видеть Елену, Стефана и Мередит, которые только что вышли из кухни.

«Мы хотим поговорить с Мэттом Ханникатом», произнесла женщина-офицер. Елена заметила, что полицейская машина была из Департамента Шерифа Ричмонда. «Его мать проинформировала нас, что он здесь — после серьезных допросов».

Они зашли внутрь, не ожидая приглашения от миссис Флауэрс. Елена взглянула на Стефана, он был бледен и небольшие капли пота проступили у него на лбу. Он пристально смотрел на женщину-офицера, а она просто продолжала говорить.

«Его мать говорит, что он практически жил в этом пансионе недавно,» сказала она, в то время как мужчина офицер поднял какой-то документ.

— У нас есть ордер на обыск помещения, — заявил он с категоричностью.

Г-жа Флауэрс казалось сомневается. Она оглянулась в сторону Стефана, потом её взгляд перешёл на остальных подростков. «Возможно, я могу предложить всем выпить по чашечке чая?»