Однако несмотря на безмагию, на Волчьей мельнице творилось что-то невообразимое. Энергетические потоки, каковых в Единой Земле было великое множество, деформировались и сплетались в жгуты – настолько жадно и властно кто-то завязывал их на себя. Все, сколько есть. С такими силами не справился бы и Альберт. Да что там Альберт! Даже Лунный Туман, обитатель Триглава, приди ему в голову мысль воспользоваться обычной колдовской энергией, не сумел бы забрать так много.

Это злило. Безмагия она и есть безмагия – демоны от нее бегут, духи развоплощаются, маги теряют силы, а в книгах садятся аккумуляторы, и они становятся обычными «секретарями», да еще и с разряженными батарейками. Но тому, кто резвился сейчас на Волчьей мельнице, не было до этого дела. А профессор Фортуна – лучший, хоть и не самый сильный ученый в мире – не мог понять, что происходит

Правда, позлившись несколько минут и наорав на Варга, подвернувшегося под руку, профессор успокоился, здраво рассудив, что все, наверное, к лучшему. Соваться на Волчью мельницу, когда там творится что-то непонятное, – это для Альберта. Вот уж кому совершенно все равно: Волчья ли мельница, или какое-нибудь давно отслужившее свой срок капище, или один из кошмарных «пряничных домиков» – господин Альберт над такой ерундой не задумывается.

И почти сразу, как только настроился господин Фортуна на терпеливое ожидание, там, у мельницы, что-то взорвалось, и силовые линии, как отпущенные пружины, развернулись, выстраиваясь в привычную паутину. Эта паутина начала разбухать, наливаться энергией, нити ее засияли, различимые уже обычным, не магическим зрением. Нити.. веревки... канаты... стенки истончались, становились прозрачными..

– Высокое Небо! – пробормотал Варг, и, не дожидаясь распоряжений, принялся торопливо отключать все приборы: мэджик-буки, светильники, сигнализацию, щиты, установку невидимости, экспериментальную модель трансформатора...

Вовремя. Сгорело лишь два садка с элементалями. Самые торопливые духи, поспешившие удрать в свою стихию, тут же вспыхнули и взорвались от переизбытка энергии. Остальные попытались забиться обратно в садок. Профессору показалось даже, что они испуганно попискивают. Варг, что-то ласково приговаривая, собрал их вокруг себя, и сидел теперь посреди комнаты, облепленный разноцветной мелкотней.

Заклинатель.

Фортуна совсем недавно понял, что его планы работать с элементалями так же легко, как делает это Варг, провалились. Для того чтобы договариваться с мелкими духами, а не приказывать им, следовало родиться джаргом. А для того чтобы элементали бескорыстно выполняли все пожелания, родиться нужно было в семье Старого, причем желательно родиться последним. Вождь дикарей-оборотней перехитрил профессора. Или Фортуна сам перехитрил себя? Ведь это была его идея – взять Варга в обучение. И наследник Старого уже стал незаурядным магом, а Иляс Фортуна как был, так и остался недозаклинателем, не умеющим договориться с элементалями, способным лишь заставить. Кстати, об оборотнях...

– Возьми, – профессор отдал Варгу активатор телепорта, – пойдешь со мной. Мы выйдем у Нового канала, и оттуда ты отправишься к Волчьей мельнице. Посмотришь, что происходит, вернешься – доложишь. Сможешь подобраться незаметно?

– Конечно.

– Тогда седлай лошадей.

Новый канал протекал далековато от места событий. Зато он был хорошим ориентиром для телепортации. Поэтому Фортуна даже не удивился, обнаружив на берегу искусственного озерца группу дозволенных магов со слугами и учениками. Те, очевидно, планировали вылазку к Волчьей мельнице, оживленно совещались между собой и новые лица заметили не сразу. А заметив, в восторг не пришли, но и за мэджик-буки хвататься не стали. Охота на интуитов не входила в их обязанности. И если кто-то из диких набрался смелости явиться сюда – это его право и его сложности.

Профессор, также не обращая внимания на собратьев по ремеслу, приказал Варгу ослабить лошадям подпруги, отправил его на разведку и уселся на бережку любоваться стрекозами.

