«Я верю тебе, но я всё еще собираюсь увидеть её».

Он легко поднял Елену и перешагнул через разбитую чашку и блюдце.

Елена автоматически схватил его за шею обеими руками, чтобы не упасть.

«Милый, что ты делаешь-?» Елена заплакала, потом остановилась, широко раскрыв глаза, два ошпаренных пальца, подлетели к её губам.

В дверях, а не в двух метрах от них, стояла маленькая Бонни Маккалоу, с бутылкой вина Черная магия, безалкогольным, но мистически волнующим напитком, высоко поднятой в руке.

Но как заметила Елена, выражение лица Бонни поменялось в одно мгновение. Была торжествующая радость.

Теперь же был шок.

Это было неверие, которое не смогло удержаться.

Елена точно знала о чём она подумала.

Весь дом был переделан для того чтобы Деймон чувствовал себя комфортнее — а Деймон украл то, что по праву принадлежало Стефану — Елену.

К тому же он лгал о том, что больше не был вампиром.

И Елена даже не боролась с ним.

Она называла его «милый»!

Бонни выронила бутылку и развернувшись, побежала.

Деймон прыгнул.

В тот же момент Елена почувствовала, что теряет равновесие.

Она попыталась сгруппироваться так, чтобы упасть набок.

Но произошло что-то странное — почти сверхъестественное.

Она переместилась направо вниз и оказалась на противоположенной стороне дивана рядом с тарелкой на которой лежал стейк тартар.

Тарелка подпрыгнула, возможно, дюйма на три или четыре и затем вернулась в исходное положение.

Елене также повезло увидеть окончание этого героического спасения — Деймон приземлился на пол и успел схватить бутылку драгоценного Черного магического вина, до того как она ударилась о пол и разбилась.

Он не имел тех молниеносных рефлексов, когда был вампиром, но он был все еще значительно быстрее человека

Прыгнув, он удержал падающую девушку, приземлив ее на что-то мягкое, еще прыжок, и он в последний момент ухватив бутылку, не дав ей разбиться.

Восхитительно

Но был еще один признак того, что Деймон не являлся больше вампиром — он больше не был устойчив к падениям на твердую поверхность.

Елена осознала это только в тот момент когда услышала его затрудненное дыхание, он задыхался.

Она дико перебирала в своей голове все несчастные случаи с спортсменами — и вспомнила один, с Мэттом, когда ему спёрло дыхание.

Тренер схватил его за воротник и ударил его по спине.

Елена подбежала к Деймону подхватила его под руки, перевернув на спину.

Она приложила все свои усилия чтобы переместить его в сидячее положение.

Она сцепила руки в замок.

Изображая Мередит, которая состояла в бейсбольной команде Старшей школе им. Роберта Е. Ли и у которой было.225 ERA, она качнулась в сторону Деймона так сильно, как только могла и ударила его кулаками в спину.

И это сработало!

Вдруг Деймон захрепел, а затем задышал снова

Елена встала на колени и попыталась поправить его одежду.

Как только он смог нормально дышать, его конечности перестали быть мягкими под ее пальцами.

Он мягко сложил ее руки.

Елена задалась вопросом возможно ли что, они зашли так далеко за пределы слов, что они могут не использовать их снова.

Как это всё могло случиться?

Деймон подхватил её — возможно потому что она обожгла ногу, или возможно потому что он решил Миссис Флауэрс владеет звездным шаром. Сама себе она абсолютно точно сказала, «Деймон, что ты делаешь?»

А затем на середине предложения она услышала как сама произнесла «дорогой» и — но кто когда-либо поверит ей — Это никак не было связано с тем чем они занимались до этого. Это была случайность, оговорка.

И она произнесла это прямо перед Бонни, единственным человеком, который вероятнее всего воспримет это серьёзно.

И Бонни убежала до того как она успела все объяснить.

Дорогой! И это тогда, когда они снова стали противостоять друг другу.

Это наверняка была шутка. Потому, что он был нацелен только на то, чтобы заполучить звёздный шар. Она видела это в его глазах.

Чтобы назвать Деймона «дорогой» серьёзно, ты должна быть… безнадежно… беспомощно, отчаянно влю….

