Он позволил себе послать легкую сардоническую улыбку Чариссе. Она подняла бровь, удивляясь, что он смог ответить на ее заклинание, затем раскинула руки и приготовилась к следующему песнопению, а Келсон сосредоточился, слушая ее и готовя ответ. Это был язык, который он понимал, и ответ пришел к нему сам собой.

Голос Чариссы был низким, но чистым и отчетливо разносился в тишине храма.

Во имя земли и воды, огня и воздуха.

Я призвала силы и сотворила этот круг.

Я очистила его. Пусть все остерегаются.

Через него не пройдет ничто живое.

Когда Чарисса закончила стих, Нигель дернул за рукав Дункана:

– Дункан! Знает ли Келсон, что она делает? Если он закончит заклинание и сомкнет круг…

– Знаю, – прошептал угрюмо Дункан. – Если он это сделает, круг не разомкнется, пока кто-нибудь из них двоих не умрет. Таков закон всех древних дуэлей Дерини.

– Но…

– Отчасти так лучше и для безопасности зрителей, Нигель, – добавил Морган слабым голосом. – Без этого круга заклинание может выйти из-под контроля. Они ведь будут использовать гигантское количество энергии из разных источников. Не могу гарантировать, что вам все это понравится.

– Во всяком случае, мы знаем, что Келсон теперь владеет могуществом Бриона, – добавил Дункан, видя, что Келсон распростер руки так же, как делала Чарисса. – Ведь его этому никогда не обучали.

Голос Келсона был низок, в нем звучала уверенность. Он ответил на заклинание Чариссы:

Внутри подвешены время и пространство.

Отсюда ничто не может выйти.

Или сюда войти. Круг кончится,

Когда один из двух будет свободен.

Когда Келсон закончил, там, где соединялись две арки, вспыхнуло фиолетовое пламя, теперь подчеркивающее неразрываемый круг диаметром сорок футов, внутри которого замерли две фигуры. Как будто по заранее условленному сигналу, эти двое разошлись по противоположным сторонам круга. За спиной каждого из них оставалось пять футов пространства, а их разделяло расстояние в тридцать футов. Чарисса быстро пробежала взглядом по окружности, затем поклонилась. Ее голос прозвучал гулко в пространстве, ограниченном магическим кругом.

– Мой лорд Келсон, как Вызываемый ты имеешь право на привилегию – на первый удар. Воспользуешься ли ты этим правом или предоставишь его Вызывающему?

Келсон поклонился в ответ:

– Моя леди Чарисса, как Вызываемый я действительно имею право нанести первый удар, однако, перед лицом такой красоты, как твоя, я отказываюсь от этого права. Первый удар твой.

Чарисса улыбнулась и поклонилась. Нигель опять толкнул Дункана:

– Какого дьявола он это делает? – раздался его хриплый шепот. – Он не должен предоставлять ей никаких преимуществ, у нее и так их достаточно.

– Так надо, – прошептал Дункан. – Келсон согласился бороться по правилам, а одно из них гласит, что мужчина должен уступить право первого удара женщине. Не беспокойся. Первые заклинания только проверочные.

В дальнем конце круга Чарисса выставила руки перед собой ладонями вниз. Бормоча что-то неразборчивое, она медленно развела их в стороны. В воздухе перед ней вспыхнуло голубое пламя в виде небольшой сферы, которая стала быстро разрастаться, ее границы непрерывно изменялись. Вскоре формообразование достигло размеров человека и стало напоминать человеческую фигуру. Затем, когда текучее пламя успокоилось, явился голубой воин в голубой кольчуге со сверкающим мечом в одной руке и голубым щитом в другой. Он медленно осмотрелся и, заметив Келсона, приготовил свое выкованное из голубого огня оружие, наклонил голову и стал приближаться к молодому королю.

Келсон колебался всего мгновение. Правой рукой он выхватил из сжатой в кулак левой руки светящийся огненно-малиновый меч. Как только голубой воин приблизился достаточно близко, из левой руки Келсона вырвалась молния, отразившая удар голубого меча, а малиновый меч Келсона отрубил голову воина. Тот рухнул на пол с гулким звуком. Затем голем Чариссы, так же как и оружие Келсона, исчезли, лишь клочья голубого тумана еще висели в воздухе некоторое время.