Оборотень вернулся через час. К тому времени разрешенные маги уже снялись и на рысях отправились к мельнице. Решили, видимо, разбираться на месте. Про безмагию эти ремесленники от науки слыхом не слыхивали, им и в голову прийти не могло, что такое бывает.

– Там были Альберт, Артур и Галеш, – доложил Варг, – Артур убил Зако. За что, не знаю, чтобы разобраться, нужно водяниц звать, а они в безмагию не явятся, но удар отличный. От головы до паха – пополам. Я и не знал, что так можно. Да, мельница разрушена, стены сначала обвалили, а потом еще и раскрошили зачем-то. Там остатки стационарного колдовского портала, но в безмагии трудно сказать, куда он открывался. Альберт с Артуром уехали незадолго до того, как я подошел, так что сейчас они на полпути к Шопрону. Едут грунью, но лошади у них свежие. Догонять будем?

– Ты уверен, что убит Зако?

– Конечно, – без тени сомнения ответил Варг, – этого ни с кем не спутаешь.

– Тело обыскал?

– И тело, и развалины, и вокруг все. Четыре арбалетных болта нашел: один у Зако в груди торчит. Стреляли уже в мертвого, с коня... Думаю, пока Артур с Зако рубился, Альберт Галеша выцеливал. Один раз попал, но вскользь, а потом Галеш сбежал и...

– Едем, – скомандовал профессор, прерывая доклад, – нет, в телепорт. Точка выхода: Овраги.

Слишком близко к заставе пастырей, поэтому, выйдя из телепорта и успокоив лошадей, сразу прибавили аллюр, быстрой рысью поехали прочь от города, навстречу братьям. Не разминуться бы. Есть у мальчишек привычка срезать путь по бездорожью.

Варг широким веером отправил вперед духов воздуха и очень скоро они выдали картинку: двое всадников медленно пылят по безлюдному тракту.

«Совсем еще мальчики, – с сентиментальной нежностью сказал себе профессор, разглядывая картинку, – ну куда им убивать? Ведь дети же, обычные дети. Слишком рано повзрослевшие, увы. Что ж, значит, и отвечать за себя они должны, как взрослые люди...»

Получилось как-то пафосно. Впрочем, если сказать то же самое вслух, будет, наверное, в самый раз. Иляс Фортуна поторопил коня, догоняя уехавшего вперед Варга.

– Дальше я сам, – бросил он, поравнявшись с оборотнем, – возьми лошадей и возвращайся домой.

– Ладно, – сказал тот с некоторым сожалением. Надо думать, в мыслях он уже радовался встрече с приятелями. Ничего, перебьется.

– ... А на Волчьей мельнице всегда плохо пахло. Все привыкли уже, внимания не обращают, и Тори это, конечно, на руку было. Там ведь и вправду можно колдовать сколько хочешь – никто не заметит. Хорошо еще, что она с мэджик-буком работать не научилась, не успела, а то влипли бы мы с тобой. И Галеш еще... Я вот думаю: может, она все-таки успела вернуться? Мы не заметили просто, а она в Галеша спряталась... Но ведь он же с гитарой был. Слушай, как ты думаешь, а если Тори тоже музыкант или, там, поэт, могла она Галеша вместе с гитарой одолеть?

Артур не ответил. Выпрямившись в седле, он смотрел на дорогу впереди, но видел что-то свое, не имевшее отношения к реальности. Старший становился таким перед тем, как на него «находило», и Альберт, позабыв об усталости, болтал без умолку, стараясь вывести брата из угрюмого сосредоточения. Проклятие! Приступы становятся все чаще, и неизвестно, как с этим бороться.

Если так пойдет и дальше, то рано или поздно Артур вообще не сможет обходиться без подарка Флейтиста.

– Еще и этот на нашу голову, – неожиданно сказал старший, – сейчас книгу захочет.

– Что?

– А мы ее отдадим.

– Еще чего! Кто там? И... где?

– Что? – в свою очередь переспросил Артур, и сияние вокруг погасло.

Глубоко вздохнув, он помотал головой:

– Кажется, прошло. Нас ждут, там, дальше.

– Книгу не отдам, – заявил Альберт. – Это профессор, да?

– Да.

– Тогда точно не отдам. Дай арбалет.

– Ты рехнулся, что ли?