О, Боже…

Слёзы побежали по щекам Елены.

Но это были слезы откровения.

Елена осознавала, что она сегодня не в лучшей форме.

Она плохо спала последние три дня — слишком много противоречивых чувств — слишком много неподдельного страха сейчас.

Но всё же она боялась узнать изменились ли её чувства.

Она не просила об этом. Всё о чем она просила — это чтобы два брата прекратили враждовать между собой. И она была рождена любить Стефана; она знала это! Однажды он был готов жениться на ней. Но с тех пор она была вампиром, духом и новым воплощением спустившимся с небес, она может только надеяться, что однажды он решит жениться на новой Елене тоже.

Но новая Елена была озадачена своей новой уникальной кровью, которая для вампиров, по сравнению с кровью текущей по венам большинства девушек, соотноситься как ракетное топливо и бензин. Озадачена своими Силами Крыльев, такими как Крылья Искупления, большую часть которых она не понимала и ни одни из которых не могла контролировать. Хотя не так давно она видела начальную стадию Крыльев Разрушения. Это когда-нибудь может очень пригодиться, подумала она мрачно.

Конечно некоторые из них уже были полезны Деймону, тому кто не так давно был просто союзником, врагом и союзником снова. Тому кто хочет украсть, то в чем нуждается весь город.

Елена не хотела влюбляться в Деймона, но… о Боже! Что если она уже влюбилась! Что если эти чувства нельзя остановить! Что она сможет сделать?

Осознавая, что она никогда не сможет рассказать о своих переживаниях Деймону, она подавила слезы наворачивающиеся на глаза. У него был дар прозорливости и прекрасное понимание эмоций других. Если бы она рассказала ему о своих чувствах до того как разобралась с ними окончательно, он бы похитил её. Он бы уверился в том, что она забыла Стефана и что это к лучшему, также как она мимолетно забыла о нем сегодня.

«Стефан», прошептала она. «Прости меня…»

О тех чувствах которые она испытала сегодня, Стефан также не должен знать. И Стефан для неё единственный.

«Мы должны избавиться от Шиничи и Мисао» — сказал Мэтт уныло. Я хочу сказать, мне необходимо как можно быстрее прийти в форму, в противном случае штат Кентукки отправит меня обратно с штампом «Брак». Он и Мередит сидели на уютной кухне миссис Флауэрс, кушая имбирное печенье и наблюдая как она старательно готовит говядину карпаччо — второй из двух рецептов приготовления мяса из своей древней кулинарной книги. «Стефан идет на поправку, так что через пару дней мы сможем побросать старый мяч», добавил он с сарказмом, — «если бы все в городе просто перестали быть такими одержимыми. Ах, да, и если бы копы прекратили преследовать меня за нападение на Кэролайн».

При упоминании имени Стефана, миссис Флауэрс заглянула в котел, который кипел на плите так долго и сейчас из него исходил такой ужасающий запах, что Мэтт дже не знал кто достоин большей жалости: тот кому достанется огромный кусок сырого мяса или тот кто в скором времени попытается попробывать то что находиться в этой кастрюле.

«И так, исходя из того что ты жив — ты будешь рад возможности покинуть Феллс-Черч когда придет время?» — спокойно спросила его Мередит.

Мэтт чувствовал себя так. как-будто она только что дала ему пощёчину. «Ты шутишь, неправда ли?» — он сказал, поглаживая Сабер загорелой босой ногой. Огромный зверь издал некое подобие ворчливого мурлыканья. «Я имею ввиду, до этого, было бы неплохо снова сделать пару передач Стефану — он самый умелый, которого я когда-либо видел».

«Или когда-либо ещё увидишь», Мередит напомнила ему. «Я не думаю, что многие вампиры увлекаются футболом, поэтому Мэтт даже не думай предполагать, что он и Елена последуют за тобой в Кентукки. Кроме того, я буду рядом в этот момент, предлагая им отправиться в Гарвард со мной. И хуже всего то, что мы оба проиграем Бонни, потому что этот неполный колледж — все равно — намного ближе к Феллс-Черч и к всему тому, что они так любят».