В толпе послышались одобрительные возгласы в честь юного короля, и снова все замерло в напряженной тишине, когда гибкие пальцы Чариссы задвигались, помогая творить новое заклинание. Еще до того как она начала песнопение, темный туман заклубился вокруг нее, постепенно обретая форму дракона.

Дракон растет,

Сила прибывает,

Все побеждает,

Чувства ослепляет.

Прежде чем она успела начать вторую часть, Келсон начал петь контрзаклинание, и туман стал рассеиваться.

Дракон исчезает.

Сила убывает.

Чувства спокойны.

Завоеватель побежден.

Глаза Чариссы угрожающе потемнели, но она ничего не сказала. Она была уверена в легкой победе, но, очевидно, мальчик знает много больше, чем она рассчитывала. Исход битвы по-прежнему не вызывал в ней сомнений: не может же начинающий, только что обретя могущество, победить чистокровного колдуна Дерини, который тренировался в использовании своих сил годами. Но ей следует увеличить мощь ударов. Терпеливо, чтобы не истощить свои жизненные силы, она начала серию ритуальных заклинаний, предназначенных для определения слабых точек противника. Это несколько затянет поединок, но в благополучном исходе она нисколько не сомневалась.

Заклинания метались внутри круга: атака и контратака, выпад и парирование. Все взоры были прикованы к этому состязанию. Люди Чариссы оставались бесстрастными. Долго находясь у нее в подчинении, они теперь беспокоились только о том, чтобы дуэль не слишком затянулась. Только с полдюжины мавров смотрели на происходящее с заметным интересом: они тоже занимались магией и теперь хотели увидеть и услышать новые заклинания.

Однако среди тех, кто смотрел, были и такие, в головах которых бродили мрачные мысли. Нигель смотрел на дуэль с ужасом, боясь того, что может случиться, но не в силах отвести взгляд. Морган поднял голову и тронул здоровой рукой колено Дункана.

– Дункан…

Дункан с участием посмотрел на него, так как Морган стал еще белее, чем раньше. Боль прорезала на его лице глубокие морщины.

– Что случилось? Тебе очень больно?

Морган стиснул зубы и с трудом проговорил:

– Я потерял много крови, Дункан, и чувствую, как силы покидают меня. Та энергия, которую мы использовали для спасения Джеханы, опустошила меня.

Дункан кивнул:

– Что мне надо сделать? Чем я могу помочь тебе?

Морган, морщась, старался устроиться поудобнее на жестких ступенях, каждое движение, причиняло ему боль.

– Ты помнишь, я рассказывал тебе об излечении Дерри прошлой ночью? Я хочу попытаться проделать это еще раз – излечить себя, – он поднял левую руку, чтобы видеть Грифона. – Мне кажется, я знаю, как все делать, но ты должен помочь. Поддержи меня, усиль мои мысли, но не вмешивайся сам. Я говорю так потому, что, похоже, проникаю в области, которые…

Дункан слабо улыбнулся:

– Ты хочешь сказать, что имеешь дело с запрещенными силами, с ересью, Аларик?

– Возможно, – прошептал тот.

Он посмотрел на круг, где происходила дуэль, одобрительно улыбнулся, когда Келсон лихо расправился с каким-то монстром, извлеченным Чариссой из самых недр ада, а затем обратился к своему кольцу и начал концентрироваться. Его глаза заблестели, когда он вошел в первую фазу транса. Как только он погрузился достаточно глубоко, Дункан тоже стал всматриваться в камень. Он легко вошел туда и позволил своим мыслям слиться с мыслями кузена, позволил себе плыть по течению мыслей Моргана, делясь с ним силой. Нигель, сидящий совсем рядом с ними, даже не замечал, что происходит с его соседями.

Для Келсона время растянулось до бесконечности. Все его успешные схватки со зверями и жуткими существами, реальными и мифическими, миновали, проплыли в сознании, как кошмарные, давно забытые сны. Драконы всех мастей и размеров, грифоны, извергающие огонь, стенректы, подобные тому, которого он видел в саду, – ряд был нескончаемым. Даже сейчас Чарисса творила какой-то новый ужас, который он должен отразить и сокрушить.